— Нет, ничего! Просто спать хочу! — ответил мастер.

— Значит, договорились?

— О рекорде не стоит говорить! — сердито бросил Юань Тин-фа и, повернувшись к нему спиной, сел на велосипед.

— Почему? Как раз это самое интересное! — крикнул ему вдогонку Хэ Цзы-сюе. — Вот упрямец…

Было несколько причин, по которым Юань Тин-фа не хотел выступать с рассказом о своем опыте. Во-первых, он стыдился своего рекорда. Во-вторых, после рекорда Цинь Дэ-гуя он твердо решил, что если хочешь удержаться впереди других, то не надо ни с кем делиться своими производственными тайнами. И в-третьих, ему не нравилось то, как начальство цеха нянчится с молодыми рабочими, словно хочет унизить этим старых рабочих. Конечно, в таких условиях старые рабочие должны покрепче хранить свои секреты, которые им достались с таким трудом.

Увидев мрачное лицо мужа, Дин Чунь-сю без лишних разговоров подала ему завтрак. И только после того как муж немного насытился, она взяла в руки мелок и спросила:

— Ну, как прошла сегодня плавка?

Но Юань Тин-фа продолжал есть, словно не слышал вопроса жены. Дин Чунь-сю отложила в сторону мел и сказала:

— Посуду оставь на столике, я схожу за овощами.

— Можешь нарисовать один кружок, — холодно произнес Юань Тин-фа.

— Ай-й-я, значит, ты выдал еще одну скоростную плавку? — обрадованно воскликнула Дин Чунь-сю. Она сделала это нарочно, чтобы как-то разрядить обстановку. На самом деле скоростные плавки теперь ее уже не очень радовали, потому что они стали за последнее время обычным делом. Она нарисовала кружочек на двери и спросила: — Почему ты в таком случае в плохом настроении?

— Это тебе показалось. Разве у меня грустный вид? — пытался отшутиться Юань Тин-фа, на которого подействовало оживленное настроение жены.

— Не обманывай. Только ты переступил порог, как я увидела, что к тебе не подступиться.

— Ладно, ладно, — улыбнулся Юань Тин-фа, — иди за овощами!

— В чем же все-таки дело? — не спешила уходить Дин Чунь-сю. — Уж не…

— Ты хочешь спросить, — сверкнул глазами Юань Тин-фа, — уж не поджег ли я снова свод мартена?

— Нет, я просто хотела узнать, чем ты расстроен. Может быть, поругался с кем-нибудь?

— Неужели я способен с кем-нибудь поругаться?

— С твоим-то характером!.. — Дин Чунь-сю взяла сына и вышла из комнаты, опасаясь, как бы продолжение разговора не привело к ссоре.

Однажды Цинь Дэ-гуй явился на завод за час до смены. Не успел он войти в цех, как услышал разговор, что на девятом мартене обвалился свод. Цинь Дэ-гуй почувствовал себя так, словно ему на голову вылили ушат холодной воды. Он бросился к мартену, открыл крышку завалочного окна, но пламя не позволяло ему увидеть нужное место кладки. Тогда он полез вверх по железной лестнице. Он еще не успел надеть спецовку, его обдавало нестерпимым жаром, но, прикрывая рукавом лицо, он внимательно рассматривал свод. Поврежденное место он обнаружил чуть повыше выпускного отверстия. По своему опыту Цинь Дэ-гуй знал, что такое повреждение можно устранить, но печь уже долго не протянет. В этом месяце ее еще рано ставить на ремонт. Но если продолжать поддерживать такую высокую температуру, как сейчас, то ремонта не миновать, а это значит, что месячный план будет не выполнен. Цинь Дэ-гуй слез вниз и сердито сказал Чжан Фу-цюаню:

— Ты что же это наделал! Довел до того, что весь свод обваливается!

— Как я один мог довести до этого? — зло возразил Чжан Фу-цюань. — Я еще не сошел с ума!

— За что же ты его ругаешь? — обратился к Цинь Дэ-гую один из каменщиков. — Сам-то ты не видел разве, что свод «сгорает»? Вы все, бригадиры, несете за это ответственность, и нечего сваливать вину друг на друга!

— Надо же, чтобы именно мне так не повезло! — сокрушался Чжан Фу-цюань. Он считал, что за плохое состояние свода наравне с ним несет ответственность и Цинь Дэ-гуй.

Тем временем Цинь Дэ-гуй внимательно обследовал всю печь. Он увидел, что кирпичная кладка в некоторых местах стала очень тонкой, и это его очень удивило: «Очень странно, почему так произошло?»

— Старина Чжан, как ты думаешь, почему кладка такая тонкая? Ведь ты не так уж сильно жег ее? — спокойно спросил он.

— Теперь, конечно, я во всем виноват, чего уж говорить! — хмуро ответил Чжан Фу-цюань.

— Может быть, я ошибаюсь, — поспешил поправиться Цинь Дэ-гуй. — Когда я увидел, что свод в таком плохом состоянии, я просто голову потерял.

После одной из бесед с Хэ Цзы-сюе Цинь Дэ-гуй понял, что его задача, как члена партии, заключается в том, чтобы сплачивать рабочих в дружеский коллектив. Да и Чжан Фу-цюань последнее время стал работать лучше. Поэтому он всем сердцем хотел улучшить с ним отношения. И хотя воспоминания о Сунь Юй-фэнь наводили его на неприятные мысли, он старался, чтобы личные чувства никак не отражались на работе.

— Только одного тебя это и волнует! — съязвил Чжан Фу-цюань. — А я что, радуюсь, по-твоему?

Цинь Дэ-гуй подошел к нему и виноватым тоном сказал:

— Возможно, я не прав, но мы сейчас должны вместе хорошенько разобраться, почему так быстро разрушается свод.

— Нечего тут разбираться, я уже готов к критике! — и Чжан Фу-цюань отвернулся, показывая своим видом, что он не намерен продолжать разговор. — Ведь всем известно, что премии достаются вам, а критика — мне! — бросил он через плечо.

Цинь Дэ-гуй понимал, что сейчас с ним ни о чем не договоришься. И он решил пока помочь каменщикам устранить повреждение. Наверху было очень жарко, и непривычные к такой температуре каменщики с трудом управлялись со своей работой. Помощь Цинь Дэ-гуя была им очень кстати.

— Пришлось изрядно попотеть! — весело сказал Цинь Дэ-гуй Чжан Фу-цюаню, закончив работу и спустившись вниз. Тот уже успокоился и рад был, что повреждение устранили так быстро.

— Ты теперь можешь смело стать каменщиком! — уже почти весело откликнулся Чжан Фу-цюань.

— Погодите радоваться, — с видом знатока сказал один из каменщиков. — Дня через два все может обвалиться.

— Чего ты каркаешь! — рассмеялся Цинь Дэ-гуй и хлопнул каменщика по плечу.

— Что значит «каркаю»? — серьезно ответил каменщик. — Ведь кладка не выдержит, если снова будет такая температура. Как вас назначают бригадирами, если вы даже такой простой вещи не понимаете!

— Вот ты и поменяйся с Цинь Дэ-гуем, — рассмеялся Чжан Фу-цюань. — Ты становись бригадиром, а он будет каменщиком. — Он посмотрел в глазок крышки завалочного окна и приказал рабочим добавить извести. Цинь Дэ-гуй также схватил лопату и стал энергично работать.

— Ты действительно не знаешь, что такое усталость! — крикнул Цинь Дэ-гую каменщик.

— Он у нас как вол, какая у него может быть усталость! — пошутил Чжан Фу-цюань. Он подумал, что Цинь Дэ-гуй так старается потому, что боится, как бы не случилось большего несчастья. Значит, он был прав, когда думал, что Цинь Дэ-гуй тоже потихоньку разрушает свод мартена.

Видя, что злость Чжан Фу-цюаня прошла, Цинь Дэ-гуй спросил:

— Старина Чжан, у тебя большой опыт, как ты думаешь, почему все-таки свод печи так быстро горит? Я никак не могу понять.

— Единственное, что я твердо знаю, — ответил Чжан Фу-цюань, — это, что так быть не должно. — Он был уверен, что Цинь Дэ-гуй в душе все прекрасно понимает и нарочно притворяется незнайкой. Его радовало то, что Цинь Дэ-гуй наверняка не знал об его умении скрывать следы разрушения.

Цинь Дэ-гуй понял, что беседа с Чжан Фу-цюанем не даст никаких результатов, и тяжело вздохнул:

— Если мы и впредь будем так небрежно относиться к мартену, то ничего у нас не получится со скоростными плавками. Ты только уменьшишь время плавки на час-другой, а свод от этого вовсе развалится. Теперь придется поставить печь на ремонт на несколько дней.