— Хорошо. Но вот про обычаи. Вы говорите, что каждый имеет под собой веское основание?

— Да, при рождении обычая.

— Какой смысл тогда запирать женщин в терем в допетровской Руси?

— На момент воцарения Петра уже никакого. Но давай попробуем понять, как появился этот обычай. В Киевской Руси его не было. А вот после монгольского нашествия вдруг появился. Ни о чём не говорит?

Я подумал.

— Хотите сказать, что таким образом мужья и сыновья прятали своих жён, матерей и сестёр?

— Правильно. Вспомни, что в городах сидели ханские сборщики податей, которые могли потребовать себе всё, что угодно, а отказ грозил карательным походом. Когда в одном из городов убили такого сборщика, дело обернулось сожжением города и уводом его жителей в рабство. Значит, если не можешь сопротивляться — не показывай. За то время, что длилось иго, люди привыкли к такому положению вещей. Да и после оставались ещё Крымское ханство, Казанское, Астраханское. И каждое совершало набеги. Только при Иване Грозном удалось завоевать два из трёх ханств, но вспомни, что даже при нём крымчаки сожгли Москву. А тем, кто не испытал такого, легко рассуждать о варварстве.

— Это вы на Европу намекаете? — вспомнил я прочитаные записки путешественников и послов.

— В основном, да.

— Тогда ещё вопрос: отказ от бань в той же Европе. Как вы объясните этот обычай? Люди там начали регулярно мыться только в конце девятнадцатого века.

— Верно. С развитием науки. Но объясню легко. Западная Европа наследница западной Римской империи, которая очень долго боролась с христианством. Некоторые императоры устраивали настоящие гонения на христиан, и христиане в ответ демонстративно сторонились того, что считали развращённой империей. По сути, они были правы, кстати, публичные бани в Риме были общие, для нас дикость, а тогда обычное дело. Преследуемые властью, первые христиане ходили в рубищах, жить, порой, приходилось в пещерах. Когда же империя приняла христианство, началась борьба за чистоту нравов так, как они это понимали. Пока империя была сильна, она ещё поддерживала некоторый порядок, но с момента падения всё покатилось в пропасть. Аналогия для людей проста: бани — порождение языческого мира и моются в них грязные язычники. Настоящему христианину это не нужно. Позже появились ещё оправдания.

— Так разве это не варварство?

— А с какой стороны смотреть? Европейцы считали варварами русских за то, что те моются каждую субботу. Кто из них прав?

— Вспоминая периодические нашествия чумы в Европу, считаю, что правы русские.

— Это ты основываешься на современных знаниях. А в то время это была вера. И правых с виноватыми тут не выделить. Не уподобляйся тем, кто считает всех варварами только потому, что они не такие, как ты.

— Ну хорошо. Я знаю такой обычай, который вы не сможете оправдать ничем. Каннибализм.

— Опять не прав. Давай-ка, вспоминай, где был особенно широко распространён каннибализм.

— М-м-м-м… — Я задумчиво изучил потолок. — Я помню только из детей капитана Гранта. Новая Зеландия.

— Верно. Небольшие острова. Новая Зеландия, Полинезия, Гавайские острова, где аборигены съели Кука.

Точно! Как же я мог забыть!

— И что?

— Вот и смотри. Маленькие острова. Климат хороший, растительности много, но животный мир весьма ограничен. Человеку же, чтобы жить, нужен белок, который он получает, поедая мясо. Без этого человек слабеет, слабеют его умственные способности, через несколько поколений жители таких островов на одной растительной пище выродились бы и погибли. И как же им получить необходимый им белок? Вот и думай над выбором: либо поедай своего врага и живи, либо медленно слабей и умирай.

— Разве те дикари могли знать о протеинах?

— Не думаешь. О белках они знать не могли. Но они не могли не видеть, что тот, кто ест мясо — становится сильнее и здоровее, а кто его не ест, наоборот — чахнет. Мяса же всем не хватает. Легко быть не каннибалом, живя на континенте, где бродят целые стада мяса, а вот на таких островах?

