Ну, что ж, Одумаюсь. Тебе же хуже. С такой сварливой — много скуки Я отошлю тебя в обоз. Я не страшусь ничьих угроз, И я живой не дамся в руки. Шагай, мужичка! Ну! Я жду. Сеньор, молю вас, пощадите! Я о защите Взываю к божьему суду! Хасинту уводят. УЛИЦА ВО ФУЕНТЕ-ОВЕХУНЕ Явление XII Фрондосо, как ты мог решиться Прийти сюда? Ты слишком смел. Я показать тебе хотел, Что тот, кто любит, не страшится. К тому же я с того холма Увидел выезд командора И ради дорогого взора От храбрости сошел с ума. Да завершит он свой поход Там, где по нем скучают черти! Молчи! Кому желаешь смерти, Тот только дольше проживет. Так пусть живет хоть триста лет, И все мы шлем ему заране Побольше добрых пожеланий, Чтобы ему от них был вред. Лауренсья, вот что знать мне надо: Попрежнему ль ты мне верна, И скоро ль будет мне дана За верность и любовь награда. Известно по всему селенью, Что мы с тобой — почти одно, Но ничего не решено, Всему селенью к удивленью. Прошу, не мучь меня напрасно, Скажи мне о моей судьбе. Так вот: селенью и тебе Я говорю, что я согласна. Я пред тобой во прах склонен, И я стопы твои целую. Кто милость заслужил такую, Тот к новой жизни воскрешен. Не надо выспренних речей. Чтоб дело кончилось венцом, Поговори с моим отцом. Ведь это нам всего важней. Да вот он с дядей. Я ручаюсь Фрондосо милый, что с тобой Мы станем мужем и женой. На помощь божью полагаюсь. Лауренсья входит в свой дом. Явление XIII Эстебан, рехидор. — Фрондосо Своим бесстыдным поведеньем Он все селенье возмутил. Ни у кого не станет сил Смотреть на это со смиреньем. Его насильям нет предела, Они свирепей, что ни час. Хасинта бедная у нас Всего тяжеле потерпела. Власть благоверных королей, Достойных имени такого, Испания давно готова Признать защитницей своей. Уже к Сьюдад-Реальским стенам Сантъяго на своем коне Спешит в сверкающей броне, Грозя Хирону горьким пленом. Хасинту жаль. У нас она Примерной девушкой считалась. А Менго люто как досталось! У горемыки вся спина Чернее сажи и чернил. Молчите! Я огнем горю, Когда на страшный вред смотрю, Который нам он причинил. К чему мне этот жезл несчастный, Обуза лишняя для рук? Что ж делать? Командорских слуг К ответу вы призвать не властны. Ему все мало. Слышал я, Что Педро Толстого жену Он как-то повстречал одну На дне оврага, у ручья, И, после дерзкого глумленья, Спровадил слугам — пусть берут. Нас кто-то слушает. Кто туг? Фрондосо, ты передо мной Соизволеньями не связан. Хоть жизнью ты отцу обязан, Но ты и для меня родной. Тебя я нянчил и люблю, Как любят сына. |
