Сегодня он поменял ночную смену на дневную и решил после работы обязательно встретиться с ней. Он собирался подождать ее прямо у ворот завода, на котором она работала, но встретился с Хэ Цзы-сюе и упустил время.

Сейчас он крепко сжимал руль своего велосипеда и внимательно всматривался в проходящую через ворота толпу. Так внимательно он всматривался только в печь во время плавки.

Наконец с группой девушек вышла и Сунь Юй-фэнь. Чжан Фу-цюань не мог отвести взгляда от ее ладной фигурки в белой кофточке и черных брюках, от коротких волос, открывавших красивую шею, от ее раскрасневшегося лица. Она что-то оживленно обсуждала с подругами. Чжан Фу-цюань быстро врезался в толпу и нагнал девушек. Подойдя поближе, он услышал слова Сунь Юй-фэнь:

— Я забыла еще сказать, что этот Цинь Дэ-гуй воевал в партизанском отряде.

Тут Чжан Фу-цюань ускорил шаги и поздоровался.

— Сунь Юй-фэнь, ты окончила работу?

— А-а, Чжан Фу-цюань! — повернула к нему голову девушка. — Мы как раз обсуждаем ваши успехи. Вы молодцы, даже в городских газетах написано о вашем новом рекорде.

— В этом новом рекорде нет ничего особенного. Он только на пять минут отличается от предыдущего. — Чжан Фу-цюаню не хотелось распространяться об этом, и он решил сменить тему разговора. — Ты давно была у Юань Тин-фа?

Но Сунь Юй-фэнь не обратила внимания на его вопрос.

— Чжан Фу-цюань, — твердо сказала она, — я не согласна с тобой, — она снова обернулась к своим подругам. — Разве сегодня, подписывая новые обязательства, мы не спорили из-за каждой минуты, из-за каждой секунды? — И она обратилась к сталевару: — Я думаю, что сократить срок плавки на пять минут — это не маленькое дело?

— Знаешь, Сунь Юй-фэнь, я не могу скрыть, что у этого рекорда есть еще и теневые стороны. Если ты будешь у Юань Тин-фа, то он тебе обо всем расскажет.

Сунь Юй-фэнь привыкла верить газетам. Раз уж в газетах напечатано о чем-нибудь, значит это правильно. Но она знала и о том, что есть люди, которые все новое, рождающееся на заводе, встречают слишком восторженно, а есть и такие, которые не скрывают своего недовольства. Она решительно сказала:

— Меня это не касается. Ты только ответь мне: он действительно улучшил старый рекорд на пять минут?

— Конечно, — усмехнулся Чжан Фу-цюань, — только…

Но девушка не дала ему договорить.

— А раз он улучшил старый рекорд на пять минут, то все правильно. — И она снова обратилась к подругам: — Мы тоже должны ускорить нашу работу — сначала на секунды, а потом и на минуты.

— Конечно, ускорение плавки на пять минут — очень важное дело, — возбужденно заговорил сталевар. — Но при этом не следует калечить печь. — Он был очень рад, что нашлась хоть эта тема для разговора, так как опасался, что, встретив Сунь Юй-фэнь с другими девушками, не будет знать, о чем говорить.

— А разве печь испортилась и на ней нельзя уже плавить сталь? — взволнованно воскликнула Сунь Юй-фэнь.

— Конечно, повреждение не очень серьезное, — поспешил успокоить ее Чжан Фу-цюань, — плавка будет идти своим чередом.

— Я так и знала. Газеты не могут печатать непроверенных сообщений!

Упоминание о газетах заставило Чжан Фу-цюаня нахмуриться, но он не стал спорить и снова попытался направить разговор в другое русло.

— Я слышал от твоей двоюродной сестры, что ты собираешься съездить домой? Она хочет кое-что купить и передать с тобой своим.

— Домой надо съездить обязательно, но поездка займет дня два, а в цехе сейчас началось соревнование, разве тут выберешься? — грустно ответила девушка.

Вскоре их дороги должны были разойтись, и Чжан Фу-цюань чувствовал, что ему неудобно будет идти дальше вместе с девушками. Если бы она шла одна, то сейчас был бы самый подходящий случай проводить ее до общежития и намекнуть, что он к ней неравнодушен. В душе он сам ругал себя за то, что никак не может сказать девушке о своих чувствах. Не доходя до перекрестка, он сказал:

— Сунь Юй-фэнь, прошу тебя… задержись немного.

Она приостановилась и повернулась к нему.

— В чем дело?

