- Гере капитан, и вы, гере... начальник... если вы думаете, что это я убил гере Экзекутора, то так и скажите. Правду говорю, не было этого.
Капитан усмехнулся.
- Он убил! Да у вас, Рюмпель, мания величия. Гере Экзекутор и сопровождающий его офицер Внутренней Стражи погибли с оружием в руках. А вместе они могли бы справиться с целой армией, таких, как вы, Рюмпель.
Вот оно что! Оказывается кучер, он же помощник Экзекутора, был офицером Внутренней Стражи. Об их воинском искусстве ходят настоящие легенды. Еще во времена Большой Войны, Владетель с двумя Стражами попал в засаду, устроенную герцогом Маронским. Драгуны герцога числом до полусотни внезапно атаковали выехавшего на прогулку Владетеля. А драгуны, между прочим - это отборные воины. Все, как один аристократы, на прекрасных рослых боевых конях, закованные в броню. Так вот, Два Стража, в легком вооружении, с двумя клинками каждый, в капусту порубили три десятка драгун, а остальных обратили в позорное бегство.
- Тогда что вы хотите, гере капитан?! - взмолился я, - Я рассказал все, что знал! Хотите, зовите Ведуна, я и ему все как на духу выложу!
Это было смелое предложение. Ведуна нельзя обмануть. Он только посмотрит в глаза, и любой начинает правду выкладывать. А если кто врать надумает, или утаить что захочет, сразу такая боль начинается, что только держись. Некоторые не выдерживают - умирают, или сходят с ума. Вон, например, базарный дурачок Чуфа. Поговаривают, что был он нормальным как мы с вами, пока не угораздило его соврать Ведуну.
Капитан вопросительно посмотрел на штатского. Тот едва заметно поморщился.
- Гере капитан, пожалуйста, - продолжал я.
- Хорошо, Рюмпель, - сурово произнес капитан, - пока вы свободны. Оставайтесь дома и ждите дальнейших распоряжений. Можете идти.
Дважды просить меня не требовалось. Я вылетел из кабинета, не забыв, впрочем, рассыпаться в благодарностях перед капитаном.
На улице я снова столкнулся с первым вице-бургомистром. Он выходил в сопровождении двух стражников и направлялся к темному фургону с плотно занавешенными окнами. Увидев меня, гере бывший большой начальник мрачно улыбнулся, и я увидел, что руки его скованы кандалами.
- Привет, камрадус, - тихо сказал вице-бургомистр, когда мы поравнялись.
Я отвернулся. Похоже, этот несчастный совсем вжился в образ мученика за идею. А, может, и правда, в свободное от управления городом время, баловался он чем-то таким... Хотя... вполне возможно, все значительно проще. Совсем недавно этот новоявленный бунтовщик закончил строительство трехэтажной пристройки к дому, поставил высокую ограду, покрасил ее драгоценной перламутровой краской и завел пару великолепных лошадей арабесской породы. К мздоимству Владетель относится довольно спокойно - главное, чтобы чиновник дело исполнял, а уж как он с просителем договаривается, это не важно, если, конечно, без излишеств. Излишеств Владетель не одобряет ни в каком виде. Но, что касается казнокрадства, то тут он беспощаден. Никому не позволяет он залезать в свой карман. И за это легко можно отправиться в рудники на Багровых горах года так на три. Это притом, что редко кому удается там пережить первый год... А вот к мятежникам, особенно раскаивающимся, отношение совсем другое. "Владетель не мстит побежденным". Посидит такой вольнодумец в Каземате полгодика, а потом, глядишь, и на прежнее место вернется. Если, конечно, раскается, и сообщников выдаст. Вот только... Ничего не хочу сказать, только вот получается как: слишком уж часто с такими деятелями что-то нехорошее случается. Попадают под повозки, травятся сморчками, падают со стен, становятся жертвами ночных грабителей. Словом и тут большинство в течение года отправляется на встречу с Создателем. В любом случае, незадачливому вице-бургомистру не позавидуешь. И уж точно мне с ним не по пути.
