– Если верить доходящим сюда слухам о том, что «говорят», – наконец произнес он спокойным до жути тоном, – вы с Лордом Ралом разыграли перед Советом представление, желая показать, что сноходцы в Цитадели и захватывают разумы. Стараясь запугать людей и склонить их поклясться в верности Лорду Ралу.

– Но ты знаешь Альрика Рала. – Магда ощутила, что краснеет. – Ты знаешь, почему он создал клятву.

– А вдруг я знаю его не так хорошо, как полагал? Во что верить, если собирать слухи? Говорят, что, по словам самого главного обвинителя Лотейна, у Бараха бывали тайные встречи с людьми, которые могли быть секретными агентами врага. Обвинитель публично заявил, что подозревает Бараха в причастности к заговору и в том, что он, возможно, склонил тебя принять участие в этих коварных планах.

Приближаясь к ней и продолжая говорить, Мерит заложил руки за спину.

– Хуже того, многие и в Цитадели, и здесь, внизу, в городе Эйдиндриле, открыто винят именно Бараха в том, что война складывается так неудачно. Высказываются предположения, что он изначально втянул нас в войну по ошибке и лгал о ее причинах. Говорят, если бы он действительно защищал наши интересы, мы не проигрывали бы в войне. Говорят, Барах совершил самоубийство потому, что мучился виной перед доверившимися ему обреченными людьми.

Магда вскочила.

– Но Барах не втягивал нас в войну. На нас напали!

Мерит пожал плечами.

– Говорят иначе. По слухам, на нас вовсе не нападали – это наши власти развязали войну. Говорят, ты, Лорд Рал и Барах составили заговор, чтобы начать войну и с ее помощью дать Лорду Ралу захватить власть над Срединными землями и присоединить их к Д’Харе.

– Но ты же знаешь, что сноходцы…

– Да, да, я знаю, что сноходцы существуют, но зачем мне верить нелепым россказням, будто они уже здесь, орудуют в Цитадели? Только потому, что ты так утверждаешь, хотя нет доказательств, кроме твоих собственных историй о том, как они напали на тебя и послали монстров убить Исидору, когда вы были с ней вдвоем? Зачем мне отвергать возможность вашей с Барахом виновности, о чем заявляет сам наш выдающийся Обвинитель и некоторые члены Совета, по мнению которых твои дикие истории о заговоре и предателях среди нас придуманы лишь для того, чтобы отвлечь внимание от твоей собственной вины? Как я могу отмахнуться от таких серьезных обвинений?

Он развел руками.

– Так скажи. Неужели ты предала Срединные земли, как говорят многие?

Магда сдержала гнев. Она не сомневалась, что сейчас лицо у нее алое.

– Поскольку ты теперь живешь не в Цитадели, должно быть, тебе довелось услышать сплетни из разряда самых гадких.

Он вскинул бровь и посмотрел на нее так, что она отпрянула бы, не будь позади кушетки.

– Сплетни? Не сплетни, но подозрения, высказанные высокими должностными лицами. Говорят, что поскольку обвинения крайне серьезные, за ними несомненно что-то есть. Так скажи, Магда, правдивы ли они? Я хочу знать, не говорю ли я с изменницей. Думаю, у меня есть право получить ответ, прежде чем я сам отвечу на какие-либо вопросы.

Сжав кулаки, она свирепо посмотрела на него.

– В этом нет ни слова истины. Все ложь. Мерзкая, презренная ложь. – Она отвела глаза. – Но признаюсь, что не могу никак это доказать. Хотела бы, но не могу.

Тогда Мерит поступил очень странно. Он улыбнулся.

– Я тоже хочу, чтобы ты поверила в истину. Но истина обычно выглядит ничтожно малой и незначимой, когда ее сравнивают с горой лжи.

Магда разъярилась. Она терпеть не могла, когда о Барахе говорили такие ужасные вещи. Она знала, есть такие, кто верит в эту ложь, тогда как на самом деле он пожертвовал собой ради людей Срединных земель. Она до сих пор не знала, почему именно, но знала, что Барах ушел из жизни именно по такой причине.

Мерит развел руками.

– Разве эти обвинения делают виновным Бараха? Или тебя?

– Нет.

– Ага, но тебя тревожит, что такие же обвинения возлагают ответственность на меня. Тебе кажется, что такие серьезные обвинения просто не могут быть ложными.

