– Силе для действия необходима истина. Истина – это реальность, законы природы. Они неразделимы. Эти отношения представлены словом, вплетенным в рукоять. Оно означает, что этот меч призван служить не просто силе. Он служит истине.

Она наконец поняла и – посмотрела ему в глаза.

– Это Меч Истины.

Теплая улыбка смягчила черты Мерита.

– Хорошее название. Не знаю, почему я сам не додумался. Этот меч служит истине больше, чем ты думаешь, на многих уровнях и во многих отношениях. Я всегда подразумевал, что хозяин этого меча обретает судьбу искателя истины.

Спасибо, Магда, за ясность названия. – Он указал на меч в ее руке. – С этой минуты он будет называться Мечом Истины.

Магда подняла клинок перед собой, вертикально, и прошлась взглядом по изящным линиям. Канавка для стока крови на нем не только облегчала меч и делала его быстрее, но и придавала клинку силы. Меч был одновременно изящным и смертельно опасным. Эфес с кружевом серебряной филиграни, прикрытый крестообразными гардами, казалось, как влитой лег в ее руку.

– Откуда у тебя такое великолепие?

Его улыбка стала шире.

– Сам сделал.

Она снова удивленно подняла меч и оглядела его по всей длине.

– Ты? Сделал?

Мерит кивнул.

– Хоть послужить этой цели может любой другой меч, именно этот я сделал с намерением создать ключ. Он изначально был тем самым мечом, в который я собирался вложить силу.

– Я чувствую… нечто. Чувствую, как нечто рвется наружу, когда держу твой меч.

Мерит как будто бы не удивился.

– Как я и объяснял ранее, у всех у нас с рождения есть искра магического дара. Хоть ты и не наделена магическими способностями, но отзываешься на магию. Этот меч напоен магической силой. Вот что ты ощущаешь.

– Что за магия? – нахмурилась Магда.

– Я не только подготовил его к тому, чтобы сделать ключом – я наделил его способностью служить защите силы, не только истине. Именно эти элементы ты чувствуешь. – Его улыбка растаяла. – А потом я узнал, что необходимое для завершения работы находится за пределами этого мира. Я не позволю другим использовать этот меч для создания ключа, ведь их заведомо бесплодные попытки могут уничтожить его. Так что хотя бы его сила в безопасности.

Наконец Магда протянула Мериту меч. Едва его пальцы сомкнулись на рукояти, на слове «Истина» с обеих ее сторон, она крепко обхватила его руки своими.

Они стояли почти вплотную, когда Магда перехватила его взгляд.

– Ответишь на мой вопрос?

Он пожал плечами, не пытаясь освободить меч и свои руки от ее хватки.

– Что ты хочешь знать?

– Сколько этих шкатулок, содержащих силу – ту силу, доступ к которой защищает Меч Истины в твоих руках?

С видимой неохотой, после заминки Мерит ответил:

– Три.

Магда почувствовала, как у нее выступила и скатилась по щеке слеза.

– Три шкатулки Одена?

Нечто большее, чем магический дар, засветилось в его глазах.

– Так называлась эта сила до того, как звезды начали свое движение. Откуда ты знаешь это название? Имя Одена упомянуто лишь в самых древних источниках. Откуда его знаешь ты?

Как она могла сказать ему об этом?

А как могла не сказать?

– Мерит, я должна рассказать тебе кое-что.

Ее тон встревожил его.

– Что именно?

Магда прочистила горло, надеясь, что голос не изменит ей.

– Когда Барах вернулся из Храма Ветров… из преисподней… я ждала его в анклаве Первого волшебника. Конечно, я была счастлива, что вижу его, и он был счастлив, что благополучно вернулся ко мне. Но он был странно тих. Я поинтересовалась, что его так беспокоит.

Барах ответил, что великая сила, очень опасная сила, покинула Храм Ветров, где ей надлежит быть. Он сказал: «они должны быть там, но их нет». Я поинтересовалась, о чем речь. Он пояснил, что три шкатулки Одена пропали.

Лицо Мерита посерело.

– Пропали?

– Он сказал, что в Храме Ветров многое было не так. Когда я спросила, что он имеет в виду, он некоторое время просто глядел и молчал. Но наконец рассказал о шкатулках Одена и о том, насколько они важны. Я спросила, уверен ли он, что они пропали. Он сказал, что Храм Ветров огромен, но нет сомнений, что шкатулок там уже нет.

