— В книге Ушеревича нет данных о казнях революционеров в царствование императора Николая Второго, — заметил Собеседник. — Почему? Не будем строить догадок. Вернемся к статистике Ушеревича, подтверждающей, что за царствование четырех императоров казнено 145 профессиональных бомбометателей-революционеров. 145! Много это или мало? Судите сами: за сто лет 145 или, в среднем, по полтора человека в год. Но кто считает жизни человеческие на штуки? На «штуки» не считает и Ушеревич. Он просто обвиняет царские правительства за казнь революционеров, пулей или бомбой убивавших губернаторов или самих императоров. «Око за око?» Истина древняя, жестокая истина. По сему поводу философствовать можно бесконечно. И ничего не решить, согласившись разве с тем, что Лев Толстой имел право обращаться к царю с просьбой помиловать брата Ленина, одну из 145 жертв, включенных в статистику Ушеревича, опубликованную в Советском Союзе в 1937 году, через двадцать лет после ленинского Октября. 1937 год

— это Сталин, продолжатель дела Ленина, того самого дела, воспетого Клюевым:

К

люев, увидев в большевизме «Новый град», Китеж

— поднявшийся со дна озера — воскликнул:

— С «красного государя коммуны» всё и началось, всё двинулось вперед, оторвалось от «останков Руси Великой», от тех 145 революционеров-убийц, казненных, как об этом повествует Ушеревич, правительствами четырех императоров. А в 1931 году леди Астор и Бернад Шоу беседовали со Сталиным.

— Потом, год 1942; беседа Черчилля со Сталиным:

— Беседа Тито со Сталиным о возвращении короля на трон:

— Между прочим, десять миллионов уничтоженных кулаков, о которых вспоминал Сталин, многие называют сталинской ложью, говорят, что партией уничтожено не десять, а двадцать миллионов. Но будем осторожны, — добавил Собеседник, — возьмем десять миллионов. Поверим самому Сталину. С 1929 года (с первого года коллективизации) по 1942 год прошло тринадцать лет. Тринадцать лет — это по 750 000 человек в год. Ушеревич заламывал партийные руки и со страстью обвинял четырех императоров, за сто лет повесивших 145 революционеров-убийц или по полтора человека в год!

В ваших глазах недоумение! — воскликнул Собеседник.

— Вы что? Сомневаетесь? Боитесь, что леди Астор и сэр

Черчилль напутали? Но Хрущев на двадцатом съезде ничего не напутал. Он всё знает. И о злодеяниях Сталина говорил откровенно,

в кругу

своих соратников по партии, среди делегатов съезда. Нет, нет, я не стану воспроизводить всю эту кроваво-утомительную речь Хрущева. Я возьму из нее только отрывки, такие вот отдельные строчки:

—

Это кошмар! Это…

—

Да, — согласился Собеседник. — Это не только кошмар, это диалектический кошмар, это ленинизм на практике, тот самый ленинский метод якобинства, начатый Лениным в 1917 году, это «Боже, свободу храни, красного государя коммуны», как пел Клюев. Диалектику эту признал Хрущев на двадцатом съезде, в 1956 году. Вы можете сказать, — перебил себя Собеседник, — что Хрущев проливал слезы об уничтоженных Сталиным партийных деятелях, вроде Эйхе, Коссиора, Постышева, Чубаря, Рудзутака и прочих, и совсем мало говорил о простых людях. О миллионах «простых» — согласен! — Хрущев помалкивал. И потому, что он сам со Сталиным, с Брежневым, с Ворошиловым, Молотовым, Микояном, Буденным и прочими учениками и соратниками — замешан в этом уничтожении миллионов беспартийных. Но после двадцатого съезда партии, в период так называемой «оттепели», о миллионах сказали газеты. В статьях, где одобрялись решения съезда «покончить с последствиями культа личности Сталина». Таких статей было много (теперь их нет!) и я приведу выдержку из одной такой статьи. Называется она

«Пора свершений»,

и была опубликована 22 ноября 1962 года в «Литературной газете». Автор этой статьи Д. Храбровицкий., И вот что он писал:

— Как вы можете догадаться, — заметил Собеседник, повернувшись к Автору, —

миллионы

— это беспартийные полутрупы, выпущенные из концентрационных лагерей. Сколько

миллионов

беспартийных уничтожено — об этом в статье «Пора свершений» не упоминается. Но приводится приблизительная цифра «партийных сталинских жертв»… Статья сообщает:

— А теперь, что ж, теперь вернитесь к своим дневникам и давним заметкам, — сказал Собеседник, поднимаясь из-за стола. — И по-своему подходите к крушению судеб ваших героев. С точки зрения литературы, весьма робко приправленной

историзмом.

Продолжайте ваше дело, только, пожалуйста, не забудьте, что ваш

историзм

не перешагнул Сталина. Нет, нет, я вас не обвиняю! Я просто напомню вам, что на XXII съезде, это произошло в 1961 году, Хрущев вторично вернулся к жертвам Сталина и сказал так: