— Я собирался попросить, — продолжал доктор Акрингтон, — чтобы вы позволили мне поговорить с мистером Квестингом, когда он придет сюда. У меня есть особая причина для такой просьбы.

— А я думала, — с несчастным видом произнесла миссис Клейр, — Эдвард мог бы отвести его в свой кабинет…

— Кабинет Эдварда что, скиния Господня, — взревел доктор Акрингтон, — чтобы Квестинг там сразу обо всем рассказал? Откуда вообще этот постоянный зуд собирать людей стадом в кабинете Эдварда, который, как всем уже объяснено и всеми понято, по размерам не больше туалета да к тому же еще менее удобен? Вы выслушаете меня наконец? Выполните такое мое бесцеремонное желание, как молчание, пока я поговорю с Квестингом здесь, открыто, в присутствии всех вас?

Внимание Дикона мгновенно обратилось на Гонта, который свирепо прошептал:

— Если вы выпустите из головы слог этой речи, я вас уволю.

Клейры снова заговорили одновременно, но их укоризненные фразы мгновенно умерли, когда доктор Акрингтон откинулся на спинку стула, поднял глаза к небу и начал насвистывать сквозь зубы. После неприятной паузы миссис Клейр робко пробормотала:

— Я уверена, здесь произошла какая-то ошибка.

— В самом деле? — переспросил ее брат. — Ты хочешь сказать, Квестинг немного просчитался, и Смит не имеет права оставаться живым?

— Нет, дорогой.

— А что Смит говорил о фонариках? — вдруг поинтересовался полковник Клейр. — Я, признаться, не все про них расслышал.

— Кто-нибудь разъяснит Эдварду суть семафорных сигналов в нашем случае? — с явной угрозой в голосе спросил доктор Акрингтон, но полковник продолжил недовольным голосом:

— Я имею в виду предположение, что Квестинг не заметил сигналы.

— Ты, Эдвард, — перебил его шурин, — единственный знакомый мне человек, от которого я могу ожидать такой небрежности, но даже ты едва ли забыл бы взглянуть на сигнал всего в двадцати двух ярдах перед твоим носом до того, как предлагать человеку рискнуть жизнью на мосту с одноколейным железнодорожным полотном. Я считаю абсолютно невозможной идею, будто действия Квестинга не носили преднамеренного характера, и у меня есть на то существенные причины.

Следующая фраза была неожиданно прервана Джеффри Гонтом.

— Если серьезно, доктор Акрингтон, — произнес он, — вы думаете, среди нас находится потенциальный убийца?

— Да.

— Странно. Никогда не мог себе представить, что мысль об убийстве является такой нестерпимо скучной.

Барбара издала писк, обозначавший натянутый смех.

— Подождите! — воскликнул Саймон. — Слушайте!

Вся компания различила звук двигающегося по дороге автомобиля Квестинга. Он проехал мимо окон и свернул за угол дома к гаражу.

— Мистер Квестинг придет сюда, — прошептала Барбара.

— Умоляю тебя оставить его мне, Эдвард, — пробормотал доктор.

Полковник Клейр всплеснул руками.

— Мы с Барби… — начала было миссис Клейр, но брат заставил ее умолкнуть сердитым хлопком ладоней. После этого никто не проронил ни слова. Раздался громкий топот ног Квестинга, когда тот огибал дом и шел по веранде.

Вероятно, Дикон предвидел подсознательно изменения в Квестинге в худшую сторону. Вне всяких сомнений, он испытал настоящий шок, когда услышал знакомый отвратительный град вопросов.

— Отлично, здорово, превосходно, — воскликнул бизнесмен, появляясь на пороге столовой. — Что за фокусы? Осталось хоть немного еды для бедного парня? Я голоден или я зверски голоден? Добрый вечер, мистер Гонт. Как дела у молодого джентльмена? — Он сел за свой столик, потер ладонью о ладонь и крикнул: — Где же наша обаятельная дева? Приди, Красота! Давай склонимся друг к другу.

В этот самый момент Дикон, к своему несказанному ужасу, обнаружил в себе симпатию к мистеру Квестингу.

