— Но ведь они помогают! В отличие от всяких трав.

Володя вздохнул.

— Арвид, мои лекарства, ты прав, очень сильны. Но они сродни хирургическому ножу, когда все средства исчерпаны. Травы менее сильны в лечении, но они хороши для предотвращения болезней, или же на ранних стадиях.

— А что, ваши лекарства на ранних стадиях болезни не помогают?

— Помогают. Но если есть возможность обойтись без них, лучше обойтись. У любого моего лекарства есть побочные действия. Понимаешь, они сильны, но эта сила и губит, отрицательно действуя на другие органы. Расчёт тут прост — здоровый орган справится с отрицательными последствиями, главное побыстрее задавить саму болезнь. Это себя оправдывает когда нужен быстры результат, но при длительном воздействии лечить уже приходится и тот орган, который пострадал из-за предыдущего лечения. Теперь ты понимаешь, почему я не очень охотно использую свои лекарства?

— А принцесса?

— Там выхода не было. Или смерть, или мои лекарства. Но самое сильное там только антибиотики.

— А какое отрицательное воздействие у него?

— Гм… Если говорить о человеке, то вроде бы никаких. Тут другое… Понимаешь, антибиотики напрямую воздействуют на болезнь, убивая её. Это очень эффективно, из-за чего так быстро и происходит излечение. Но болезнь — тоже живое существо… мы уже говорили с тобой об этом. Антибиотики не убивают всех бактерий… Помнишь, я тебе рассказывал о них?

— И даже обещали показать как только мы доберёмся до вашего микроскопа.

— Ну да. Так вот, антибиотики всех не убивают, но выживают те, что уже менее восприимчивы к яду. Ну как человек может приучить себя к яду и потом свободно съесть то, что убьёт другого. Потом эти бактерии будут размножаться и каждое поколение будет всё менее и менее восприимчиво к антибиотикам. А потом уже они перестанут действовать и придётся изобретать более сильное лекарство. Вы с этим не справитесь. Потому самым эффективным будет не такое прямое лечение, а помощь организму в борьбе. Это медленнее, зато сам человек становится здоровее. Это как зарядка, только не для мышц, а для иммунной системы. Ну той, что борется с болезнью. Кстати, я заметил, что ни разу не болел у вас. Скорее всего это связано с тем, что у меня дома болезни уж очень поднаторели в выживании среди всех наших лекарств и защитная система моего организма, привыкшая бороться с гораздо более сильными противниками, с вашими болезнями справляется очень быстро. Однажды зимой в озеро даже упал — лёд проломился, а потом почти ночь шёл до дома. Даже не чихнул ни разу.

Арвид задумался.

— Но это значит, что ваши болезни будут для нас смертельны?

Теперь уже пришла очередь Володи думать.

— Верно… Но ты знаешь, что я пришёл сюда из-за болезни? Даже наши врачи не могли меня спасти. Когда я уходил — жить мне оставалось месяца три. Когда я оказался у вас, от болезни не осталось и следа. Это был единственный способ спасти мне жизнь, правда без возможности вернуться домой. Я тогда долго думал над этим эффектом и полагаю, что он как раз связан с тем, что в моём организме убиваются все чужеродные элементы, а организм перестраивается по новой… Не знаю, как тут объяснить, чтобы ты понял. В вашем языке просто нет тех терминов. В общем, наших болезней у меня не осталось, а ваши слишком слабы против меня.

— Откуда же вы, милорд? — очень тихо спросил Арвид.

— Издалека… очень издалека…

— Я понял, что вы гораздо сильнее нас…

— Боишься, что пойдём завоёвывать? Я же говорю, что билет в один конец. Неужели ты думаешь, что я хоть на секунду остался бы здесь после выздоровления, если бы мог вернуться? А кому нужны завоёванные земли, с которых невозможно вернуться? Арвид… я ведь не сгоряча сейчас всё это тебе рассказываю. Просто хочу, чтобы ты понял. Я что-то скрываю от тебя не потому, что таю секреты. Просто многое ты не поймёшь и к нему надо двигаться постепенно. И сейчас я чуть-чуть приоткрыл кое-какие тайны. Ты ведь наверняка гадал откуда я.

— Есть немного, — хмыкнул Арвид.

