Я плохо притворялась.
Хотя меня вырастила либеральная мать-одиночка, выбравшая этот статус сознательно и, тем не менее, никогда полностью не уверенная в правильности своего выбора, ролевыми моделями в любовных отношениях для меня стали мои дедушка и бабушка по материнской линии. Мой дедушка Джеймс был школьным учителем в маленьком городке, а бабушка Бернардина — отличной домохозяйкой и поварихой. В детстве я проводила у них по меньшей мере два летних месяца каждый год и грелась в лучах того тепла, что они, очевидно, испытывали ко мне и друг к другу. Благодаря их браку мое детство было организованным и традиционным. Их образ жизни сильно отличался от нестабильного, непредсказуемого образа жизни моей богемной матери-художницы, их дочери, Ниам. Долгие летние дни были наполнены совершенно простыми домашними делами; Джеймс, копающийся в своем любимом огороде, Бернардина, пекущая хлеб и позволявшая мне рассыпать муку по кухне. Мои дедушка с бабушкой не демонстрировали свою любовь, но она проявлялась во всех маленьких делах, что они совершали друг для друга.
Бернардина и Джеймс были женаты пятьдесят лет, и, будучи подростком, я дивилась чуду любви, которая может продержать людей вместе почти втрое дольше моей жизни. Моя бабушка пережила деда на восемь лет. После ее смерти я получила пакет, в котором хранились ее рецепты и воспоминания, что она записала для меня. В течение десяти лет после ее смерти мне не хватало смелости прикоснуться к ним. Но отпечаток, что бабушка с дедушкой оставили в моем сердце, превратился в желание найти мужчину, с которым можно было бы построить такие же отношения, какие были у них. Любовь, которая могла бы длиться полвека.
Я всегда знала, что хочу замуж. Я встречалась и с неудачниками, и с подонками, и с милыми парнями, в которых было «что-то не то». Брак — это слишком серьезно, чтобы идти на компромисс. Я это очень хорошо понимала, и раз или два, когда влюблялась, осаживала себя, удерживая от большой ошибки. Хотя сейчас, оглядываясь назад, я погашаю, что всегда лучше следовать советам сердца, чем головы.
В конце концов я вышла за одного из милых парней, в котором было «что-то не то», так как моя голова сказала моему сердцу, что это мог быть мой последний шанс. Биология и невезучесть убедили меня и подтолкнули к чувству, похожему на любовь. С Дэном это чувство никогда не было настоящим, хотя должно было быть. Псевдолюбовь долго не выдерживает. Наивно верить обратному.
Был один из тех спокойных вечеров, что выпадают, когда живешь одна. И я не имею в виду ту жизнь, в стиле «салон-спа у вас дома», которую описывают в журналах. Я имею в виду вечер с отключенным телефоном и чувством стыда за то, какая ты есть. У меня такое бывало нечасто, ну, может быть, раз в год (часто незадолго до моего дня рождения), когда я брала выходной и оставалась лежать в постели, чувствуя себя абсолютно несчастной. Это было не настолько серьезно, чтобы называться депрессией. Просто мой извращенный вариант «времени для себя». Другие женщины занимались медитацией и йогой. Я же валилась в кровать с четвертью писки «Джэк Дэниэлс» и коробкой шоколадных кексов. После суток, проведенных наедине с телевизором, мне всегда хотелось пойти куда-нибудь, повидать друзей и просто порадоваться жизни.
Быть на службе у себя самой означало, что иногда я могла себя побаловать. После удачного раннего перерыва в работе я поднялась по карьерной лестнице журналов о еде; от помощника на кухне до дегустатора блюд, от помощника дизайнера до главного редактора раздела кулинарии и дизайнера. Примерно лет пять назад я устала от политики издательств, от костюмов и истощения, от необходимости ходить на работу каждый день. Я решила, что смогу найти работу без лицензии, и в день своего тридцатитрехлетия оставила пост главного редактора раздела кулинарии в наиболее продающемся американском кулинарном журнале. В течение нескольких дней меня разыскал агент, и с тех пор я опубликовала три книжки рецептов, пользовавшиеся скромным успехом. Еще я составляю и тестирую рецепты для продуктовых компаний и наслаждаюсь странной, но от этого не менее прибыльной побочной работой консультанта по отделке кухонь для зажиточных домохозяек. У меня хорошая репутация в пищевой индустрии, и мои книги продаются, а это означает, что мне всегда не хватает долгого перерыва, что меня часто одолевают мысли о сутках, проведенных перед телевизором.
В общем, я была архетипичным продуктом бума рождаемости. Блестящая карьера; полная уверенность в себе; мне было что предложить миру — жизнь в любви и неизбежную катастрофу. Мое решение поваляться в кровати в тот день, когда я встретила Дэна, было вызвано последствиями обиды, нанесенной ублюдком, которого и называть-то не стоит. Вы, наверное, думаете, что после пятнадцати лет работы ведущим кулинарным писателем я должна была знать, что такое «синдром перспективных шеф-поваров и фотографов». Это те мужчины, чье уязвленное эго заставляет их выставлять свою коллегу-женщину ущербной и слабой. Когда мужчины, наделенные кулинарным «талантом», поливают вас грязью, утешает только то, что их чертовски много и что они не так уникальны или индивидуальны, как им бы хотелось верить. О, лишь некоторые из них были одарены чем-то, кроме способности затащить незамужнюю женщину тридцати с чем-то лет в постель. А это по моему собственному печальному опыту требовало лишь пары бокалов мартини с водкой и еще меньше обаяния.
Тем не менее для женщины тяжело сознавать, что она уже достаточно стара и влиятельна, чтобы ее могли обогнать в карьерном росте. В любом случае довольно удручающе проводить выходной, напиваясь.
С шеф-поваром Ронаном это был классический несостоявшийся роман; у нас был секс, я думала, что он позвонит, а он не позвонил. Он объявился через две недели за ланчем с моделью под ручку. Я попыталась быть циничной, но, когда ты достигаешь определенного возраста, проявление горя выглядит слишком отталкивающе, так что остается только проглотить обиду. С моей стороны это было проколом, и я чувствовала себя раздавленной и грустной, когда в моей жизни появился Дэн.
— Противопожарная подготовка, мадам…
В нашем доме управляющие менялись каждую пару лет, главным образом из-за того, что их казенное жилище было сырой дырой без окон в подвале нашего здания. Я была на фотосъемке, когда Дэн обходил дом в качестве «нового управляющего». По-моему, он появился за несколько недель до того, как я его встретила.
— Мадам, я прошу вас принять участие в нашей противопожарной подготовке.
Ненавижу, когда меня называют «мадам». Возникает такое чувство, будто я старая карга.
— Мадам, это для вашей собственной безопасности.
Да, так я и стала старой каргой.
А в этом случае еще и пьяной.
Я распахнула дверь.
— Вы хотите, чтобы я вышла на улицу в таком виде?! — Я помахала перед ним рукавами своей пижамы. А потом, в ответ на свой риторический вопрос я захлопнула дверь. — Нет? Ну, тогда катитесь к черту!
Пока я это делала, меня поразило, что наш новый завхоз отличается невероятной привлекательностью. Не только приемлемый хороший внешний вид в сочетании с индивидуальностью может превратить обычного парня в того, на кого действительно стоит обратить внимание, но и наивная привлекательность, которой обладают вылизанные парни, рекламирующие пену для бритья. Да, Дэн обладал той самой наивной глянцевой привлекательностью парня из рекламы крема для бритья. Тот вид, от которого тебя бросает в дрожь, когда ты девочка-подросток. А потом, вырастая, ты понимаешь, что мужчины-модели либо просто не твоего круга, либо безнадежно гомосексуальны.
Конечно, умной женщине тридцати с хвостиком лет необходимо знать, что внешность не важна. Особенно если она стряхивает крошки четвертого шоколадного кекса с отворотов своего фланелевого халата фирмы «Таргет». В расчет необходимо принимать внутренний мир, а в моем случае это был бурбон с содовой.
Должно быть, я увидела что-то в глазах Дэна во время нашего секундного разговора, какое-то зарождающееся желание, потому что безо всякой на то причины я привела себя в порядок. Я не стала делать полную эпиляцию волос или что-либо столь же экстремальное, но, несмотря на опьянение, я почистила зубы и причесалась, а ночной халат был заменен на что-то более сексуальное, хотя, следует это признать, это был просто чистый спортивный костюм.
