….. Впервые я встретился со смертью, когда из жизни ушла моя бабушка. К тому времени, окончив медицинский институт, я думал, что знаю о смерти всё….
Страха перед покойниками я не испытывал и поэтому сам собирал моего дорогого человека в последний путь. В тот день я не только испытал боль утраты, но и физически ощутил присутствие смерти.
Описывая подобное состояние, умники от медицины, обычно все рассуждения сводят к игре нашего воображения. Не исключаю, но думаю, что дело не только в этом. Любой врач, столкнувшийся с критической ситуацией, точно не знает, чем она закончится. Бывает так, что оказывая помощь пациенту, вдруг появляется ощущение, словно кто-то пристально смотрит тебе в спину. Холодок пробегает вдоль позвоночника, появляется чувство присутствия чего-то невидимого, и осознание, что перед тобой просто тело из которого, как песок сквозь пальцы, ускользает жизнь. И наоборот. Когда смерть вдруг отступает и вопреки всем медицинским канонам человек продолжает жить. Попробуйте уложить все это в рамки медицинских букварей.
Подобное ощущение неоднократно испытывали и мои коллеги, но объяснить затруднялись. Есть только предположение, что человек, часто общающийся с тяжелобольными, со временем каким-то образом начинает чувствовать биологические часы пациента.
Спустя годы, имея за плечами врачебный опыт, я научился, иногда, с точностью до секунды определять конец человеческой жизни. И здесь нет ни какой мистики, а есть только не познанное и не изученное. Ну а все не изученное и не понятное мы, как правило, переносим в разряд компетенции высших сил. Поневоле задумаешься о Боге. Наверное, поэтому даже самые отчаянные и неверующие в трудные минуты жизни начинают молиться и искать поддержки у Всевышнего.
Моя бабушка была глубоко верующим человеком, хотя и абсолютно не разбиралась в тонкостях теологии. Вечерние тихие молитвы, зажженная лампадка, сборы и походы в церковь, записочки, просвиры… Я часто подтрунивал над ее привязанностью, а она не обижалась. Добрая по натуре, она не пыталась спорить или что-то внушать, а только мягко улыбалась.
— Даст Бог, — говорила она, — и ты, сам все поймешь.
Все детство я прожил с ней в одной комнате. Она кормила, поила и растила меня. Со своей крохотной пенсии давал деньги на кино и мороженое, штопала, вязала и терпеливо выслушивала мою болтовню. Поэтому мои детские воспоминания естественно в основном связаны с воспоминаниями о бабушке Маше……
Под валенками скрипит снег. Его столько, что по краям дорожки, ведущей к дому, образовались огромные сугробы. Я медленно шагаю, вдыхая колючий морозный воздух. Сегодня наступит новый год. Я долго ждал этого дня. Ждал и мечтал о новогодней елке и подарках в больших бумажных пакетах. От них всегда так вкусно пахнет конфетами и мандарином. У меня нет терпения, ждать до вечера. Бабушка отправила гулять, что бы ни мешался под ногами, а я не могу ждать. Бесцельно брожу по двору, а скоро уже, наверное, наступит новый год. А я?… Я сейчас войду в дом, и пусть ругают…. Рванул примерзшую дверь и впустил в коридор морозный воздух. В нос ударил запах свежеиспеченных пирогов и оттаявшей хвои. На кухне в лужице талого снега плакала, раскинув ветви зеленая красавица. Елка была до самого потолка с тающими льдинками на мохнатых веточках. Запах, какой за-па-х… Я был готов обнять ее, прижаться к колючим веткам и вдыхать хвойный аромат. Вдыхать и снова вдыхать запах счастья и наступающего нового года.
— Бабаня, я пришел. Давайте уж елку наряжать, а то не успеем, — прокричал я с порога.
— Дверь плотнее закрой, — раздался голос бабушки, суетившейся у плиты.
Бабушка была вся раскрасневшаяся с перепачканными в муке руками. Ловко орудуя огромной, деревянной скалкой, она раскатывала белое, упругое тесто, сворачивала трубочкой, надрезала и…. появлялась будущая плюшка. Бабушкины плюшки я любил не меньше нового года и поэтому сел напротив нее, внимательно рассматривая, как ее руки хозяйничают на столе, присыпанном снежно-белой мукой.