Остановились и все остальные девушки и выжидающе смотрели на них. Чжан Фу-цюань смущенно улыбнулся.

— Ты сегодня вечером свободна?

Девушка взглянула в лицо сталевару и удивленно спросила:

— А что?

Чжан Фу-цюань набрался храбрости.

— Сегодня вечером идет советский кинофильм «Сельская учительница». Говорят, что это очень интересная картина, вот я и хотел тебя пригласить… Пойдешь?

Девушка внимательно посмотрела в глаза Чжан Фу-цюаню и, слегка улыбнувшись, отказалась:

— Спасибо, но я сегодня вечером занята…

Чжан Фу-цюань побрел домой. Он не сел на велосипед, а медленно шел по обочине дороги. Лицо его горело от стыда. «Вот так незадача! — думал он. — Первый раз пригласил ее, и она отказала», — но тут же вспомнил ее улыбку — ему показалось, что она обрадовалась, когда он пригласил ее в кино, и не стал отчаиваться: «Может быть, сегодня она и правда чем-нибудь занята!» Он смотрел вслед девушкам, пока они не скрылись в роще. Густая зелень деревьев, отсвечивающая багрянцем в лучах заходящего солнца, сегодня показалась ему особенно прекрасной. Он был тронут этим зрелищем, и ему показалось, что никогда раньше он не видел такой красоты.

На углу перед ним выросло высокое здание универсального магазина. Сейчас, после окончания рабочего дня, здесь было людно. Чжан Фу-цюань подошел к витрине и стал смотреть на цветастые ткани. «Я и не знаю, какие ткани она любит»… Он уже собирался сесть на велосипед, когда увидел Дин Чунь-сю с ребенком. Поздоровавшись, он спросил ребенка, что тот хочет, с таким видом, словно он был ближайшим другом этой семьи. Он оставил велосипед и вошел с ними в магазин. Здесь он купил конфет для малыша и помог Дин Чунь-сю сделать необходимые покупки. При выходе из магазина рассказал ей о своей встрече с Сунь Юй-фэнь, не упомянув, однако, о том, что пытался пригласить девушку в кино.

— Если она не поедет домой, ничего страшного не случится, — с улыбкой промолвила Дин Чунь-сю. — У меня еще и денег нет для покупок. Скажи, ты как думаешь, — неожиданно спросила она, — мой муж в этом месяце сумеет выдать двадцать скоростных плавок?

— Конечно, конечно, — с уверенным видом заявил Чжан Фу-цюань и немного нахмурил брови: — Есть, правда, одна помеха… Ты ведь знаешь, что натворил Цинь Дэ-гуй, и теперь нелегко быстро варить сталь.

— Сколько напортил нам этот Цинь Дэ-гуй! — печально вздохнула Дин Чунь-сю.

— Этот негодяй Цинь Дэ-гуй может вывести из себя кого угодно! — согласился с ней Чжан Фу-цюань. — По его милости мы все лишились премии за сохранность свода.

— Есть еще премия и за сохранность свода? Ее что, только в этом месяце установили?

— Да, в этом месяце. И мы с мастером Юанем изо всех сил следили за печью, сколько пота пролили!

— Ох, уж этот Цинь Дэ-гуй!

Чжан Фу-цюань помог Дин Чунь-сю донести покупки до дома, распрощался, сел на велосипед и поехал к себе в общежитие.

— Вставай скорее, вставай, звонили с завода, сказали, чтобы ты немедленно ехал туда, — трясла Юань Тин-фа жена.

Он встал и недовольно спросил:

— А что там стряслось?

— Я ничего не поняла, — растерянно ответила Дин Чунь-сю. — Только что позвонили в совет домохозяек и велели передать, что тебе ночью опять заступать на смену, — сердито закончила жена.

Юань Тин-фа быстро оделся, наспех поел, сел на велосипед и помчался на завод. Было немного больше десяти часов утра, и он не мог понять, зачем он понадобился. Но раз вызывает директор, значит дело не совсем обычное.

Он подошел к директорскому кабинету и толкнул дверь. Чжао Ли-мин и секретарь парткома листали какие-то бумаги, оживленно переговариваясь между собой. Юань Тин-фа нерешительно остановился в дверях.

— Входи, старина Юань, — приветствовал его директор. — Мы пригласили тебя вот зачем. Сейчас получено сообщение, что сегодня к нам на завод прибывают иностранные гости, они хотят поговорить с лучшими рабочими. Мы хотим, чтобы и ты принял участие в этой беседе.