У Алкионы была тяжелая ночь, и он поехал на аукцион только после того, как ему позвонила Грейс, которая сказала, что получила каталог и полагает, что стоит туда заглянуть и посмотреть на несколько книг, поступивших на торги и представляющих интерес для их ирландских клиентов. Устоять Магро не мог: покойный Алекс Мур-Робертсон был известен главным образом своей коллекцией живописи, так что было вполне резонно предположить, что лишь немногие букинисты поедут на распродажу его имущества в такую даль. Так оно и оказалось: среди толпы дилеров от живописи толкалось всего несколько книжников. И получилось так, что Муррей пробыл там всего минут пять, когда вдруг увидел и узнал лицо из прошлого.
Через пару месяцев после смерти Эванджелин Роза О’Фаолейн устроила простую поминальную службу в Дейнгине — там у нее была картинная галерея. «Эванджелин много лет готовила для меня каталоги, так что я считаю, и мне надо кое-что для нее сделать», — заявила она. Муррей был тронут, однако ограничился лишь благодарственным письмом; никаких связей с ней он больше не поддерживал. Но забыть владелицу галереи оказалось непросто.
Прошедшие годы почти не отразились на внешности Розы — если она и изменилась, то лишь стала еще более крупной и пышной. Магро решил было, что она его не узнала, а сам подойти постеснялся — но ему и не надо было.
— Та-а-ак! Я не я, если это не мистер Магро! Вы ведь книгами торгуете, не так ли? И вы кузен Эванджелин Уолтер, верно? — Дама протянула ему руку. — Какой приятный сюрприз! Мур всегда так восхищался Эванджелин! Просто в восторге от нее был! — Она оглянулась по сторонам. — А супруга с вами? Нет? Жаль. — Тут она с видом конспиратора наклонилась к нему: — Полагаю, вы за книгами сюда приехали. — И весело рассмеялась. — Как поживает Грейс? Я хорошо ее помню — прекрасная женщина! Рада вас видеть, ведь столько времени прошло! — Все это она протараторила, не переводя дыхания, а потом похлопала себя по объемистому животу и прохрипела: — Придется все-таки бросить курить, а то еще помру. А как вы?
Муррей улыбнулся:
— Спасибо, неплохо. И тоже рад видеть здесь знакомое лицо, миссис О’Фаолейн.
— Господи, как официально! Зовите меня просто Роза — помните, надеюсь? — И они пожали друг другу руки.
— А вы меня — Муррей, — пробормотал он, слегка подавленный ее напором, а потом и еще больше, когда она спросила:
— По-прежнему в Оксфорде? — Он совсем забыл, что они с Грейс продолжали поддерживать связь.
— Да, хотя магазина у нас больше нет, мы работаем на дому. Бизнес наш несколько усох.
— Ага, у меня то же самое. Да так оно и поспокойнее, не правда ли? И расходов меньше.
— Точно. И не надо вставать так рано по утрам.
— И вам тоже? — Тут у нее случился новый приступ кашля. — Как насчет ленча? Я тут уже отметила все более-менее нужное, а до книг очередь дойдет только к трем, так что у нас есть время поболтать. Тут внизу есть буфет.
Для Муррея это было новостью, и он смиренно последовал за дамой.
Название «буфет» было явным преувеличением, но здесь, в средневековой трапезной, на длинном обеденном столе стояло множество тарелок с сандвичами и открытых бутылок вина. Роза и Муррей уселись за маленьким столиком возле пылающего камина, взяв себе по бокалу дешевого бургундского. Поболтали о коллекциях, о своем бизнесе, о том о сем, и Магро понял, что Роза старательно направляет беседу в сторону Крессиды.
— У вас кто-нибудь еще работает, или вы с Грейс теперь сами справляетесь? — спросила она.
— Есть секретарь, да еще бухгалтер помогает, а с остальным сами справляемся. Или справлялись. Последние несколько лет нам помогает одна наша приятельница, по большей части она работает с Грейс — вы, наверное, помните, что жену интересуют всякие недолговечные штучки с местным уклоном. Вот сейчас ей больше всего по душе разные иллюстрации — к народным сказкам и балладам, политическим памфлетам, да еще эстампы и все такое прочее — они частенько попадаются в чертовски скверном состоянии. Грейс научилась их как-то восстанавливать сама и сумела… э-э-э… эту помощницу кое-чему научить. — Он поднял взгляд и одарил собеседницу своей глуповатой, но милой улыбкой. — Дело у нее пошло совсем неплохо, но она скоро уезжает из Оксфорда, так что, полагаю, придется опять начинать все сначала.