Немного поразмыслив о том, куда мне лучше направиться - домой, или в Канцелярию, я выбрал первое. Марта, наверное, места себе не находит, да и гере капитан сказал: "оставайтесь дома". К тому же, сейчас в Канцелярии моего отсутствия точно никто не заметит.
Марта, также как и вчера, сидела за столом и смотрела на меня такими же испуганными глазами. Только Роника не было. Когда я вошел, она быстро встала и хотела что-то сказать. Но я и сам все увидел.
- Марта, у нас гости? - я улыбнулся, желая успокоить ее.
Она кивнула:
- Да, вот к тебе...
У окна в кресле сидел незнакомый человек. Плотный, широкоплечий, с лицом, о котором можно сказать, что оно похоже на сотни тех, которые вы встречаете на улице каждый день. Одет просто - короткий камзол, из-под которого выглядывает белый шейный платок и высокие ботфорты. На вешалке у двери висели длинный кожаный плащ и потрепанная шляпа. Так одеваются путешественники, или отправляющиеся в дорогу негоцианты средней руки. Не удивлюсь, если этот гардероб дополняет клинок хорошей стали, а может даже легкий кавалеристский арбалет.
- Марта, - сказал я с веселым укором, - что же ты не накормила гостя?
Она не успела ответить, за нее это сделал незнакомец:
- Ну что вы, гере Рюмпель, ваша добрая супруга уговаривала меня сесть за стол и перекусить во славу Создателя, но я отказался. Я дал обет святым мученикам-близнецам Гуффу и Рионе, и не могу принимать пищу до захода солнца, - голос его был такой же невыразительный, как и внешность
Я понимающе кивнул. Это был обычный обет для путников.
- Тогда, я с удовольствием побеседую с вами. Помните, Рокато Мури в трактате "О странствиях"... "И солнце острым краем задевает горизонт, и ветер освежает разгоряченные лица..."
- И рождается беседа, - подхватил гость, - утоляющая жажду и веселящая как стакан ягодного вина.
Марта смотрела на меня так, словно видела впервые в жизни. Кажется, я погорячился - она и не догадывалась, что я могу знать наизусть Рокато Мури...
- Марточка, - я подхватил ее под руку, - надо сходить на рынок, скоро начнет темнеть, и нашему гостю станет позволительно разделить с нами ужин, ведь мы же не можем ударить в грязь лицом, верно ведь? Возьми баранью ногу, зелени, да, и пива, конечно... Хорошо? А Роник в школе?
Марта ошарашено кивнула. Я вручил ей корзину, достал из кошеля несколько монет, и весело, но решительно выпроводил из дома.
Незнакомец наблюдал за происходящим без тени улыбки. Вообще, его поведение было достаточно необычным. Когда я появился в комнате, он не поднялся, чтобы поприветствовать хозяина, не назвал себя и не произнес обычных приличествующих ситуации слов вежливости.
Когда мы остались вдвоем, я взял от стола один из стульев, поставил у окна и сел напротив гостя.
- Итак, чем могу быть полезен, гере?.. - я выдержал паузу, ожидая, когда он назовет себя.
Но ответа не последовало. Незнакомец был увлечен разглядыванием собственных ногтей и, казалось, не расслышал моих слов. А я попутно отметил, что руки у него ухоженные, как у человека, не знающего физического труда. Наконец, он отвлекся от процесса самолюбования и перевел взгляд на меня. Я встретил его вежливой улыбкой.
- Скажите, где вы были сегодня ночью? С двух часов до половины шестого?
Я, продолжая улыбаться, ответил:
- Простите, я до сих пор в неведении, с кем разговариваю.
- Перестань, - резко ответил незнакомец, - как тебя там? Рюмпель, кажется? Все ты прекрасно понимаешь и знаешь, кто перед тобой. Я жду ответа!
Я покачал головой.
- Я не буду отвечать, Посланник.
- Вот как?
Я физически почувствовал, как мгновенно напряглись его мускулы. И продолжал безмятежно смотреть на него. Посланник с видимым усилием преодолел первый порыв и расслабился.
