– Так сразу – аванс? – удивился Владимир.

– Сразу. У меня же есть конкурентное преимущество. Если будет выбор – возьмут всегда меня. А если выбора нет – за меня тем более будут цепляться. Там как раз не было выбора, они уцепились.

– А что за преимущество?

– Я не ворую. Я сразу прихожу и с порога говорю: я не ворую. Менеджер, который вкалывает и не ворует, – таких же просто не бывает. А я такая. И меня сразу везде берут.

– Странно. Я тоже не ворую. Мне даже в голову такое не приходит – чтобы воровать.

– Ну в театре что можно своровать? В занавес завернуться и убежать? Или в костюме Гамлета на даче полоть грядки? А вот я могла бы воровать – очень запросто. Но из принципа не хочу. И не буду. Чтоб у меня оставалось конкурентное преимущество.

– Только ради преимущества?

– Да нет. Просто не хочу. Это так противно было – когда я в первый раз пену вместо пива пустила. Правда, мерзенько так. Меленько. Но я себе сказала: «Все так делают, привыкай, взрослая уже». Маленькая была, дура. Повезло вот так, жизнь мне на пальцах все объяснила, а то и не знаю, где бы я сейчас была. Словом, я прихожу с порога – и со мной все ясно. А в нашей отрасли вообще нереально доверять людям со стороны. Только своим. А своих потом фиг прогонишь. А меня не жалко уволить в любой момент. Только запаришься отступные выплачивать. Но можно в случае чего. И я при этом не ворую.

Перед Владимиром открылись дикие джунгли, в которых каждый рождался только для того, чтобы воровать или же самому быть обворованным.

– А муж и дети что же? – вспомнил он.

– А, муж. Ну, я когда хату сняла, его с детьми вызвала. Детей мать до поры решила дома попридержать. Типа смена обстановки, а они и так бешеные у нас. Вот муж найдет работу – тогда привезу вам деток. Мама такая у меня. Сама – кремень, в доме хозяйка, а почему-то уверена, что без мужика никак. Я тоже так думала. Призвала своего благоверного в Москву. Он приехал, лег на диван, но уже без пива. А потом увлекся, сволочь, игровыми автоматами. Пока он просто денежки спускал – я терпела. Но когда он купил подержанный автомат и приволок домой и с утра до ночи – дзень-дзень, дзень-дзень – тут я его, вместе с автоматом, посадила на поезд Москва – малая родина, и прощай. Потом приехала в отпуск, развелась с ним по-быстрому.

– Печально, – ввернул Владимир.

– Ну так, не особо весело, да. Вы только не подумайте, что я такая мужененавистница. Наоборот. Вот с вами мне в сто раз легче говорить, чем… ну с мамой той же моей. Он, вообще, был ничего такой – мой муж. Особенно поначалу. А потом я выросла, а он не захотел. Или он тоже рос, но в другую сторону. И постепенно стал чужим дядькой. А я перестала им восхищаться. По-моему, чтоб ужиться вместе, должно быть так: тебя в нем что-то восхищает, а его – в тебе. Не про внешность, хотя это важно. И это не должны быть прикладные женско-мужские штуки: готовка там, ремонт. Иначе ты не восхищаешься, а пользуешься. Думаешь, что так и надо, не замечаешь, не ценишь. Вот если женщина паркет кладет, а мужчина торты печет – замечаешь и восхищаешься. А если одного не за что ценить или другой это не замечает – все, скоро поссоритесь. Особенно если взять деньги, отложенные на детский отдых, и купить краденый игровой автомат.

– Вы такая, Елена, замечательная. Вас так слушать легко. Легко и славно!

– А вам так рассказывать легко. Ничего, я не загоняюсь? Не наплела лишнего, как обычно?

Владимир отрицательно помотал головой. А потом взял и рассказал про самое свое постыдное – про «Айс-пик». И про Дашу, как он на ней не женился. И про дочку Аню. И как он промышлял частным извозом. И о тещиной квартире, в которой он бесплатно живет. И о Рите со Стаканом. Не рассказал только про Леху. Хотел – и не смог. Вот позвонит ему и тогда расскажет. Так, мол и так, а еще у меня один друг есть… Пока что есть.