– Кому еще он сказал, что шкатулки пропали?

– Никому, кроме меня.

– Совет не знает?

– Нет. Я единственная, кто это знает. И теперь ты. Я ждала, когда назначат нового Первого волшебника. Думала рассказать ему, как только его назначат.

Магда убрала одну руку с ладоней Мерита, державших меч, и тронула его за плечо, чтобы он снова посмотрел ей в глаза.

– Но сейчас я поняла, что ты единственный, кому следует об этом знать, Мерит. Ты единственный, кому следовало рассказать об этом.

Мерит по-прежнему был бледен. Его взгляд снова блуждал, мыслями он был далеко. Магда и представить не могла, о чем сейчас думает тот, кто так долго работал над созданием защитного ключа к шкатулкам Одена.

– Спасибо, Магда, что рассказала. Спасибо, что доверяешь мне.

Она кивнула, убирая от рукояти меча другую руку.

На его лице вдруг отразилась надежда.

– Может, Барах говорил что-нибудь о расчетах для создания разрыва седьмого уровня? Он не принес их из храма?

Магда покачала головой.

– Увы, нет. Даже никогда не упоминал о них.

Его минутная пылкость исчезла, сменившись подозрением.

– И Совет ничего не знает? Ты уверена?

– Да, уверена. Барах сказал, что доверился лишь мне. Не знаю почему, но сомнений нет. Зачем бы ему лгать?

– Не понимаю. Как могло получиться, что шкатулки Одена исчезли из Храма Ветров? – Мерит снова замер. – А не может ли кто-нибудь еще проникнуть туда и вернуть формулы? Может, мне самому попробовать? Не знаю как, но если удастся…

– Нет, – произнесла Магда решительно, покачав головой. – Барах сказал, что в Храме Ветров многое изменилось к худшему. Что пройдут тысячи лет, прежде чем кто-нибудь снова придет туда.

– Звучит зловеще. Интересно, почему Барах сказал так?

– Не знаю, но если сказал, то наверняка знал, о чем говорит. А значит, ни ты, ни кто-либо другой не сможет проникнуть туда.

Мерит на секунду задумался.

– Храм предлагали вернуть в этот мир, когда война закончится и здесь снова будет безопасно.

Магда посмотрела на него исподлобья.

– Барах был боевым чародеем. Среди его способностей – пророчества. Возможно, он имел в виду, что в этом мире не будет безопасно еще тысячи лет и поэтому Храм должен оставаться недоступным.

– Звучит зловеще.

– Хотя, возможно, причина в чем-то другом, он же говорил, что многое внутри изменилось к худшему. Возможно, мешает что-то, что происходит не в нашем мире, а происходит там.

– Думаю, это возможно, – в глубокой задумчивости ответил Мерит.

– Значит, ты никогда не получишь необходимого.

От расстройства Мерит ссутулил плечи.

– Но все же это не объясняет судьбы шкатулок Одена. Если их нет там, значит, они должны быть здесь, в нашем мире.

– Похоже, что так, – согласилась Магда.

– Команда Храма спрятала шкатулки в Храме, – пустился Мерит рассуждать вслух. – Лотейн пытался проникнуть в Храм, чтобы исправить оплошности своей команды, но не смог. Когда попытка Лотейна попасть в Храм Ветров ни к чему не привела, Барах поручил нескольким лучшим волшебникам пробраться туда и выяснить, что же натворила команда Храма. Когда никто из них не вернулся, он наконец отправился туда сам. И подтвердил, что там опасно.

– Именно так, – согласилась Магда.

Он чуть повел мечом.

– Похоже, это означает, что шкатулок Одена не было в Храме Ветров с самого начала. Должно быть, и в этом виноваты предатели – команда Храма.

– Здесь должно быть нечто более сложное.

– Что ты имеешь в виду?

– Если шкатулок Одена никогда не было там и никто их оттуда не выкрадывал, то почему Храм Ветров сделал луну красной, оповещая, что происходит нечто ужасно неправильное, спустя много времени после суда над командой Храма, признания их предателями и казни? Луна ведь почему-то стала красной, о чем-то предупреждая. Барах отправил в Храм волшебников, которым не удалось вернуться, а после сам отправился туда, чтобы ответить на призыв Храма о помощи и выяснить, в чем дело. Луна не меняет цвет просто так.