Селина нервно теребила кружевной платок, по-прежнему уклоняясь от взглядов племянницы. Пьер вздохнул и вытянул ноги.

— Вообще-то Джинни, дети сейчас в Англии. Но тебе незачем беспокоиться, о них очень хорошо заботятся.

— В Англии? — переспросила она дрогнувшим голосом. — В Англии? Но… но что они там делают? И как там оказались?..

Тетушка Седина всхлипнула:

— Мы не могли остановить его, Джинни! В конце концов, он их отец… и получил разрешение суда…

Пьер прервал ее:

— Джинни, то, что мы с мама пытаемся тебе сообщить, состоит в следующем: твои дети находятся теперь у отца. Стив Морган… — он произнес это имя осторожно, внимательно следя за выражением ее лица, — очень сильный человек. Однако, можешь мне поверить, я остановил бы его, не позаботься он заранее обо всех необходимых документах. Вот этого мы от него никак не ожидали!

— Нам не удалось уберечь от него детей, дорогая, хотя я и пыталась серьезно поговорить с ним и убедить его не забирать их.

Известие ошеломило Джинни.

— Я узнаю его подлые и бесчестные выходки! Ведь это же мои, мои дети! Я выносила их и родила, а он никогда даже не видел их! И вот теперь — о! Какой же он мерзавец! Но это не сойдет ему с рук! Я отберу у него детей, слышите? Он спросил обо мне?

— Он… кажется, знал об этом, — осторожно ответил Пьер. — Он сказал о тебе только одно: «Надеюсь, она будет счастлива». Его нелегко понять, Джинни, да ты и сама это знаешь. Он…

— О да! — процедила она. — О да, я отлично это знаю!

Джинни казалось, что ее поразила молния. Значит, отняв детей, он решил расквитаться с ней за все!

Теперь она готова была убить его. Возможно, она так и сделает, едва настигнет его! Но сейчас она лишь разрыдалась от ярости.

— Я хочу… все знать, — всхлипывая проговорила Джинни, — все! Как он взял детей, что собирался делать с ними, короче, все!

Успокаивая ее и утешая, они рассказали ей обо всем.

Оказывается, Стив прибыл совершенно неожиданно, и не один, а с друзьями. Одной из них оказалась американка, очень красивая женщина.

— Но между ними ничего нет, я уверен, поскольку ее сопровождала весьма грозная мать.

— Как это похоже на Стива! — воскликнула Джинни. — А не было ли среди его друзей… оперной певицы?

Пьер вспыхнул:

— Ну, я не спрашивал об этом. Но мне вообще-то говорили, что они встречались в Париже. По-моему, она тоже уехала в Англию несколько дней назад.

— И прелестная малышка Консепсьон тоже там? Я уверена, что у него целый гарем! — гневно заметила Джинни. Они уже приехали в замок, и теперь Джинни металась по комнате, бросая на кузена негодующие взгляды. — Но ты, Пьер, ведь ты же юрист! И позволил ему похитить моих детей, пальцем не пошевелив, чтобы помешать этому негодяю!

— Джинни, я уже говорил тебе, что все было абсолютно законно! Ведь они и его дети… — Перехватив ее взгляд, он поднял руки. — Ну ладно, я обещаю тебе сделать все, что в моих силах. На Мишеля ты тоже можешь рассчитывать, если сама его об этом попросишь. Он до сих пор питает к тебе самые нежные чувства. Но что ты сама собираешься предпринять, Джинетта? Надеюсь, ты не решишься на безрассудство…

— Почему, — вдруг мягко спросила Джинни, — ты считаешь меня способной на безрассудные поступки? Я хочу только поехать в Англию и повидать детей! Ты должен признать, что я имею на это право. А что касается Стива Моргана, он уже мне не муж…

— Джинни, опомнись! Вы еще не развелись…

— А что, он не дает мне развода?

Пьер покачал головой:

— Напротив, он обещал сделать все возможное, чтобы ты получила развод как можно скорее. Полагаю, и сам он когда-нибудь захочет жениться. И еще он сказал… что детям нужна мать.

Над его головой пролетела дорогая ваза и разбилась о стену. Пьер вздрогнул — черт возьми! Какой темперамент! Как изменилась его маленькая кузина!

