— Это что за гульбище! Какой там курит?
Рабочие торопливо побросали цыгарки, затоптали ногами, некоторые гасили слюной, жалея табак.
Отдав лошадей работнику Семке, Нефед Мироныч подошел к телеге развалистой походкой и, увидав Яшку, спросил:
— Не вечеряли или как? Чего народ не расходится?
— Рабочие требуют прибавки. Жалуются, что им теперь приходится за день семьдесят копеек, а не целковый, как раньше.
У Нефеда Мироныча все заклокотало в груди. Он шагнул к толпе, поднял голову.
— Какой это жалуется тут? А на брюхо, что распустилось, не жалуетесь? — с издевкой заговорил он и, заметив парня в дырявой шляпе, набросился на него: — Это тебе мало приходится?
Паренек опасливо покосился на его плетку и обернулся к Ермолаичу. Ермолаич подал знак, чтоб говорил, но парень замялся и молчал. Тогда Ермолаич сам выступил вперед и сказал:
— Обманулись мы малость, Мироныч.