— Не вышел из меня Пимен, — развела руками Екатерина Иннокентьевна и грустно улыбнулась при этом. — А из Саши, представьте, вышел хороший хирург.

Чем больше рассказывала мне Екатерина Иннокентьевна о себе и о Саше Дударь, тем ценнее казался мне их дневник. Ведь он интересен прежде всего как след человека и след истории, и я пытался убедить в этом сидящую рядом со мной милую женщину; и в доказательство даже приводил слова Анатоля Франса: «Я не думаю, что только исключительные люди имеют право рассказывать о себе. Напротив, я полагаю, что очень интересно, когда это делают простые люди».

— Ну, если дневник так интересен вам, — сказала Екатерина Иннокентьевна, — тогда пожалуйста, можете оставить его себе и как угодно использовать.

Весь день мы провели вместе с Екатериной Иннокентьевной. Ходили к Днепру, обедали там на пристани. Теперь я знал, что Саша Дударь после рабфака уехала с мужем в Брест и там погибла в Отечественную войну. И, поминая славную Орлик-Дударь добрым словом, мы вместе с Екатериной Иннокентьевной грустили по ней. Я теперь знал, что моя седая собеседница после рабфака стала учительницей и вот уже не один десяток лет живет и работает на Урале.

Были сумерки, когда мы возвращались в город. Снова, как и в каждый вечер, Каховка начинала светиться множеством огней, и, казалось, он из чудесной сказки или из песни рожден, этот город, и люди в нем тоже все из песни, и вдруг вспомнились мне тут прочитанные ночью страницы из дневника, где Саша и Катя рассказывают про гномиков, которых они спасали для будущих детских колоний, и я сказал спутнице:

— А ведь как это здорово!

— О, эта история мне до сих пор памятна! — с живостью подхватила Екатерина Иннокентьевна. — Ведь мы с Сашей в том же двадцатом году ездили за ними в Синельниково. Это было сразу же после разгрома Врангеля. И представьте, все старички наши оказались целехоньки и очень пригодились. В Таврии и Крыму уже вскоре было создано несколько детских колоний, и туда понавезли много-много ребятишек из голодных мест России. Вы бы видели, как радовались мы с Сашей, когда, уже учась на рабфаке в Москве, однажды приехали на каникулы в одну такую колонию… Да, и радовались, и вспоминали все, и, признаться, плакали. С нами был муж Саши, и он сфотографировал нас у фонтана. Спереди — дети, а сзади, за гномиками, — мы… Еще совсем молодые…

— А кто был муж Саши?

— Хороший человек. Степаном его звали. Тоже погиб там же, в Бресте…

Все больше огней светилось вокруг нас, и яркие, по-южному крупные звезды в черном ночном небе над Каховкой тоже казались огнями, зажженными человеческой рукой. Спутница моя шла теперь молча и смотрела куда-то перед собой задумчивым взглядом, и в глазах ее играли и искрились огоньки.

Мы поднимались в город по крутой улице, шли мимо домов, у ворот которых на лавочках сидели седые женщины в платочках, и я думал: когда видишь этих ли женщин, других ли, сидящих на лавочках или где-то еще, и все равно, голубые ли у них глаза, черные или карие, — помни: где-то тут, среди этих женщин, есть и Орлики, и Кати, только мы просто пока еще о них не знаем.

За плечами автора этой повести писателя Зиновия Фазина долгая и плодотворная жизнь в советской литературе. В предвоенные и послевоенные годы он создал немало книг, предназначенных главным образом для детей и юношества.

Биография З. Фазина типична для того поколения, которое у нас в песнях, стихах и воспоминаниях называют «комсомольцами двадцатых годов». Воспитывался он в детском доме, рано началась его трудовая жизнь. Был чернорабочим, работал токарем на судоремонтном заводе. Был активным юнкором, потом стал работником комсомольской печати. Любовь к литературе привела З. Фазина в Москву, в Литературный институт имени Горького. Прошел писатель и через испытания Великой Отечественной войны, до самого ее победного конца служил в рядах Военно-Морского Флота.

