- Вы не считаете себя виновной?
- Ни я, ни эти дети, ни в чем не виновны! Мы чисты перед Владетелем!
- Превосходно! - подхватил капитан. - Должно быть мы ошиблись. Всегда, знаете ли, приятно доказать невиновность истинных слуг Владетеля. Стало быть, вы утверждаете, что девушка рядом с вами не является Совой Кармер?
Каралла замялась. Понятно, что капитан просто играется с ней как кошка с мышкой.
- Итак, гере Каралла?
- Н-нет...
Мне очень хотелось уйти, чтобы не видеть происходящего. Торговка держалась из последних сил, Софа оставалась безучастной, а бедняга Коста, по всей видимости, совсем потерял рассудок, он стоял и глупо улыбался.
Капитан состроил печальную физиономию.
- Как жаль, гере Каралла, как жаль. Мы столько времени тратим, чтобы разыскать несчастных детей, чтобы сообщить об их невиновности, а они бегают от нас, верных слуг Владетеля. А ведь это и есть главное преступление.
Его голос звучал столь фальшиво, что поверить подобному бреду мог только очень наивный человек. Каралла не страдала от излишней наивности, но она находилась в безвыходном положении и была готова ухватиться за соломинку. Голос многоопытной торговки дрогнул.
- Я... правда, эта девушка - Софа Кармер, а юноша - Коста Моос.
Капитан окинул ее торжествующим взглядом, а я еле сдержался от того, чтобы не свернуть ему шею.
- Ну, что же, гере Каралла, и вы, гере... дети. Я вынужден довести до вас волю Владетеля. Возможно, вам не все понравится, но кто мы такие, чтобы обсуждать волю самого... - он сделал очень значительное лицо.
Капитан расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана кожаный футляр, из которого осторожно и даже с благоговением достал свиток с болтающимся на цепочке оранжевым кругляшком. Увидевшие печать стражники подобрались и замерли, пожирая глазами свиток, а отважная Каралла тихо охнула. Еще бы - не каждому приходится своими глазами увидеть личную печать Владетеля. Слышали о ней, конечно, все, а вот чтобы так, воочию... Оранжевый - цвет Владетеля, и никто не смеет, как там сказано в Уложении: "...использовать для начертания на бумаге слов и рисунков, а равно для наложения печатей удостоверяющих...". Не прост капитан, если доверили ему такой документ, ох как не прост.
Капитан меж тем развернул свиток и объявил, сменив ехидный тон на строго официальный:
- Настоящим поручаю всем людям Владетеля оказать всяческое содействие в розыске государственных преступников Софу Кармер, Косту Мооса и Караллу Брекк. Указанные лица совершили деяния, затрагивающие честь и волю Владетеля, а посему должны быть доставлены без промедления в ближайший участок Дорожной, Городской, а равно Тайной Стражи, живыми или мертвыми по усмотрению уполномоченного лица. Предание указанных лиц смерти не является преступлением, а совершается по воле и во благо Владетеля.
Капитан закончил читать, и вокруг воцарилась тишина. Я отчетливо понял значение слов Ведуна о молчании моих друзей...
"Стой!"
В голове зазвучал яростный голос Ведуна, удержавший меня от немедленной расправы со стражниками.
"Ты должен исполнить волю Владетеля. Помни о своих родных!"
В его голосе появились интонации, свойственные Посланнику. Перед глазами появился образ Роника - такой яркий, что, кажется, можно протянуть руку и дотронуться... Проклятье! Я под защитой Слова Владетеля, я имею право порвать в клочья десяток таких капитанов, но Марта и сын - что будет с ними? Я ни секунды не сомневался в том, что угрозы Посланника - не пустой звук. Все-таки он очень сильный, этот Ведун. И я остался на месте.