Дикон удивился, что доктор Акрингтон не приступил к атаке сразу. Хайа принесла мистеру Квестингу первое блюдо и, дернув головой, бросила вокруг неприятный, злобный взгляд. Миссис Клейр что-то шепнула дочери, и они вместе покинули столовую. С едва скрываемыми нотками ликования в голосе Гонт начал отвлеченную беседу с Диконом. Остальные трое мужчин не проронили ни слова. Дикону напряжение в комнате казалось почти материальным, но Квестинг не проявлял ни малейшего беспокойства. Он проглотил обильный обед, начал еще более активно заигрывать с Хайей, а когда она ушла с посудой на кухню, откинулся на спинку стула, с присвистом пососал зубы, достал портсигар и уже хотел предложить Гонту закурить, когда доктор Акрингтон наконец заговорил:

— Вы не привезли с собой Смита, мистер Квестинг?

Бизнесмен лениво повернулся и посмотрел на спросившего.

— Смита? Кстати, я как раз хотел поинтересоваться о нем у вас. Он еще не вернулся?

— Он в постели. Сильно разбился и никак не выйдет из шокового состояния.

— Ах так? — произнес Квестинг очень серьезно. — Ей-богу, очень печально слышать это. Выходит из шокового состояния, да? Так все будет очень хорошо. Все будет отлично.

Доктор Акрингтон сделал резкий вздох, сопровождавшийся свистом, и с помощью такого упражнения, кажется, овладел собой.

— Держу пари, этот парень зол на меня, — добавил Квестинг весело, — но я не виню его. Случившееся относится к такому роду событий, из-за которых любой разозлится, не правда ли? На месте Смита я бы вел себя так же.

— Смит, похоже, находит попытку убийства довольно раздражающим фактом, — согласился доктор Акрингтон.

— Попытка убийства? — переспросил бизнесмен, широко раскрыв глаза. — Не очень корректный способ представлять вас в подобном свете, доктор. Каждый из нас совершает ошибки. — Доктор Акрингтон звучно пробормотал проклятие. — Ну, ну, ну, — возмутился Квестинг, — что вас тревожит? Выйдем на веранду, док, и поболтаем немного.

Акрингтон ударил кулаком по столу и начал заикаться. Дикон решил, что присутствующие обречены на выслушивание очередной тирады, но с нечеловеческим усилием доктор взял себя в руки, поднялся, вцепился в край стола и наконец обратился к Квестингу доходчиво и спокойно. Он обрисовал историю спасения Смита, добавив к ней несколько деталей, которые, очевидно, узнал, когда выходил из столовой. Сначала Квестинг слушал с видом знакомого с делом человека, но по мере того, как доктор Акрингтон продолжал, начал проявлять беспокойство. Бизнесмен несколько раз попытался перебить оратора, но был безжалостно остановлен. Однако, когда в конце концов его инквизитор стал распространяться по поводу отвратительного поведения в отношении вполне определенного человека, который мог погибнуть, он подал голос протеста:

— Погибнуть! Не беспокойтесь, Смит потом несся вверх по насыпи как лошадь. Было больше похоже, что погибну я.

— Так вы поджали хвост и сбежали?

— Не говорите глупостей. Я не хотел неприятностей, вот и все. Никто никого не бросил. Там находился еще один парень, который и остался присматривать за Смитом. После происшествия он быстро спустился с горы. Парень в голубой рубашке. А поезд остановился. Я не хотел устраивать перепалку с машинистом. Со Смитом все было в порядке. Я видел, что он не поранился.

— Мистер Квестинг, вы взглянули на сигнал семафора перед тем, как пригласить Смита перейти мост, или нет?

В первый раз Квестинг выглядел по-настоящему ошеломленным. Он сильно покраснел и пробормотал:

— Послушайте, доктор, у нас очень знаменитый гость. Нам не нужно расстраивать мистера Гонта…

— Вовсе нет, — отозвался актер. — Я бесконечно заинтригован.

— Вы ответите мне? — вскричал доктор Акрингтон. — Зная, что вечерний поезд на подходе, и видя человека, собирающегося перейти через железнодорожный мост, вы посмотрели на семафор, перед тем как помахать ему, или нет?

— Конечно, посмотрел. — Квестинг обследовал кончик своей сигары, посмотрел исподлобья вверх и добавил непривычно безжизненным голосом: — Он не работал.

Дикон ощутил ту волну личного смущения, которой декламатор-дилетант при непосредственном контакте может поставить свою аудиторию в неловкое положение. Сейчас прозвучала явная ложь. Фраза была чрезвычайно фальшивой. Бизнесмен с полной уверенностью знал, что ему не верят. Даже доктор Акрингтон казался истощившимся и не смог сказать ничего подходящего. Через несколько секунд Квестинг пробормотал: