Как? Дочь моя? Лауренсья? Она со мной горда. Другая столь же миловидна, — Вот здесь как раз ее супруг, — А, не кичась, нашла досуг Со мной встречаться. Очень стыдно. И вас, сеньор, не похвалю: Такие речи неучтивы. Какой мужик красноречивый! Ты, Флорес, этому вралю Дай Аристотеля прочесть, Его «Политику». Сеньор, Мы жить хотим, как до сих пор, Чтя вашу честь и нашу честь. В Фуенте-Овехуне много Живет достойнейших людей. Вот беззастенчивый злодей! Но чем, скажите, ради бога, Я вас обидел, рехидор? Вы недостойно говорите. Вы чести нас лишить хотите, И слушать это нам — позор. Вы притязаете на честь? Вот кавалеры Калатравы! Иные носят крест кровавый, А кровь у них, коль их поскресть, Мутнее нашей. Может быть, Я вашу кровь грязню, мешая Ее с моей? Раз кровь дурная, Она не может не грязнить. Дурна она иль не дурна, А вашим женам это лестно. Сеньор, такая речь бесчестна. Все это — клевета одна. Как скучно с этим мужичьем! Ах, то ли дело города! Там знатным людям никогда Нет никаких помех ни в чем Мужья там польщены весьма, Когда к их женам ходят гости. Ну нет, сеньор, вы это бросьте! У нас достаточно ума. И в городах есть бог всевышний, И есть карающий закон. Это он Кого же гонит? Кто здесь лишний? Я говорю вам: удалитесь! Очистить площадь! Сей же час! Я умоляю вас, сдержитесь. Они на сходку всем селеньем Сберутся за моей спиной. Боже мой, Я удивлен своим терпеньем. Пусть все по одному уйдут И разойдутся по домам. Мой бог, не верится глазам! Кто как, а я пройду вот тут. Крестьяне уходят. Явление V Командор, Ортуньо, Флорес. Что скажете? Каков народ? Они не склонны лицемерить, А вам не хочется поверить, Что недовольство их растет. Иль я им не хозяин, что ли? Сеньор, совсем не в этом дело. А похититель самострела? Гуляет с ним на вольной воле? |