Речь капитана произвела сильное впечатление не только на меня, но и на стражников. Они несколько растерянно переглянулись. Кто они, собственно, такие - дорожные стражники, совсем недавно бывшие деревенскими увальнями или лоботрясами-детишками чиновников. Похожи не на воинов, а скорее на соломенные пугала, какие селяне ставят для отпугивания птиц от кукурузных полей. С кем им приходится иметь дело? С карманными воришками, да с селянами, прячущими в повозках запрещенные к перевозке продукты без казенной печати. И вдруг так случается, что три человека, стоявших перед ними и казавшиеся вполне безопасными, оказались настоящими исчадиями ада, личными врагами самого Владетеля! Святая сила, как обманчива бывает внешность!
Пауза не затянулась надолго, она завершилась самым ужасным образом. Я еще до начала действия знал, что сейчас должно произойти, и просто закрыл глаза.
Я способен слышать звуки, недоступные уху обычного человека. Потому мне не нужно было видеть, чтобы осознавать происходящее. Капитан выхватил спрятанный в стеке длинный узкий клинок и длинным выпадом вонзил его в грудь Караллы. Мое сознание рассек ни с чем несравнимый звук разрываемой сердечной мышцы и булькающей крови. Сколько раза мне приходилось слышать его. Каралла была мертва еще до того как упала на землю. Второй удар с такой же точностью поразил сердце несчастной Софы.
Коста пережил свою любимую не более чем на пару секунд. Он даже успел вскрикнуть. Клинок капитана вошел в грудную клетку и, пройдя сквозь сердце, воткнулся в бревенчатую стену. Капитан с силой рванул клинок на себя, и тело Косты мешком рухнуло к его ногам.
Я открыл глаза и встретился с безумным взглядом капитана.
- Вот так, гере Рюмпель, - капитан, не отрываясь, смотрел на меня, держа в руках окровавленный клинок - длинный и обоюдоострый, - вот так слуги Владетеля должны выполнять его волю. А вы, я вижу, не хотите смотреть на свершение правосудия.
Он небрежно взмахнул рукой, стряхивая кровь с лезвия, и несколько капель попали мне на сапоги. Я промолчал. Даже не столько из-за того, что не мог найти слов, а из опасения не сдержаться. Да, капитан искусен, очень искусен. Но что он против Убийцы из Башни?
Стражники оказались более впечатлительными. Никто из них не смог удержаться от возгласа ужаса, а один, совсем молодой, согнулся пополам в приступе рвоты.
Вероятно, капитан уловил в выражении моего лица что-то необычное и некоторое время вглядывался, словно старался прочитать мысли. Наконец, он брезгливо отбросил клинок одному из стражников, и зашагал прочь. Стражник держал лезвие на вытянутых руках, словно ядовитую змею.
Стражники нерешительно перетаптывались вокруг мертвых тел, лежащих у стены дома. Похоже, эти ребята и сами были изрядно ошарашены случившимся. Отвыкли люди, слава Владетелю, от смерти бессудной и беспощадной. Да и что эти ребятки видели в жизни. Дорожные стражники обычно имеют дело с мелкими воришками, настоящие разбойники перевелись довольно давно, и появление шайки Ули - явление исключительное. Сам же капитан, я был готов поклясться, имел прямое отношение к Серому Дому и неплохо владел искусством лишения жизни.
- Ты, дорогой, лучше отвернись. С непривычки это трудно бывает, особенно, ежели в первый раз.
Я повернулся. Говорил пожилой стражник, с некоторым сочувствием смотревший на убитых. Он тяжело вздохнул.
- У него месяц назад на дороге порешили брата, - стражник кивнул в сторону уходящего капитана, - парнишке всего-то шел пятнадцатый год. Так теперь он смутьянов на дух не переносит. Чуть что - и вот так...
Не ответив, я повернулся и пошел прочь от дома. Мне было сложно описать чувства, сотрясавшие душу. Я - Убийца, и разум Убийцы был спокоен. Есть задача, и ее надлежит выполнить. Более того, я должен очень захотеть ее выполнить, иначе... иначе - провал, и тогда страшно подумать, что будет с Роником и Мартой. Мелькнула мысль, что все произошедшее направлено на то, чтобы подстегнуть мое рвение. А что, в Тайной Страже служат очень опытные люди, многие прошли через Башни Мастеров. Не зря меня отправили самостоятельно добираться до Столицы. Зачем?
