Это же так понятно…

Недаром старая ирландская пословица предупреждает: тот, кто спит на бочке с порохом с зажженной трубкой, имеет больше шансов не проснуться, чем спящий на обычном бревне курильщик.

И пока у сторон останется хоть десяток ракет, не исчезнет возможность их пуска друг в друга.

Ни одной ракеты с ядерной начинкой… Альтернативы этой истине не существует.

В это время в кабинет руководителя службы космического наблюдения вошел генерал Сэмюэль Питкин.

… С момента отдачи приказа о нанесении ядерного удара по Советскому Союзу истекло уже тридцать минут.

… Дежурный генерал в Пентагоне Рой Монтгомери посмотрел на часы и шепотом выругался. Потом огляделся вокруг и удивился спокойствию, с которым работали его подчиненные. «Не понимают они, что ли, какую команду передали? – с раздражением подумал Рой. – Ведь сейчас весь мир провалится в преисподнюю! Или воображают, что идет еще одно учение?.. Да нет же, все системы работают в боевом режиме!»

Монтгомери подошел к настольной ЭВМ, размещенной рядом с его личным пультом, и принялся просчитывать, когда придут к целям ракеты, выпущенные с базы Мэсситер, где еще недавно Рой командовал крылом МБР.

Вас спрашивают, сэр, – услышал он голос за спиной, повернулся и увидел дежурного начальника охраны Центрального командного пункта, который входил в состав боевой смены Монтгомери.

Кто? – осведомился бригадный генерал.

Какой-то штатский, сэр… Но у него пропуск к нам, подписанный генералом Уорднером.

«Уорднер погиб!» – едва не вырвалось у Роя, но он сдержал себя: об этом знают лишь министр да он, ну и еще те, кто учинил эту бойню.

Где он? Ведите меня к нему!

Слушаю, сэр!

Начальник охраны привел генерала Монтгомери в соседнее помещение. Здесь Рой увидел стоящего к ним спиной человека в легком сером костюме.

– Кому я нужен? – громко и с некоторым вызовом спросил Монтгомери.

Пришелец повернулся, и Рой тотчас узнал его. Это был полковник Тейлор,

О надвигавшейся беде Москва пока еще не знала…

Председатель Совета Обороны СССР сидел сейчас в рабочем кабинете, расположенном рядом с небольшим и уютным залом заседаний Политбюро. Он знал, что члены Политбюро уже собрались на внеочередное заседание, необходимость которого была вызвана важным обстоятельством. Но поскольку у него оставалось до назначен ного срока несколько минут, Председатель решил еще раз пробежать список военных экспертов и ученых, которых Соединенные Штаты намерены были послать в СССР в составе комиссии по выработке договора по ракетно-ядерному разоружению, как это и было обусловлено Московским предварительным Соглашением, подписанным Председателем и Президентом месяц тому назад. Оно вступало в силу сегодня и предусматривало пробный демонтаж тяжелых ракет. Результаты эксперимента предъявлялись контролерам с обеих сторон. Вот их и ждали в Москве…

Такая же представительная комиссия, состоящая из советских военных экспертов и ученых, выезжала для выполнения аналогичных действий в Соединенные Штаты Америки.

Дело вершилось небывалое. Шутка ли: отказаться от всех баллистических ракет! Поэтому Политбюро и собралось в неурочное время, дабы дать согласие на кандидатуры, представленные американцами.

Председатель увидел в том списке фамилию всемирно известного американского астронома, которого хорошо знал лично. Нобелевский лауреат, удостоенный также Международной премии Мира, он был одним из последовательных борцов против рейгановской «стратегической оборонной инициативы», рассчитанной в свое время на четыре этапа. И нынешний Президент включил астронома в состав комиссии. Ясно, что это жест доброй воли.

«Конечно, с изменением окружающего мира меняются и населяющие этот мир люди», – усмехнулся Председатель.