Я знаю, что мешать взрослым, когда они что-то делают не стоит, а помогать, пока не выгонят, можно. Нацепив на себя старый фартук, я с чувством собственной значимости, приступил к изготовлению своей первой плюшки, но она, ни как у меня не получалась. Я мял и давил, резал и вертел, но тесто, ни как не хотело поддаваться. Бабушка смеялась и ловко, как фокусник, укладывала на место очередную плюшку.
— Смотри и учись. Не мучай его, вот так. Вот. Видишь. Ну….
Вот и моя первая плюшка заняла свое почетное место.
— А как я узнаю свою?
— Мы её крестиком пометим, — сказала бабушка и рассмеялась.
Ей смешно, а для меня очень важно кто будет, есть мою плюшку. Не для того я столько мучился, чтобы ее съел неизвестно кто. Проверив наличие крестика, я двинулся отдыхать. Печь пироги это веселое, но жутко утомительное дело.
А вот и елка. Её поставили в большой комнате, и я никуда от нее не отхожу. Наряжать елку это мое самое любимое занятие. Вынимаешь из коробки блестящую игрушку, рассматриваешь, ведь я их не видел целый год, а затем аккуратно вешаешь на елку. Дух захватывает от вида сосулек, искрящихся шаров и шишек. Игрушек столько, что можно смотреть на них часами. Что я и делал. Повесив очередную игрушку на ветку, я ложился на пол и рассматривал ее снизу вверх на фоне зеленых веток. И это еще не включили гирлянду с разноцветными лампочками… Когда она загорятся, я буду готов просто поселиться под елкой, и смотреть, смотреть, смотреть на блестящую персиковую косточку и серебристый будильник, на котором всегда без пяти минут двенадцать……
Став взрослым и самостоятельным человеком, спустя много лет после смерти бабушки, я все равно воспринимаю её как самого родного и близкого человека, так как во мне живут яркие воспоминания о ней.
…..Помню, как в пятом классе перед началом летних каникул учитель биологии предложил нам за лето подготовить фотоальбом о животных и природе. Как это можно сделать я не представлял, так как никогда этим не занимался. Естественно, что рассказал о напасти Бабане, почему-то я ее всегда так называл. Посетовала немного на жизнь, но пошла и купила мне первый в моей жизни фотоаппарат, тем самым положив начало моей глубокой увлеченности фотографией….
К восьмидесяти годам бабушку начали часто беспокоить головные боли, особенно при перемене погоды. Лечилась чем могла: то лист капустный привяжет, то капель, каких накапает. В то время я еще только мечтал о медицине и помочь ей не мог, разве, что прогуляться по улице. Прогуляться она любила. Возьмет меня под руку и гордо шагает по дорожке вдоль дома, а соседки подтрунивают: вон ведь какого жениха ухватила, а она только смеётся…..
Бабане шел девятый десяток. Деятельная по природе, она ни когда не могла сидеть на месте. Всегда была в делах и заботах. Чувствовала себя не всегда хорошо, но жаловаться на свои болячки не любила. А тут вдруг утром говорит мне: — Живот, что-то разболелся. Поела может чего не нужно?
Медик из меня еще тот, я учился всего на втором курсе медицинского, но решил посмотреть. Смотрю живот и удивляюсь: в восемьдесят два года аппендицит, как по книжке…. Прооперировали её удачно, но почему-то под общим наркозом…. Утром прихожу в палату, а моя ненаглядная плачет, а суровые соседки посматривают на нее из подлобья.
— Ночью в туалет пошла и заблудилась. Не как не пойму где я. Перебулгачила всех, а они ругаются, что спать мешаю, — рассказывает мне сквозь слезы и нервно теребит кончик белого головного платка.
Я медленно окинул взглядом, лежащую в палате публику и громко, так чтобы слышали все, что-то сказал язвительное, от чего соседки потупились и перестали смотреть в мою сторону.
Операционный шов зажил, а вот приключения после наркоза только начались. Появились галлюцинации и стали посещать ее частенько, а справиться с этим последствием наркоза не удавалось.
— Видишь — говорит, тыча пальцем в рисунок на обоях — чертики. Все ходят за мной и все что-то говорят.
— А ты их перекрести, — смеясь вместе с ней, учу ее бороться с нашествием нечисти….