Произведения З. Фазина разнообразны по темам и героям, которые в них живут. Это и книги, написанные по свежим следам Отечественной войны; и книги о нашей современной жизни; и повести, в центре которых лежат события, происходившие и сто лет назад, и в 1917 году, и в годы гражданской войны. Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тема, и если внимательно вчитаться в его книги, легко обнаружить то общее, что их объединяет.

Как исторического писателя З. Фазина отличает то, что он зачастую выступает как первопроходец. В 1962 году вышел роман З. Фазина, где показано, как в февральские дни 1917 года в революционном Петрограде, под руководством большевиков возникают первые организации рабочей молодежи — те, что предшествовали созданию комсомола. В романе дан обаятельный и героический образ Васи Алексеева, а также других вожаков питерских молодых рабочих. Свой роман писатель назвал «Впервые». В художественной литературе для детей и юношества это и была одна из первых книг о том времени, и к ней с полным основанием можно отнести слово «впервые», как и к некоторым другим произведениям З. Фазина на исторические темы.

Запоминающийся образ «чрезвычайного комиссара» Серго Орджоникидзе, его выдающаяся военно-политическая деятельность в годы гражданской войны впервые показаны писателем в одноименной повести, вышедшей в 1938 году. Два года спустя З. Фазиным была создана повесть «Крепость на Волге», где также впервые в художественной литературе, в живой и драматической форме, обрисованы события обороны Астрахани в 1919 году и дан образ С. М. Кирова как руководителя этой героической обороны. Повесть «Нам идти дальше» (1964) стала одной из первых книг для юношества, где запечатлена эпоха рождения ленинской «Искры» и создания большевистской партии. В книге «Санкт-Петербургская быль» немало новых страниц, связанных с историей подвига Веры Засулич и знаменитого суда над ней.

В повести «Железный перстень» рассказано о том, как впервые, когда еще гремели залпы гражданской войны, по инициативе В. И. Ленина в курской степи появились изыскатели подземных богатств и началось освоение крупнейшей в мире железорудной кладовой — Курской магнитной аномалии.

В этих и других повестях: «Терек в огне», «Подвиг минера», «Однажды ночью», «Пять строк петита» — немало запоминающихся образов людей прошлого и нашего времени. Рисует ли автор фигуру исторического деятеля или рядового моряка, для З. Фазина решающим является нравственный облик героя. Его привлекают люди большой гражданственности, твердые в своих убеждениях, не отступающие перед трудностями. Это бойцы за победу нового в нашей жизни.

Характерно для большинства книг З. Фазина то, что их героями являются молодые люди. Писателя привлекают свойственные молодежи качества: отвага, бодрость, верность долгу. Вышедшая первым изданием в свет в 1972 году повесть «Последний рубеж» вся наполнена атмосферой молодости. Молодо недавно возникшее Советское государство, молода наша Красная Армия, громящая барона Врангеля, всего лишь два года комсомолу. Гражданская война буквально была войной всего молодого против старого. Не только бойцы, молоды были и прославленные командармы. Командующему 13-й армией, латышскому поэту Роберту Эйдеману, двадцать пять лет; другому командарму, Иерониму Уборевичу, двадцать четыре года. И даже командующему фронтом — старейшему революционеру Михаилу Васильевичу Фрунзе, за плечами которого долгие годы революционной борьбы и каторги, — и тому было только тридцать пять лет.

В этой повести, как и в ряде других книг З. Фазина, мы встречаемся с характерным для него сочетанием документальной основы произведения с художественным воплощением темы. Страницы его книг населены и реальными людьми нашей истории, и вымышленными, но у которых был реальный прототип. Здесь, в «Последнем рубеже», рассказывается необычайная история одной девушки, повторившей в 1920 году знаменитый подвиг героини Отечественной войны 1812 года «кавалерист-девицы» Надежды Дуровой. В рядах красных частей, дравшихся с Врангелем на Южном фронте, действительно служила такая девушка. Ее жизнь и приключения дали автору достоверный материал для создания образа Орлика, одного из главных героев повести.