Рука Магды опустилась.

– Когда сноходец пытался убить меня, я вспомнила слова Бараха из этой записки. Альрик Рал рассказал мне, что созданные им узы, которые ты помог ему сотворить, способны защищать наши разумы от сноходцев. Когда сноходец захватил мой разум и пытался меня убить, слова из записки помогли мне понять, что нужно пройти обряд преклонения перед Лордом Ралом, чтобы защитить свой разум и спасти жизнь. Слова Бараха помогли мне выбрать свое будущее, выбрать жизнь, и благодаря этому его пророческие слова оправдались.

– Пророчества часто действуют именно так, – пояснил Мерит. Казалось, он вынырнул из пучины мыслей на поверхность. – Еще здесь сказано, что тебе суждено находить истину, как ты и говорила, а не найти истину, как подумал я, когда ты впервые рассказала мне о записке.

– Это тебе что-нибудь подсказывает?

Мерит многозначительно посмотрел на нее, а затем вынул меч из ножен. При движении меч издал мягкий звон, наполнивший тишину кладовой. В глазах Мерита, когда он держал этот меч, Магда разглядела свечение чего-то, помимо дара. Там горело что-то вроде яростного далекого гнева, нечто почти живое, наделенное собственной силой.

Он осторожно положил меч на верстак. Тень сонными зелеными глазами смотрела на клинок, оказавшийся перед ней. Мерит наконец поглядел на Магду – так, что она поняла: он чего-то ждет от нее.

Она перевела взгляд с Мерита на меч и обратно.

– В чем дело?

Мерит указал на меч.

– Что здесь сказано?

Она очень хорошо знала что. Ей никогда уже не удастся изгнать это из памяти. Тем не менее взгляд Магды обратился к рукояти. Она позволила пальцам огладить выпуклые золотые буквы.

– Здесь сказано: «Истина». – Она подняла брови, глядя на Мерита. – Ты хочешь сказать, что слова Бараха в записке – «тебе суждено находить истину» – означают, что моя судьба – найти Меч Истины? Ты действительно думаешь, что он именно это имел в виду? Ты действительно думаешь, что все может быть так просто?

Мерит пожал плечами.

– Не знаю. Я творец, а не пророк. Но я сделал на рукояти надпись «Истина», а ты пришла ко мне и нашла меч с этим словом. Именно ты назвала его Мечом Истины.

В голове Магды роились мысли. Имел ли в виду Барах, что ее судьба – найти Мерита и меч со словом «Истина» на рукояти?

Или он хотел сказать, что это лишь начало ее пути в поисках истины, а сам этот путь привел ее к Мериту?

Пока Магда водила пальцами по буквам, Мерит встал рядом с ней около верстака и оглядел инструменты в кладовой.

– В этом месте Барах создавал, да? В этой комнате, на этом верстаке?

Магда кивнула и махнула рукой, показывая:

– Я часто сидела на этом ящике и смотрела, как он работает.

Магда поглядела на серебряную шкатулку с затейливой резьбой, хранившую заветные воспоминания. Сейчас Барах казался очень далеким. В каком-то смысле все это было только вчера, а в каком-то, казалось, – много лет назад. Ей не хватало его, но даже эта боль постепенно угасала в хлопотах о насущных проблемах.

– Это он сделал такую прекрасную вещь? – спросил Мерит, указывая на серебряную шкатулку.

Магда кивнула и подвинула ее ближе, чтобы Мерит мог посмотреть. Погладила крышку, точно так же, как буквы на мече, и открыла шкатулку.

– Внутри просто мелкие воспоминания, связанные с вещами, которые он дарил мне.

Магда достала белый цветок и показала ему.

Мерит слегка удивился.

– Довольно редкий. Я лишь однажды видел его.

Магда покрутила цветок между большим и указательным пальцами.

– Знаешь, что это за цветок? Барах сказал, что он редкий, но не назвал его.

– Он называется исповедным цветком.

Магда нахмурилась.

– Правда? Исповедный цветок? Почему его так назвали?

– Потому что исповедь – откровение истины. Истина чиста. Чистота – это белизна. Отсюда и название.