— Ну вот тебе пища для размышления. Потом поделишься ими со мной, если захочешь, посмотрим, насколько близко подойдёшь. Но с условием…

— Никому никогда. За кого вы меня принимаете, милорд?

— Просто предупреждаю на всякий случай, чтобы не осталось недоговоренностей.

Остаток пути Арвид засыпал Володю вопросами по поводу санитарии и её влияния на предотвращении болезней. Признав в своё время навязываемые князем правил соблюдения чистоты в армии и следя за их соблюдением он теперь пытался понять причину, по которой чистота важна для предотвращения болезней.

— Жаль, микроскоп у меня на острове остался, — вздохнул Володя, — я бы тебе показал причину и вопросов бы не возникло. Ну ничего, если обустроюсь нормально, перевезу оттуда многие вещи к себе, тогда обустроим лабораторию.

Такая идея Арвиду понравилась до ужаса и он принялся громок сетовать на тупость иных благородных, которые так не вовремя затевают свои военные разборки и лишают его таких шансов узнать столько нового и начать спасать людей. Володя хмыкнул, но в такую дискуссию предпочёл не вступать.

Наконец они добрались до места. Володя настоял, чтобы охрана осталась хоть и недалеко, но с ними к дому не пошла. К небольшому бревенчатому дому, стоявшему на небольшой поляне в лесу они подошли вдвоём с Арвидом. Врач искоса оглядел на развешанные на верёвках пучки различных трав и поморщился, пробурчав что-то про суеверия.

— Я могу вам чем-то помочь, господа? — На крыльцо дома вышла сухонькая старушка лет восьмидесяти, опирающаяся на небольшую клюку. Ну прямо классическая Баба Яга. Сходство было настолько сильным, что Володя не выдержал и фыркнул, с трудом подавив смех. Пришлось делать вид, что закашлялся.

Одно плохо — Володя надеялся получить знания, уговорив травницу отправиться с ними, но эта старушка вряд ли запылает энтузиазмом и отправится в путешествии. Остаётся надеяться, что она знает кого помоложе, кто согласился бы присоединиться к армии. Ну и общие сведения получить можно.

Арвид презрительно скривился и отвернулся, делая вид, что он тут человек подневольный.

— Да, уважаемая… — Володя замялся, не зная, что говорить.

Старушка пристально поглядела на него.

— Вроде бы тебе рано ещё болеть чем-то серьёзным, а не серьёзным… тоже вроде бы не похоже.

— Нет-нет, мы по другому делу.

— Перед тобой новый герцог Торендский Вольдемар Старинов.

Старушка ещё раз оглядела Володю с ног до головы, не проявляя особой почтительности, впрочем.

— Вот, значит, ты каков…

«Вот ты какой, северный олень», — снова развеселился Володя и рассмеялся уже не скрываясь. Мда, расслабился. Стоило исчезнуть тому давящему напряжению, что постоянно присутствовало в армии, когда приходилось контролировать каждый свой поступок и жест и вот что получается. Впрочем, а кто говорит, что это плохо?

Володя вдруг сорвал с головы шапку и отвесил поясной поклон.

— Что ж ты бабушка как гостей встречаешь? Ты сначала их напои, накорми, спать уложи, а потом уже расспрашивай.

Русских сказок старушка явно не знала и откровенно растерялась от такого приветствия. Была бы тут Аливия, вот она повеселилась бы. Володя же, сбросив напряжение, веселился вовсю, благо и охранники их остались на дороге в лесу, когда убедились, что тут сеньору никто не угрожает. Наконец старушка что-то поняла и хмыкнула.

— Ох, молодёжь. Герцог, а ведёте себя…

Непонятно то ли знахарям позволялось вести себя с благородными достаточно свободно, то ли старушка благодаря своему жизненному опыту сообразила, как стоит говорить, но она перестала подозрительно коситься на них и распахнула перед гостями дверь дома.

Избушка — очень напоминающая внешне обычный сруб, внутри оказалась довольно просторной, состоящей всего из одной комнату и небольшого закутка перед дверью, где можно было снять верхнюю одежду зимой или в дождь. В самом доме из обстановки было две кровати и большой грубый деревянный стол посередине. Ещё, правда, печь в углу — не русская, но занимающая довольно много места.