— Наверное, это чтобы я проникся чувством благодарности и воспылал искренней любовью к этой твоей Тайной Канцелярии? Я подумаю над этим, но не раньше, чем ты мне все расскажешь. Почему я жив? И куда делся Кн… Что случилось с моей Печатью?
— Давай-давай, договаривай. Тебя интересует судьба Князя Тьмы?
— Откуда ты…
— Давай лучше я расскажу все с самого начала. Ты не против? — Айвен утвердительно кивнул, и геомант продолжил: — Я не обманывал тебя и действительно решил помочь из уважения к своему дяде. Ну и, разумеется, потому что мне настоятельно порекомендовали доставить тебя туда, куда ты так стремился и заодно присмотреться к одному весьма необычному рисунку. Могу с уверенностью заявить, что тогда Канцелярия понятия не имела, что из себя представляет твоя татуировка.
— Но они ведь узнали? И ты, ты тоже знал?
— Мы с тобою уже были у Вивисектора, когда мне сообщили о Князе Тьмы. И передали новые инструкции насчет тебя. И его тоже…
— Как же они сами узнали?
— А ты еще не догадался? Смотри. Тьма, в свое время создавшая и запершая Князя в том храме, всеми силами старалась тебя уничтожить, так? Ее приспешники устроили настоящую облаву, и даже рискнули взять заложников, чтобы диктовать королю свою волю! Почему?
— Они испугались. Князь, как я успел понять, личность весьма неординарная и решительно настроенная.
— Да. Освобожденный, он оказался для Даркилона страшнее, чем военный конфликт с Арланией. Но потом до них дошло, что лучше действовать сообща, и темные обратились к нам за помощью.
— Погоди… Князья Даркилона? За помощью?
— Верно. От лица самой Госпожи. Понимаешь, сейчас ситуация такова, что Тьма всех устраивает. Она сохраняет полный нейтралитет и практически не высовывается из своего Даркилона. Да, иногда случаются некоторые недоразумения, вроде той истории с Черным Потрошителем, но по сравнению с тем, что творили Князья три сотни лет назад с позволения своей Госпожи — сейчас прямо таки в золотое время. Мы с ними торгуем, обмениваемся учителями, дарки даже служат в армиях некоторых стран! А что случилось бы, приди к власти твой Князь Тьмы? Сохранилось бы то равновесие, которое было достигнуто с таким трудом и ценою огромных жертв? Однажды целых пять стран объединились, чтобы загнать приспешников Тьмы обратно в Даркилон. И ушло у них на это почти десять лет!
— Значит, посланники Госпожи пришли к королю, извинились за то, что взяли в заложники его сына и кучу дворян, перебили целую деревню и сожгли таверну, а потом попросили у него помощи?
— Примерно так, — кивнул маг, — Эй, Альбер, давай побыстрее. К тому же, наш друг почти в порядке.
И действительно. Айвен уже мог говорить и двигаться, хотя все тело ныло, а сил не было даже чтобы поднять на ноги. Но в сравнении со смертью, это были сущие пустяки. Писарь сделал еще пару мазков и отошел в сторону.
— Почему ты не уничтожил меня? Уверен, что именно такой приказ тебе и дали.
— Увы, я слишком к тебе привязался, — развел руками Мэт, — да и Каббр скучал бы.
Услыхав свое имя, жеребец, пасшийся неподалеку, вскинул голову и приветственно заржал. Насколько мог судить юноша, сейчас харуки обгладывали забор, окружавший дворец Первопечатника.
— А если серьезно?
— Если честно, то мы просто не знали, что случится после твоей смерти. Жрецы Тьмы уверяли, что дух Князя вернется назад, в храм, но мы хотели быть уверены в том, что он не вселится снова в кого-нибудь и останется на свободе. Разумеется, твоя смерть была лишь вопросом времени, но умереть ты должен был тогда, когда это было нужно нам.
— Можно, я потом тебе в глаз дам? А то не хочу столь вульгарно и болезненно прерывать столь увлекательный рассказ.
— Дарки создали видимость травли, чтобы Князь ничего не заподозрил, ну и заодно выяснить, на что способна твоя татуировка. Должен признать, что все Писари до сих пор ломают голову над секретами Аннарена. Похоже, он был настоящим гением, раз смог создать подобное! Жаль, что он погиб.
— Некоторые из наших считают, — подал голос "художник" Альбер, — что именно благодаря этой жертве и живой душе, заключенной в Печати, стало возможно ее создание.
— Я настоял на том, чтобы тебе сохранили жизнь. Впрочем, Канцеляры особо и не сопротивлялись, так что мне выделили вот этого балбеса-Писаря и свиток, с помощью которого он тебе нанес на грудь Печать Феникса. Татуировку, которая и возродила тебя после смерти, причем в естественном виде, а не как нежить.
— Что-то я его не припомню. И когда же он ухитрился меня разрисовать? Даже если я спал — Князь бы заметил.
— Верно. Как ты думаешь, сколько маны нужно потратить геоманту моего класса, чтобы обрушить древний и тяжеленный каменный мост?
— Э-э-э…
— Правильный ответ: ни капли!
— Значит, ты просто хотел лишить меня магической силы?
— И тем самым "усыпить" твоего попутчика. Ночью пришел Альбер и сделал свое дело. Помнишь, ты жаловался на зуд? Сложнее всего было скрыть Печать от Князя.
— Ты мог прикончить меня тем же утром и сказать, что так и было. Даже и будить необязательно.
— Увы, — развел руками Мэт, — мне нужно было дождаться Ира. Иначе неизвестно, в кого бы вселился этот твой Князь, и ищи его потом по всему Мурлоку.
— Этот Ир. Он Печатник? Или "пузырь"?
— Лучше, намного лучше. Присмотрись, его тело тебе ничего не напоминает?
— Тело? Но я думал, что это доспехи!
— Ир — голем. Между прочим, единственный и уникальный в своем роде. Что — никаких мыслей не появилось?
Айвен до рези в глазах вглядывался вдаль, пытаясь рассмотреть тело голема, но даже приблизительно не мог определить материал, из которого оно было изготовлено.
— Ладно, расслабься, а то голова разболится. Вот, держи подсказку, — с этими словами маг бросил юноше какой-то камень. Тот едва поймал его — руки все еще плохо слушались. Это оказался ярко-голубой фазарит.
— М-м-м… Голем с телом из фазарита? Сколько же он способен накопить маны?!
— Достаточно, чтобы Князь Тьмы выбрал именно его в качестве своего нового убежища.
— Хм. Так значит, он не лгал… А разве можно нанести Печать на тело голема?
— На любой предмет, способный накапливать ману. Правда, всего одну-две, и разрушается такой предмет довольно быстро. Поэтому, обычно для их зачарования используют более простые рунические символы или специальные заклинания.
— И… Получилось? Он там?
— Если честно, то мы и сами не верили, что все удастся. Сомневались, что сработает Печать Феникса, что твой Князь соблазнится громадным куском фазарита… Но, ты сидишь передо мною живой и невредимый, без своей татуировки, а вон там мило беседует с Князем его новый носитель.
— Это не опасно?
— Фазаритовое тело Ира было специально создано так, чтобы стать ловушкой для Князя. Не бойся, никуда он уже не денется. Вернемся назад, и Ир сдаст его кому положено, вместе с Печатью и ее пленником. Сдаст тело, я имею в виду.
— Безумие какое-то.
— Я же говорил, что наш голем — уникален. Он меняет тела, как я рубашки.
— Розовое на голубое, а голубое на желтое? — криво усмехнулся юноша, — А кружевные тела у него есть? Или в горошек?
— Вижу, к тебе возвращается чувство юмора. Давай, поднимайся. Нам еще нужно приготовиться к приезду основного отряда. И решить, что делать с телом Первопечатника.
Вспомнив о татуированном старике, юноша сразу помрачнел.
— А разве он… Это было по настоящему? Я убил его?
— Не знаю, кто это с ним сделал, меня же там не было. Но дырка у него в груди приличная и не очень совместимая с жизнью.
— И вы даже не пытались ему помочь? Он же столько сделал для Канцелярии!
— У меня был приказ, и я действовал согласно его, — жестко заявил Мэт. — Сейчас у тебя есть дела поважнее. Например решить, что ты будешь делать дальше.
— И какие у меня перспективы?
— Собственно говоря, вариантов немного, — честно признался геомант. — Или вернуться к прежней жизни, или принять мое предложение. Точнее, предложение Верховного Канцеляра, и стать одним из нас. Печатником. Оперативником, занимающимся поиском и обезвреживанием источников магической угрозы. Думаю, твои таланты должны служить королевству, а не собственному карману. Ты можешь принести много пользы людям.