– Прекрасное название для прекрасного цветка, – сказала она, положила цветок на место и закрыла крышку.

– Может, заглянешь как-нибудь ко мне посмотреть, как я работаю?

Магда улыбнулась.

– Да, с удовольствием.

Она вскочила с ящика и указала на собрание не новых, но очень хороших металлических инструментов, на полудрагоценные камни в нескольких деревянных ящичках, запас различных материалов и маленькие книжечки, заполненные заметками мужа.

– Мне просто нужен был предлог, – сказала она, – но, думаю, Барах хотел бы, чтоб эти инструменты достались тебе.

Глаза Мерита округлились.

– Ты действительно так думаешь? Чтобы мне достались инструменты, принадлежавшие Первому волшебнику?

– Думаю, что теперь это мои инструменты. А я хочу отдать их тебе. Я действительно считаю, что Барах одобрил бы это. Он хотел бы, чтобы им нашлось хорошее применение у хорошего человека.

Мерит протянул руку и стал благоговейно касаться то одного, то другого из небольших инструментов. Казалось, они действительно много значат для Мерита. Он сознавал их ценность.

– Это лучшие инструменты, какие я видел.

– Я рада, что они тебе понравились, ты наверняка найдешь им достойное применение, – сказала Магда с улыбкой.

Он указал на книжечки возле инструментов.

– Что это?

Магда подняла голову, чтобы посмотреть, на что он показывает.

– А, это. Его записные книжки, где он делал заметки во время работы.

– Можно посмотреть?

Улыбка Магды стала шире от того, что его взволновали такие простые вещи, как инструменты и записи. Она подалась вперед и пододвинула стопку книжечек к нему.

– Конечно. Возможно, они тебе пригодятся.

Мерит взял в руки книжечку, лежавшую сверху, открыл ее и стал медленно перелистывать страницы, пробегая взглядом написанное. Магда наблюдала, как его карие глаза бегают по строчкам.

Пока он читал, его улыбка таяла, а глаза раскрывались все шире.

Затем кровь отхлынула от его лица.

– Добрые духи… – прошептал он.

Магда нахмурилась.

– Что там? Что не так?

Он начал быстрее листать страницы, торопливо просматривая каждую и приступая к следующей.

– Небесные расчеты, – прошептал он себе под нос.

– Почему нет, – сказала Магда. Она не понимала причин такого удивления. – Барах всегда записывал расчеты движения и измерения положения небесных тел. Он измерял угловые расстояния между звездами, или между определенной звездой и далекой точкой на горизонте, или иногда между звездой и луной. – Я часто слышала, как Барах обсуждал с другими волшебниками небесные расчеты, измерения и формулы. Я думала, все волшебники знакомы с такими вещами.

– Нет, ты не понимаешь. – Он постучал по странице, сунув ее под самый нос Магде так, будто она тоже была способна разобраться в сплетениях линий, чисел и формул. – Это небесные расчеты.

– Ты это уже сказал. Прости, Мерит, но я не понимаю, в чем тут дело.

– Магда, это расчеты для создания разрыва седьмого уровня. – Его голос дрогнул. – Добрые духи, эти небесные расчеты – это измерения и расчеты со времен, предшествующих тем, когда звезды начали свое движение. Я знал, что эти формулы существуют, но не мог найти их. Те самые формулы, о которых Барах сказал, что не может дать их, поскольку они спрятаны в Храме Ветров.

Магда ощутила, как по рукам побежали мурашки, и спрыгнула с ящика.

– Ты уверен? Ты уверен, что это те самые формулы?

– Да, да, те самые. – Он снова взволнованно постучал по странице. – Это они. Тайные расчеты и шаблоны для создания разрыва седьмого уровня. Все. Прямо здесь.

Когда Мерит тяжело опустился на стул возле верстака, Магда посмотрела на маленькую открытую книжечку в его руках. Эти линии и рукописные пометки для нее были мешаниной слов и чисел; такие же записи Барах делал всякий раз, когда сам проводил наблюдения. Они казались ей незнакомым языком, но это был тот язык, который Мерит, как и Барах, хорошо понимал.

Наконец до нее дошло.

Магда все еще смотрела в раскрытую книгу.