Гонт растянулся в полный рост на софе. Он закинул руки за голову и пробормотал:
— Я смогу вынести все, кроме Квестинга. Этого господина необходимо держать от меня подальше.
— Но я говорил вам…
— Вы просто поражаете своим бесстыдным криком попугая «я говорил вам», — раздраженно произнес Гонт. — Хватит. — Он краем глаза взглянул на Дикона. — И не надо принимать столь трагичный вид, мой дорогой простофиля. Сейчас я немного путешествующий актер. Это местечко до странности напоминает убежище на одну ночь. Без сомнения, я все вынесу. Я переночевал бы и в приюте Андерсона. Ради Бога. У меня хорошо получается выражать недовольство, любезно. Только избавьте вашего покорного слугу от Квестинга, и я вынесу все остальное.
— По крайней мере, мы будем избавлены от его болтовни сегодня вечером. Бизнесмен занят какими-то делами. Из опасения, как бы ему не пришло в голову отложить их, я сказал, что вы решили побыть один, уже заказали обед себе в комнату, а в девять часов ляжете спать. Поэтому он ушел.
— Хорошо. Я пообедаю в семейном кругу и пойду спать, когда захочу. Еще мне нужно познакомиться с мистером Смитом, помните? Видимо, слишком наивно надеяться, что он окажется бойцом другого фронта?
— Кажется, он напивается, только когда получает денежный перевод. — Дикон помолчал, затем спросил: — Каково мнение насчет Клейров, сэр?
— Удивительные характеры. Гротескные, конечно. Не совсем похожи на выходцев с Запада. Первоклассный образец странников, не правда ли? Усы полковника выглядят слишком мягкими и в прямом, и в переносном смысле.
Дикон внезапно почувствовал смутную досаду.
— Вы очаровали миссис Клейр, — пробормотал он.
Гонт проигнорировал это замечание и воскликнул:
— Если бы нашелся человек, который мог бы воспринимать их такими, какие они есть! Если бы нашелся кто-нибудь, кто смог бы отговорить их ходить в неудобной одежде и говорить в столь странной манере! Дорогой мой, они просто олицетворяют собой беспорядок! Мисс Клейр! Дикон, я не поверил в ее существование!
— В действительности она довольно привлекательна, — дипломатично заметил молодой человек, — если не обращать внимания на ее наряды.
— Вы потрясающе поворотливый работник, раз уже успели обо всем составить свое мнение.
— Семейство на редкость тактичное и, думаю, очень приятное.
— Пока мы не приехали сюда, вы не прекращали отпускать в адрес хозяев, мягко говоря, колкие замечания. Почему же вы теперь вдруг перебежали на их сторону?
— Я просто говорил, сэр, что они скорее всего наскучат вам.
— Наоборот, я замечательно развлекся. Думаю, вся семья — прекрасные и удивительные комедианты. Что вас тяготит все время?
— Ничего. Простите, сэр. Я только сейчас понял, как мне нравятся хозяева. Я подумал, — Дикон невольно улыбнулся, — о сцене на веранде. Она выглядела ужасно грустной. Представляю, сколько времени они затратили, чтобы сгруппироваться подобным образом.
— Видимо, чуть ли не целый век. Собака была сильно разозленной, а молодой Клейр казался при смерти от негодования.
— И все же это весьма трогательно, — сказал Дикон и повернул голову.
Миссис Клейр и Барбара в летних шляпах, с лопатками в руках на цыпочках проследовали мимо окна. Лица женщин сияли торжественностью и выглядели непроницаемыми. Когда они отошли немножко дальше, Дикон услышал их возбужденный шепот.
— Ради Бога! — воскликнул Гонт. — Почему они крадутся около собственного дома? О чем они там сговариваются?
— Это все потому, что я объяснил им, как вы любите отдохнуть перед обедом. Они не хотят вас беспокоить. Насколько я представляю, за углом расположен их огород.
После паузы Гонт заявил:
— Теперь придет конец моему чувству тревоги и смущения. Ничто не является причиной тревоги и самоуничижения в большей степени, чем полное дилетантство. Как давно семейство живет здесь?
— Около двенадцати лет, кажется. Может быть, чуть больше.
— Двенадцать лет? И все еще дилетанты!
— Но они очень стараются, — сказал Дикон и выглянул на веранду. Кто-то медленно шел мимо теплого озерца по направлению к бассейнам с источниками.
— Очень мило, — пробормотал молодой человек. — К нам посетитель.
