— Цинь Дэ-гуй очень загружен, — говорил Лян Цзин-чунь, — и такое поручение нельзя целиком поручить ему одному — этим должна заняться вся парторганизация цеха, необходимо укрепить связи с беспартийными рабочими. Самое главное, что мы должны выяснить: свод печи поврежден умышленно или нет. Только зная это, мы сможем принять нужные меры, чтобы не допустить подобных случаев в будущем.

Сунь Юй-фэнь вышла за заводские ворота и осмотрелась. Ей не терпелось увидеть Цинь Дэ-гуя и узнать, что они решили насчет соревнования. Уже прошла неделя после ее встреч с обоими сталеварами, однако ответа от них она еще не получила. Не представилось ей и случая встретиться с ними. Вернувшись к себе, она нетерпеливо позвонила в мужское общежитие. Но ей ответили, что Цинь Дэ-гуй куда-то ушел, а Чжан Фу-цюань на работе. Ее несколько удивило, что Цинь Дэ-гуй не зашел к ней и даже не позвонил, хотя он и не занят.

Она потратила много сил, чтобы уговорить девушек своей бригады согласиться на соревнование с рабочими девятого мартена. Две девушки не хотели соглашаться.

Одна — Лю Сянь-цзюй — была активным участником художественной самодеятельности. Еще в своей деревне она любила петь, выступая в местном хоре, и теперь опасалась, как бы это соревнование не помешало ей. В свободное от работы время она училась в вечерней школе и, кроме того, отдавала много времени организованному ею на заводе кружку песни и танца. Она охотно участвовала во внутрицеховом соревновании, но зачем же еще вступать в соревнование с рабочими другого завода? Твердой уверенности в бесполезности такого соревнования у нее не было, и она лишь робко возражала Сунь Юй-фэнь: «Мы и так очень заняты, у нас есть свое соревнование, и ты еще хочешь, чтобы мы соревновались с рабочими другого завода!»

Возражала против соревнования и Чжуан Гуй-лань. Раньше она работала акушеркой в родильном доме, но затем, охваченная общим стремлением принять личное участие в развернувшемся социалистическом строительстве, ушла на завод. Каждую свободную минутку она доставала зеркало, гребень и начинала прихорашиваться. Она любила пококетничать и не желала соревноваться с мужчинами, так как считала, что они смотрят на женщин свысока и если девушки проиграют соревнование, то сталевары совсем зазнаются.

Сунь Юй-фэнь потратила много сил, чтобы уговорить подруг, и, наконец, обе они скрепя сердце согласились. Затем после долгих споров утвердили условия соревнования. В конце, когда, казалось, все было уже улажено, Лю Сянь-цзюй вдруг снова спросила:

— А как же мне быть с моим кружком песни и танца?

— Мы все вечером по субботам будем ходить в твой кружок, — успокоила ее Сунь Юй-фэнь. — Я тоже вступлю в него.

— Если ты вступишь, — обрадовалась Лю Сянь-цзюй, — то мы обязательно выйдем победителями из соревнования самодеятельных коллективов. — Она все время хотела вовлечь в кружок Сунь Юй-фэнь, ведь такая красивая девушка немало будет способствовать успеху кружка. К тому же она знала, что Сунь Юй-фэнь прекрасно танцует и знает немало песен.

Теперь, когда условия соревнования были, наконец, обговорены со всех сторон, девушкам не терпелось побыстрее передать их рабочим девятого мартена. Некоторые даже предлагали послать их почтой, не дожидаясь личной встречи с Цинь Дэ-гуем или Чжан Фу-цюанем. Однако сама Сунь Юй-фэнь считала, что условия соревнования нельзя посылать почтой, их следует вручить обязательно лично. И вот, вернувшись однажды с занятий в вечерней школе, она решила сбегать к Юань Тин-фа, расспросить его об обстановке на мартене и заодно передать матерчатые туфельки, найденные Цинь Дэ-гуем.

Юань Тин-фа и Дин Чунь-сю были дома. Они оба очень обрадовались приходу Сунь Юй-фэнь. Девушка отдала Дин Чунь-сю туфельки, рассказав, как Цинь Дэ-гуй разыскал их.

— Он просто несерьезный, рассеянный человек, — рассмеялась Дин Чунь-сю.

— Нечего смеяться над ним, — остановил ее Юань Тин-фа, — ты ведь сама не лучше его: если что потеряешь, то пиши пропало!