Вскоре Джинни вновь покинула Францию в сопровождении Пьера и нового поклонника, богатого швейцарского банкира Фредерика Метца.

Метц был счастлив, что его видят в обществе Джинни, и ничего больше от нее не требовал, поскольку предпочитал мальчиков. Он был молод и красив, и это, как полагала Джинни, не могло не произвести впечатления на Стива. Значит, начнется решительная битва — не на жизнь, а на смерть!

— Итак, мы отправляемся в Лондон? — спросил Фредерик. Он явно наслаждался, этим приключением. Его отец скончался, оставив ему все состояние, поэтому жизнь открывала перед ним необозримые горизонты, Франция была лишь первой остановкой на предстоящем ему пути. Ну а теперь он направлялся в Лондон, да еще в обществе такой красавицы — предмета зависти всех мужчин. Да, он был вполне доволен собой!

Они остановились в одном из домов, принадлежавших лорду Дэлби, близкому другу принца Уэльского. Сам Дэлби собирался отправиться в Индию охотиться на тигров, поскольку прекрасная Джинетта осталась глуха к его мольбам.

— Я еще подумаю об этом, когда вы вернетесь, — улыбаясь, пообещала она, и безутешный лорд уехал, предоставив дом в ее полное распоряжение.

— Теперь, когда мы здесь, я надеюсь, ты не совершишь ничего, что повредило бы твоей репутации! — твердо заявил Пьер. — Не хочу поучать тебя, дорогая, но англичане вовсе не так терпимы, как французы; вот потому они и бегут во Францию в поисках развлечений! Но если ты намерена получить детей, будь очень осторожна и не обращай против себя общественного мнения, даже если оно тебя совсем не заботит!

Джинни задумчиво посмотрела на него.

— Я знаю и… обещаю тебе, что постараюсь вести себя благоразумно. — Она вздохнула с облегчением, заметив входящую горничную. — Мне нужно сделать множество покупок, так что, возможно, я немного задержусь. Ты помнишь, что мы собираемся вечером в театр?

Первая неделя в Лондоне прошла довольно спокойно. Выходя из дома, Джинни всегда говорила Пьеру, что идет за покупками. Он же обещал ей выяснить, где находятся Стив Морган и дети. Однако теперь Пьер был обеспокоен. Джинни явно что-то задумала, ибо спокойно восприняла известие о том, что близнецы и Стив остановились в загородном доме виконта Марвуда и его прекрасной жены-испанки.

— О, так он остановился у Консепсьон?

Так же спокойно отнеслась она и к тому, что премьера Франчески ди Паоли, исполнявшей главную партию в опере «Кармен», состоится уже на этой неделе. Она лишь небрежно заметила:

— В самом деле? Нам нужно обязательно поехать в театр!

Крайне раздражительная во Франции, Джинни здесь почти успокоилась и стала подозрительно послушной. Пьер всей душой надеялся, что это не затишье перед бурей.

Когда Метц явился к ним и, не застав Джинни, выразил разочарование, Пьер заметил:

— В полдень ее никогда не бывает дома! Вообще-то у меня есть для нее одно сообщение, поэтому мы можем попытаться найти ее. У вас нет предположений о том, где она?

Фредерик пожал плечами:

— Возможно, она позирует художнику Альма Тадема, он пишет ее портрет. Говорят, он довольно знаменит.

Дом сэра Лоуренса Альма Тадема на Гровэнд-роуд стал любимым убежищем Джинни. Она подружилась с женой и дочерьми художника. Однако Джинни не хотела говорить Пьеру, что позирует полуобнаженной для картины «Пленница султана». Конечно, она сидела перед художником, опустив голову, и лицо ее было в тени, но знакомые, несомненно, заметят портретное сходство. Только сегодня, закончив работу, художник признался Джинни, что принц Уэльский выразил желание приобрести этот портрет.

— Разумеется, после выставки. Признаюсь, мне доставило огромное удовольствие работать с вами. К тому же мне помогли ваши рассказы о нравах гарема, о да, очень помогли! Вы же знаете, как важны для меня детали.

Джинни тоже нравилось позировать. Она привыкла к необычайно тонкому газу сорочки, через который соблазнительно просвечивали соски, к тонким шальварам, привезенным ею из Турции и перетянутым поясом из золотых звеньев. «Мавританских евнухов», окружавших ее, художник собирался дорисовать позднее.