– Водка, лимон и чай? Железнодорожное пойло, – сказала Елена. – Значит, доедаем это все и едем туда.

– Куда? – испугался Владимир.

– Туда, где «Айс-пик».

– Я же за рулем…

– Есть дублирующий пилот. Это надо. Я хочу это видеть.

И как спорить с такой женщиной? И потом – продлить вечер еще на час, разве не здорово? От «Айс-пика» она его как-нибудь защитит.

Они расплатились, забрали букет и поехали в тот самый бар, где Владимир когда-то разбил люстру. Люстра под потолком висела новая, точно такая же, как была.

Обслуживающий персонал из деликатности не узнал буяна и дебошира – а может быть, у них тут такие сцены в порядке вещей, и люстру новую чуть не каждую неделю вешают. Только «Айс-пик» в меню напоминал о случившемся некогда бесчинстве.

Коктейль принесли. Поставили на стол перед Владимиром. Елена заказала себе мятный чай.

– Ну как? – спросила она через некоторое время.

– Жуткая гадость, – признался Владимир, – вернее даже не гадость, а просто никак. Совершенно не понимаю, зачем я столько лет им бредил… Вообще смешно: я впервые пью «Айс-пик» на трезвую голову.

– Все. Колдовство больше не действует, – констатировала Елена. – В следующий раз, когда захочется «Айс-пик» пить и всех колошматить, – просто вспомните, что в нем нет ничего особенного! Не стоит того, чтобы потом страдать угрызениями совести.

Владимир даже допивать свой коктейль не стал, отодвинул стакан и попросил счет.

– Вам не понравилось? – покосившись на люстру, спросил официант. – Сделано строго по рецепту.

– Никаких претензий к заведению. Просто расхотелось. И вообще нам пора – розы в машине завянут.

А потом Елена подвезла Владимира до дома на его автомобиле. Во дворе уже поджидало такси, которое эта изумительная женщина успела заказать по дороге.

– Теперь моя очередь выбирать, что мы будем смотреть! – напомнила она и уехала.

На следующую репетицию Владимир приволок огромный горшок с сильно разросшейся опунцией. Лариса не знала, что думать и какую сплетню распустить. Режиссер пришел с кактусом. И что? Где интрига? Так ничего и не сочинила.

На аренду сцены и зала Петр Светозарович выделил весьма незначительную сумму, и хотя бы треть из нее Нина должна была отложить на банкет: после спектакля артисты, да и гости тоже захотят попить-покушать. Задача была почти невыполнимой, но именно – почти. Задействовав Интернет, личные знакомства, деловые контакты и Ларису, найти подходящее место все-таки удалось.

Это был новый, еще не полностью отремонтированный культурный центр «Арт-Табурет», который расположился в здании заброшенной мебельной фабрики на берегу реки Яузы, неподалеку от станции метро «Ботанический сад». «Мебель тянется к мебели!» – подумала Нина и сочла, что это хороший знак. Где-то после новогодних каникул «Табурет» торжественно откроют, а пока что он функционирует в тестовом режиме. Но сцена полностью готова, так же как и зал на 300 мест. Со временем тут будут давать смелые экспериментальные постановки. Но пока толпы смельчаков не штурмуют дирекцию, администрация клуба согласна пустить «режиссера Виленина и его труппу» практически даром. Давайте задаток, назначайте дату – и можете хоть каждый вечер репетировать на сцене. Ее ведь тоже надо обживать и тестировать. А то вдруг пол провалится, занавес обрушится, кронштейн на голову смелому экспериментатору упадет? Потом не оберешься проблем.

А никому не известного режиссера Виленина и его труппу не так жалко.

Этого всего, конечно, Нине не сказали. Наоборот, администратор была любезна и предупредительна, уверяла, что культурный центр будет только рад, если первой постановкой, показанной на его сцене, будет именно «Горе от ума» в исполнении таких замечательных артистов.

После работы Нина съездила на разведку. Центр показался ей вполне культурным, хотя подходы к нему были еще не расчищены. Но во дворе уже размечали парковку. «ВИПы доедут на машинах и ничего не заметят, – подумала Нина, перепрыгивая с одной бетонной сваи на другую, – а остальные скандалить не будут». К тому же за такие деньги ничего лучше ей все равно не светит.