— Вот уж нет, — холодно усмехнулась Дин Чунь-сю. — Это случается только с мужчинами. Да! — вспомнила она внезапно. — А что же теперь делать с кожаными туфельками? Ведь ребенок уже носит их.

— А Цинь Дэ-гуй и не требует их обратно, — поспешила успокоить ее Сунь Юй-фэнь.

— Так просто он ни за что бы не прислал их, — усмехнулась Дин Чунь-сю. — Он не такой щедрый, как Чжан Фу-цюань. Не иначе как по рассеянности.

— Нечего зря нападать на парня! — заступился за сталевара Юань Тин-фа. — Ведь он купил новые туфельки. — Мастер повернулся к Сунь Юй-фэнь: — Я считаю, что у Цинь Дэ-гуя хороший характер, да и к работе он относится серьезно.

— А мне он не нравится, — откровенно призналась Дин Чунь-сю, — уж очень зазнается, почти не заходит к нам.

— Человек, можно сказать, подарок тебе сделал, а ты еще недовольна, — снова возразил муж.

— Все равно, мне он не нравится, — твердо стояла на своем Дин Чунь-сю. — Даже эти туфельки не сам принес, и благодарить за это я должна Юй-фэнь, а вовсе не его. Конечно, Чжан Фу-цюань не дарил нам дорогих вещей, но он не зазнайка, часто заходит в гости. А встретит на улице, всегда поможет поднести сумку или ребенка. — Она выразительно посмотрела на Сунь Юй-фэнь.

Сунь Юй-фэнь, посмеиваясь, слушала рассуждения сестры. Конечно, в ее словах была доля правды. Чжан Фу-цюань действительно очень услужлив и вызывает симпатию. Но и Цинь Дэ-гуй не зазнайка. Правда, на людях из него и слова не вытянешь, и вообще он несколько суховат. Она вполне согласна была с мнением Юань Тин-фа, что характер у него хороший и что работник он хороший. Видя, что Дин Чунь-сю замолчала, она рассказала Юань Тин-фа о своей идее соревноваться с ними и спросила, не говорили ли ему об этом Цинь Дэ-гуй и Чжан Фу-цюань.

— Говорить говорили, — усмехнулся Юань Тин-фа, — только вот… — Он тяжело вздохнул и не стал продолжать.

— Я вижу, тебя это не волнует! — пыталась уколоть мужа Дин Чунь-сю. Она знала, что он из-за самолюбия не захочет соревноваться с женщинами.

— Ерунду ты говоришь! — прикрикнул на жену мастер и снова обратился к гостье: — Волнует меня то, что на нашем мартене обвалился свод, и теперь ремонтируй не ремонтируй — долго он не протянет. Разве можем мы в таких условиях принимать вызов на соревнование?

— Так ведь всего несколько дней тому назад мне говорили, что с вашей печью все в порядке, — удивленно проговорила Сунь Юй-фэнь. — Как же это случилось?

— Кто это тебе сказал, что с печью все в порядке? — заинтересовался Юань Тин-фа.

— Чжан Фу-цюань, — спокойно ответила девушка.

Дин Чунь-сю при этом одобрительно улыбнулась, — она была очень довольна, что Сунь Юй-фэнь встречалась с Чжан Фу-цюанем.

— Чжан Фу-цюань еще не совсем хорошо знает мартен, — задумчиво почесал подбородок Юань Тин-фа и затянулся сигаретой. — Я так думаю, что на этот раз известная доля вины падает на Цинь Дэ-гуя.

— Разве обвал произошел по его вине? — взволнованно спросила Сунь Юй-фэнь.

— Конечно, не только по его вине, — стряхивая пепел, ответил Юань Тин-фа. — Но он очень задиристо себя ведет, не хочет слушать полезных советов, все стремится выдвинуться. В тот раз он в погоне за рекордом сжег свод печи. Известности-то он достиг, но и ущерб причинил немалый, а у печи такой характер: если уж ты раз испортил свод, то ничем делу не поможешь.

Дин Чунь-сю понимала, что ремонт печи может привести к невыполнению месячного задания; а раз так, то они не получат премию за перевыполнение плана.

— Я уверена, что этот зазнайка вовсе не думает о других, а только заботится о том, как бы ему самому вырваться вперед! — сказала она со злостью в голосе.