— А это, случайно, не Крессида Рекальдо? — спросила Роза.
— Она самая! — Муррей расхохотался. — Вы, стало быть, знали, что она тоже в Оксфорде?
Роза прикрыла рот рукой:
— Кажется, я сую нос не в свое дело… Да, кое-что слыхала. Она ведь, знаете, у меня когда-то работала. И очень мне нравилась. Это была такая ужасная история! Здорово, что вы с ней подружились. Поздравляю вас! Для вас это, наверное, оказалось нелегким делом, как ни крути. Да и для Кресси и Фрэнка тоже.
И следующие полчаса Роза продолжала выкачивать из Муррея подробности о жизни «ее молодых друзей». И только в самом конце, когда они уже собрались прощаться, она вспомнила о том, что прежний дом Крессиды вновь выставлен на продажу.
— А если вспомнить, какие нынче цены на недвижимость, так его просто задаром предлагают! Знаете, он ведь пустовал с тех самых пор, как Кресси уехала, пустовал и разваливался, плесень там завелась, сырость всякая…
— Вы его осматривали?
— Ну да, — призналась Роза, чуть покраснев. — На прошлой неделе туда заезжала, вот как. Любопытство заело. — Она улыбнулась. — А если честно, то не только любопытство. Вон Маркус Брейди, старый мой знакомый. — Она ткнула пальцем в сторону аукциониста, который был занят разговором в другом конце трапезной. — Он мне сказал, что послал вам каталог аукциона, так что я надеялась, что вы или Грейс приедете сюда… — Она пожала плечами. — Ладно, скажу всю правду. Это я его попросила вам послать каталог, потому что разыскивала вас. Вам не кажется, что я вмешиваюсь не в свое дело? — вдруг спросила она лукаво.
Муррей удивленно поднял брови:
— Да нет, Роза, я бы не стал так говорить. Правда, не совсем понимаю, зачем вы все это мне сообщили. Мне-то всегда нравилось устье Глара, а вот Грейс — нет. Ее в этих местах все всегда пугало. Но это совсем другая история.
— Хм-м-м, — промычала Роза. — Вы все уже поняли, не так ли, Муррей Магро? Я вовсе не вас имела в виду, а Кресси. Как там ее отец, еще тянет?
— Вы на удивление хорошо информированы, Роза. — Он хмыкнул, потом придал лицу скорбно-торжественное выражение. — Дело в том, что ее отец пару дней назад скончался. Кресси была с ним до самого конца. Четыре года она горбатилась на этого старого тирана день и ночь. Фрэнка здорово злило такое положение.
— Они, значит, все еще вместе, не так ли? — несколько встревоженно уточнила миссис О’Фаолейн.
Муррей неловко поерзал на стуле.
— Грейс полагает, что у них все наладится, — забормотал он. — Но я бы не стал этого утверждать. — Он поднял взгляд: — У Фрэнка дела пошли в гору — думаю, вы знаете. Один из его романов сейчас экранизируется.
Но Розу непросто было сбить с темы.
— Знаете, — мягко произнесла она, — я ведь не из простого любопытства вас расспрашиваю. Я знаю Кресси — точнее, знала — лучше, чем многие другие. Она несколько лет работала у меня, и я к ней очень привязалась, и к ее сынишке тоже. После убийства… — Роза прикрыла рот ладонью. — О Господи, какое я все-таки трепло! Все время забываю, что Эванджелин была… извините. А как ее дочь? Алкиона, не так ли?
— Да. — Муррей медленно кивнул. — Бедная девочка сейчас в больнице, в Клонмеле. Это одна из причин, почему я оказался здесь. Вы ведь знаете, она была в монастырском приюте недалеко отсюда. Возле Тумайлборрис. Так вот, тот монастырь закрылся. К ним годами не поступали новые сестры. Алкиона и сестра Анжела, та монахиня, что за ней ухаживала, перебрались в монастырь поменьше, в Клонмеле, но потом старая монахиня умерла — это случилось несколько месяцев назад. Элли буквально развалилась на части. Отказывалась есть, все время плакала. Бедняжка, она сейчас серьезно больна.