– Я поняла тебя. – Магда отвела взгляд от его глаз и вытерла скатившуюся по щеке слезу. – Извини, Мерит, что я была так несправедлива. Прости, что пришла к тебе из ниоткуда, без приглашения, и посмела спрашивать о том, что слышала.

Но это важно для нашего выживания. Если я по ошибке доверюсь не тому человеку, мы все можем поплатиться жизнями.

– По крайней мере тебе хватило учтивости прийти и спросить меня, какова истина, вместо того чтобы просто принять ложь. – Его улыбка была грустной. – Как ни смешно, большую часть своих трудов я посвятил поиску способов удостовериться, знаем ли мы истину, когда она важна, когда наши жизни под угрозой, – но сейчас именно ложь мешает мне завершить эту работу.

– Понимаю, о чем ты, – сказала Магда. – Правда понимаю. Я чувствую, что должна доказать тебе свою невиновность, и в то же время чувствую себя беспомощной, потому что не могу этого сделать.

Его улыбка ободряла.

– Барах был чрезвычайно незаурядный человек и не дурак. Я всегда считал, что должна быть веская причина, почему он счел тебя достойной стать рядом с ним. Барах верил в тебя. Это многое говорит мне.

Магда испытывала противоречивые чувства. Она не хотела расспрашивать его о том, что слышала, не хотела верить обвинениям, но не могла и просто забыть эти вопросы, будто их не было.

– Я вижу по твоему лицу, ты сомневаешься. Ты не знаешь меня, поэтому понятно, что не готова просто поверить. Почему бы тебе не спросить о том, что ты хочешь узнать?

Магда кивнула, вновь усаживаясь в надежде, что, когда она сидит, вопросы звучат менее враждебно.

– Я слышала, как волшебники обвиняли тебя в том, что ты пренебрег своими обязанностями и из-за этого погибли люди. Мне нужно знать, почему они полагают, что ты виновен в этих смертях. Мне нужно знать, такой ли ты человек, который может уйти, бросив других умирать. Я понимаю, что несправедливо с моей стороны повторять за другими такие обвинения или требовать от тебя ответа. Ты, конечно, не обязан говорить мне правду.

Она посмотрела ему в глаза.

– Но прошу тебя, Мерит. Я пытаюсь узнать, что происходит на самом деле. Я уверена, что Цитадель и наши жизни в смертельной опасности. Мне необходимо выяснить, что происходит, пока не поздно. Не мог бы ты, не обижаясь на мои вопросы, просто сказать мне правду?

– А как я докажу тебе, что говорю правду?

Она осторожно улыбнулась.

– Так сложилось, что истина много для меня значит. Барах часто говорил, что я проклятие лжецов. Мне казалось, что я всегда способна распознать истину или ложь. Мне это часто удается, хотя, если честно, у меня нет настоящей способности отличать истину от лжи.

Я хочу выслушать твое изложение происходящего.

Мерит кивнул, придвинул скамеечку для ног и уселся на плетеную кушетку напротив Магды.

– Есть люди, желающие знать, – начал он, – но они не хотят слышать правду о том, что желают знать.

– В целом это так, но при чем здесь утверждения, будто по твоей вине погибли люди?

– Если хочешь знать правду, потребуются объяснения, чтобы ты могла понять. Ты готова выслушать?

Магда кивком показала: продолжай.

– Кое-кто в Цитадели хочет внедрить в некий предмет особый вид магии. Они хотят, чтобы это сделал я.

Магда обвела глазами комнату, скользнув взглядом по все странным предметам, лежавшим повсюду. Здесь были вещи самых различных форм и размеров. Одни она узнала, другие нет. Некоторые выглядели вполне безобидно, а некоторые, казалось, оттяпают палец, если к ним прикоснуться.

– Что за предмет?

Он потер колени, подыскивая слова.

– Ну, нечто вроде ключа, открывающего вместилище великой силы.

– Ключа? Эти люди хотят, чтобы ты сделал ключ?

Мерит помахал рукой, показывая, что не надо принимать сказанное так драматично.

– Слово «ключ» толкуется в самом широком смысле. Это ключ лишь в том отношении, что он высвобождает силу. Я пытаюсь говорить подоходчивее.