— О чем вы? Будьте очень внимательны. Помните, я никого не приму.
— Впрочем, не думаю, что он к нам, сэр, — успокоил патрона молодой человек. — Это маори.
К «Источникам» на самом деле приближался Руа, одетый в костюм, который был им куплен в 1936 году для встречи герцога Глочестера. Старик неторопливо миновал пемзовый пригорок, подошел к дому, дважды стукнул тростью о центральную стойку веранды и стал спокойно ожидать, когда кто-нибудь его заметит. Наконец в дверях появилась Хайа и при виде своего прадеда издала сдавленный смешок. Старик что-то строго сказал ей на языке маори, и девушка вернулась в дом. Руа присел на краешек веранды и уперся подбородком в набалдашник трости.
— Знаете, сэр, — сказал Дикон, — все-таки возможно, что посетитель пришел к нам. Я узнал этого джентльмена.
— Я никого не принимаю, — отозвался Гонт. — Кто он?
— Местный вариант Последнего Барона. Руа Те Каху, бывший журналист и полномочный министр. Могу поклясться, он собирается выразить нам свое почтение.
— Вы должны увидеться с ним вместо меня. Полагаю, у нас есть с собой несколько фотоснимков?
— Не думаю, — произнес Дикон, — что Последний Барон станет дожидаться фотографий с автографами.
— Вы определенно решили меня угробить, — любезно заметил Гонт. — Если это интервью, вы ведь поговорите с ним, не так ли?
Полковник Клейр вышел из дома, пожал руку Руа и повел его в направлении комнат, занимаемых семейством.
— Итак, посетитель направляется не к нам, сэр.
— Слава тебе Господи! — воскликнул Гонт, выглядя тем не менее немного разочарованным.
В кабинете полковника Клейра, комнате размерами с небольшой чуланчик, причем гораздо менее уютный, Руа объяснял цель своего прихода. Выцветшие фотоснимки команд по поло угрожающе смотрели со стен вниз. Темные глаза старика замерли на секунду на группе сикхов в тюрбанах. Наконец он вежливо обратился к полковнику:
— Я принес приветствие от моих людей вашему знаменитому гостю мистеру Джеффри Гонту. Народ маори из Wai-ata-tapu рад его приезду и хочет передать ему через меня сердечное haere mai — добро пожаловать.
— О, большое спасибо, Руа, — произнес полковник. — Я передам ему.
— Мы слышали, что мистер Гонт хочет отдохнуть в покое. Однако если он изъявит желание немного послушать пение, то, надеюсь, окажет нам честь и придет в субботу вечером на концерт. Я приглашаю от имени моего народа ваших гостей и вашу семью, полковник.
Полковник Клейр приподнял брови, раскрыл глаза, рот и уставился на своего собеседника. Он не был сильно удивлен, просто его лицо приняло привычное во время осмысления новых идей выражение.
— А? — отозвался наконец полковник. — Должен сказать, чрезвычайно мило с вашей стороны, Руа. Концерт…
— Если мистер Гонт будет любезен прийти.
Полковник Клейр отреагировал на это замечание довольно неожиданно.
— Будет любезен? — повторил он. — Не знаю, конечно. Нам надо спросить его, да? Выслушаем секретаря.
Руа слегка кивнул и сказал в подтверждение:
— Совершенно верно.
Полковник Клейр стремительно поднялся и высунул голову из окна.
— Джеймс! — рявкнул он. — Сюда!
— Зачем? — послышался откуда-то голос доктора Акрингтона.
— Ты мне нужен. Это мой шурин, — пояснил полковник приглушенным голосом. — Посмотрим, каковы его соображения на этот счет, а? — Он вышел на веранду и громко позвал: — Агнес!
— Э-э-й! — отозвалась миссис Клейр из глубины дома.
— Сюда!
— Одну минутку, дорогой.
— Барбара!
— Подожди чуть-чуть, пап. Я сейчас не могу.
— Сюда!
Окликнув всех членов семьи, полковник Клейр опустился в кресло и, взглянув на Руа, довольно бессмысленно улыбнулся. Его глаза случайно наткнулись на роман «про дикий Запад», который он читал до прихода старика. Полковник был большим охотником до триллеров, и вид лежащей перед ним открытой книги произвел на него такое же воздействие, как вид шоколада на ребенка. Он улыбнулся Руа и предложил сигарету. Тот поблагодарил, взял одну и зажал ее между кончиками большого и указательного пальцев. Полковник Клейр краешком глаза взглянул на книгу. У него была дальнозоркость.