Он вспомнил, сколько говорилось уже о необходимости нового мышления при решении международных проблем – иначе человечество не сумеет выжить и развиваться дальше. Ведь ядерное оружие поставило мир на край катастрофы. Человечество оказалось в небывалой ситуации, которой должно соответствовать и особое мышление… Понять друг друга! Найти приемлемые для обеих сторон правила общежития! Планета ведь на всех одна. И надо больше думать о том, как сберечь ее для будущих поколений, нежели о взаимном уничтожении. Ведь столько еще работы предстоит свершить в этом прекрасном, по – увы – пока яростном мире!

Когда Председатель готовился к первой встрече с Президентом, он никак не мог смириться с представлением о Советском Союзе как о враге помер один, которое бытовало в сознании подавляющего большинства американ цев, хотя хорошо знал истоки этого насаждаемого идеологическими службами невежества. Всемогущему военнопромышленному комплексу как воздух нужна ложь о советской военной угрозе, ибо она и только она подстегивает гонку вооружений. А эта гонка – главный источник колоссальных доходов комплекса. Вот он и ориентирует все средства массовой информации на оболванивание общественного мнения, запугивание «красной опасностью». «Может, после подписания договора обстановка изменится?»

Список до конца дочитать Председателю не удалось. Пришло ошеломляющее сообщение о приказе, который был отдан в США стратегической триаде. Ни о причинах этого чудовищного решения, ни о покушении на Президента в Кремле пока ничего не знали.

Председатель переключил телефон прямой связи с Вашингтоном на свой кабинет.

– Соедините меня с Белым домом! – приказал он.

Горящие обломки вертолета упали с неба на кроны деревьев. В наступившей тишине Президент и Эрвин Додж услышали, как зашелестела листва огромного дуба, под которым они стояли: что-то пыталось пробиться сверху.

Это они сами, – сказал Эрвин Додж о взрыве вертолета. – Убрали своих людей. Сейчас бы нам хоть какой-нибудь завалященький телефон!

Вы говорили о бензоколонке, к которой ведет эта лесная дорога…

Не уверен, что нам дадут подойти к ней. Заправочные станции наверняка под их наблюдением. – Начальник охраны покачал головой, затем критически оглядел Президента. – Да, – сказал он, – вид у нас с вами, прямо скажем, не для банкета. Но вас, сэр, все равно узнает в лицо любой гражданин Соединенных Штатов и даже многие иностранцы. Возьмите-ка вот это…

Эрвин Додж вынул из кармана пластиковый пакет и раскрыл его, достав оттуда рыжий парик и такого же цвета бакенбарды.

– Попробуйте, сэр, может быть, вам подойдет. Мою-то физиономию вряд ли кто помнит.

«Докатился! – с горечью подумал о себе Президент. – Мало того, что на меня выпустили волчью стаю, теперь мне надо стать ряженым, сменить обличье. Впрочем, разве не менял я его многократно в своей жизни?» Он всегда отдавал себе отчет в том, что, если выбираешь политическую карьеру, надо научиться искусству перевоплощения, освоить приемы классического лицедейства. Да и в адвокатской практике разве не играл он на публику и особенно на присяжных, когда отстаивал невиновность подзащитных? А когда его выдвинули в палату представителей, а затем в сенат, адвокат из Миннесоты уже хорошо понимал, что президентом в наши дни не может стать человек, который не обладает необходимыми способностями «звезды» особого представления, гигантского шоу, которое именуется Великими Американскими Выборами. Именно шоу, на котором, по словам одного из государственных секретарей, «мы выбираем короля на четыре года и даем ему абсолютные полномочия в определенных рамках, которые он может интерпретировать как ему заблагорассудится».

Кандидату, и, конечно, он хорошо понимал это, жизненно необходимо приспособиться к тому представлению о президенте, которое выработала у населения Америки поп-культура. И вовсе не случайно, вспоминал Президент, с таким триумфом, под аплодисменты консерваторов и традиционалистов, дважды входил в Белый дом голливудский актер Рональд Рейган, которого досужие эксперты по генеалогии объявили прямым потомком национального героя Ирландии короля Бриана Бороиме, который погиб в сражении еще в 1014 году.