— Я не могу допустить, чтобы они заметили, — произнесла она.

— Давайте обойдем здание по другой дороге.

Молодые люди двинулись по тропинке, огибавшей источники. Кустарниковая изгородь скрывала ее от чьих-либо взглядов с веранды. В середине пути Барбара вдруг споткнулась, опустилась на небольшую насыпь, закрыла лицо руками и горько заплакала.

— О Боже! Мне так жаль, — смущенно сказал Дикон. — Возьмите мой носовой платок. Я отвернусь, хорошо? Хорошо? — Девушка взяла носовой платок и одновременно сделала жалкую попытку улыбнуться. Дикон сел рядом с ней и обнял ее за плечи. — Не принимайте все так близко к сердцу, — проговорил он тихо. — Этот тип достаточно нелеп. Смехотворный случай.

— Зверский.

— Ну, вы, во всяком случае, поставили парня в весьма дурацкое положение за подобное оскорбление.

— Дело не только в том. Он… Он… — Барбара запнулась, а затем с удручающей для постороннего взгляда наигранной выразительностью выдохнула: — Он поймал нас в ловушку.

«Так, значит, Колли был прав, — подумал Дикон. — Хорошо проверенный способ одурачивания».

— Если бы только папа никогда не встречал его! Не могу представить, что собирается сейчас сделать Саймон. Когда брат выходит из себя, он становится страшным. О Господи, — Барбара громко высморкалась в носовой платок Дикона, — за какие грехи все у нас идет так отвратительно? Действительно, со стороны кажется, будто мы развлекаемся, устраивая здесь бурные сцены для мистера Гонта и вас. И он, такой восхитительный, делает вид, что ничего не замечает.

— Это не притворство. Когда мистер Гонт говорит, как обожает различные сцены, он не лукавит. Его слова абсолютно правдивы. Патрон даже иногда использует увиденное в работе. Помните в «Джейн Эйр», когда Рочестер, не осознавая своих действий, медленно обрывает головки у свадебных цветов Джейн?

— Конечно, помню, — благоговейно произнесла Барбара. — Это ужасно, но очень благородно.

— Так вот, мистер Гонт перенял жест у подвыпившей костюмерши, которая впала в ярость, подглядывая за знаменитым актером, и оборвала в одном букете все цветы. Мой патрон никогда не забывает подобные жизненные моменты.

— О!

— Вам сейчас уже лучше?

— Намного. Вы очень любезны, — сказала Барбара, словно видела Дикона впервые. — Я имею в виду неприятности, которые доставляют вам наши скандалы.

— Вы должны перестать извиняться, — ответил Дикон. — И у меня совсем нет никаких неприятностей.

— Вас интересно слушать, — заметила девушка.

— Если это рекомендация, то я все равно дьявольски молчалив.

— Я вот думаю, что там делает Сайм. Вы ничего не слышите?

— Мы отошли довольно далеко, чтобы слышать отсюда их голоса, если, конечно, они не начнут кричать друг на друга. А что вы хотели бы услышать? Глухие удары?

— Не знаю. Тихо!

— Ну вот, — произнес Дикон после паузы, — это и был глухой удар. Полагаете, мистер Квестинг повержен на землю второй раз за последние две недели?

— Боюсь, Сайм ударил его.

— Я боюсь того же, — согласился Дикон. — Взгляните.

С того места, где находились молодые люди, им была видна часть куста мануки. Из-за него появился мистер Квестинг, прижимающий к лицу носовой платок. Он медленно двинулся по тропинке, а когда подошел поближе, Дикон и Барбара разглядели на его носовом платке красные пятна.

— Получил по носу, — пробормотал молодой человек.

Приблизившись к пересечению тропинок, мистер Квестинг остановился.

— Я ухожу… Он увидит меня. Я не могу… — начала Барбара, но было уже поздно. Бизнесмен заметил и ее и Дикона. Он свернул на другую тропинку и, все еще прижимая платок к носу, с довольно большого расстояния обратился к ним:

— Смотрите. Начинает опухать, не так ли? Я люблю все делать с изысканным вкусом и вот что за это получаю. Вообще, откуда здесь подобралась такая компания? Просишь даму выйти за тебя замуж, так вдруг кто-то начинает завывать, и едва не происходит убийство. Обязательно приведу в порядок этот бордель. Простите, мистер Белл, за вторжение с частными делами.

— Ничего, ничего, — вежливо ответил Дикон.

Мистер Квестинг неосторожно сдвинул платок, и три большие капли крови упали ему на рубашку.

— Проклятье! — воскликнул он раздраженно и снова закрыл нос, продолжив говорить через ткань. — Послушайте, Бабс, если вы чувствуете, что передумали, я не стану отказываться от своего предложения. Но если вы уже решились, нужно действовать быстро. Я собираюсь покончить со всеми. Со всей компанией. Дам полковнику срок до конца месяца, а потом выпровожу отсюда. И, видит Бог, если бы у меня был свидетель, я подал бы на вашего неотесанного братца в суд за разбойное нападение. Видит Бог, я сделал бы это. Я сыт по горло. Мне больно, и я сыт по горло. — Бизнесмен вытаращился на Дикона поверх носового платка и добавил: — Еще раз извините, старина. Уверяю вас, очень скоро вы увидите большие изменения к лучшему в управлении этой проклятой свалкой. А сейчас всего доброго.

Много времени спустя после того, как описанные в этой истории события завершились, Дикон, оглядываясь в прошлое на первые две недели в Wai-ata-tapu, должен был признать, что все проживающие на курорте испытывали коллективную нервную икоту. В течение непродолжительных ничем не прерываемых периодов относительно нормальной жизни они постоянно ожидали очередных потрясений и конфузов. После выходки мистера Квестинга Дикон не верил, что осталась хоть какая-то надежда на возвращение Клейров к привычному существованию. Ему показалось, после кровопролития бизнесмен вышел из себя. Усилившаяся рассеянность полковника наряду с появившимся на его лице выражением горя свидетельствовала о поставленном перед ним ультиматуме.

Однажды Дикон застал миссис Клейр на коленях перед старым сундуком. Женщина автоматически качала головой над фотоснимками Эдварда и бесцельно складывала их в стопки. Заметив молодого человека, она пробормотала что-то о привязанности к родным пенатам, несмотря ни на какие отъезды. Барбара конфиденциально сообщила Дикону, что заставила Саймона поклясться держать в секрете инцидент у озера. Но Квестинг в течение получаса находился с ее отцом в кабинете, по-прежнему прикрывая нос окровавленным платком, и, вне всяких сомнений, рассказал полковнику собственную версию вспыхнувшей драки. Молодой человек описал Гонту сцену скандала, но в середине своего повествования пожалел об этом. Актер на удивление сильно заинтересовался происшествием.

— В самом деле, настоящая интрига, — произнес он, потирая руки. — Видите, я был прав насчет девушки. Она ужасно неуклюжа, говорит как умалишенная и гримасничает словно обезьянка, но подобное происходит просто из-за того, что Барбара неопытна, не обладает уверенностью в себе. Это косточка, к которой стоит приглядеться. Покажите мне хорошую основу, пару глаз, развяжите мои руки, и я создам Красоту. Воодушевила же девушка несравненного Квестинга.

— Но его интересует курорт.

— Ни один мужчина, мой дорогой Дикон, не женится на женщине, которая его не привлекает, из-за семи убогих грязевых луж. Нет-нет, в девушке что-то есть. Я беседую с ней, изучаю ее. Должен сказать вам, я никогда не ошибаюсь. Помните то дитя, дублершу в «Единороге»? В ней я тоже увидел кое-что, рассказал дирекции. Она никогда не оглядывалась назад. Это чутье. Я мог бы… — Гонт умолк, потирая подбородок большим и указательным пальцами, затем пробормотал: — Было бы забавно попытаться.

Ощущая приближающуюся панику, Дикон воскликнул:

— Что попытаться, сэр?

— Дикон, могу я сделать Барбаре Клейр подарок? Как называется магазин одежды, который мы видели в Окленде? Недалеко от отеля. «Модные товары»? Вы должны помнить. Там еще стояло какое-то безобразное имя.

— Я не помню.

— Сара Снэйп! Ну конечно! К субботнему концерту маори Барбара получит новое платье. Безусловно, черное. Оно должно быть совершенно простым. Можете написать прямо сейчас. Нет, вероятно, вам лучше пойти в Хэрпун и позвонить по телефону. Тогда покупку привезут завтрашним поездом. Там в витрине выставлено платье, шерстяное с вышитыми звездами. Оно вполне приличное и должно устроить девушку. Попросите также служащих магазина оказать любезность и подыскать для нас туфли и перчатки. Если можно, еще чулки. Как-нибудь попытайтесь определить нужный размер. И ради Бога, не забудьте про белье. Правда, трудно представить, какое нравится Барбаре. Я доставлю себе это удовольствие, Дикон. Да, мы должны отвести девушку к парикмахеру. Я уговорю ее. Если Сара Снэйп не поверит, что вы мой секретарь, можете позвонить в отель и оформить покупку через него. — Гонт пристально посмотрел на молодого человека. — Все-таки что же я за ребенок, Дикон, не правда ли? Я хочу сказать, моя идея доставляет мне истинное удовольствие.