— А как же вегетарианцы?

— Не забывай про современную химию — все необходимые элементы они могут получать с помощью витаминов. На маленьких островах аптек с витаминами нет. К тому же сомнительно, что современные вегетарианцы бегают по джунглям в поисках трав и пашут на полях. Трать они энергию таким образом, недолго они протянут без мяса.

— Но ведь каннибализм был и на континенте.

— Был. В весьма ограниченных количествах и от него быстро отказывались. Итак, какой вывод из сегодняшнего урока?

Я подумал.

— Не делать выводов о чём-то, предварительно не изучив все стороны. Возможно то, что кажется отталкивающим, имеет какой-то смысл.

— Правильно. Молодец. Самое главное, пойми, в жизни не бывает только двух цветов. Мир намного сложнее чёрно-белого представления. Но мы об этом ещё будем говорить на многих занятиях. Я буду тебе преподавать ещё историю религии…

— А это зачем? Думаете, в другом мире тоже христианство?

— Вряд ли. Но изучив историю разных религий, ты поймёшь те скрытые силы, которые движут верующими людьми. Поймёшь как та или иная религия отражается на поведении людей, их мировоззрении и поступках. Пытаясь вжиться в новое общество, нельзя пренебрегать мелочами.

С урока я вышел крайне задумчивым и потом ещё долго размышлял над услышанным.

Володя поймал себя на том, что уже около получаса смотрит в экран на один и тот же кусок текста. Вздохнув, он закрыл браузер и откинулся на стуле. Скучно. Сказывается, что за последние три года он уже отвык от безделья, а сейчас, оказавшись предоставленным самому себе, он просто не знает, чем заняться. Принял обезболивающее, почитал, потренировался, поразвлекался в сети, а дальше что? Впереди две недели, а выть с тоски хочется уже в первый день. И воспоминания о прошлом в голову лезут. Хорошо, приятные, а не смерть родителей, например.

Володя поднялся и снова отправился в спортзал, несмотря на боль, достал мечи и начал упражнения, доводя себя до изнеможения. Уже когда он с трудом стоял на ногах, а руки не могли поднять оружия, и думать ни о чём не хотелось, мальчик понял, что первый день карантина закончился, но дальше так продолжаться не может. Более-менее взбодрившись под холодным душем, он приготовил себе горячего чаю.

Володя вернулся в комнату. Под потолком немедленно потухли кварцевые лампы. Их он заметил во всех помещениях изолятора и включались они исключительно в те моменты, когда его не было в комнатах, успевал заметить только гаснущий свет, когда возвращался. Работали они, судя по всему, строго определённое количество часов в сутки. Жаль, правда, что самому включить их нельзя, а то бы позагорал. Впрочем, Володя сам понимал глупость своего желания — при его болезни загорать не то что вредно, а даже противопоказано. Но после такого тоскливого дня чего только желать не начнёшь. Нет, с этим определённо надо что-то делать. Володя разобрал кровать, разделся и забрался под одеяло, но прежде, чем уснуть, составил чёткий план на следующий день.

Отправляясь на карантин, Володя надеялся хоть в эти дни немного отдохнуть, с таким расчётом и строил планы на эти дни. Как бы не так. Оказалось, что от привычек, приобретённых за три с половиной года жизни на Базе не так-то просто избавиться. А потому он проснулся ровно в шесть утра и минут десять ворочался на кровати, усиленно пытаясь заснуть, убеждая себя, что вчера поздно лёг, что очень устал и вообще, вставать на тренировку не надо. Потом плюнул и поднялся. Полчаса потратил на разминку и пока принимал контрастный душ, успел немного подкорректировать планы на день, потому сразу из душа отправился за компьютер и поднял материалы по «Городу Солнца» Кампанеллы. Татьяна Николаевна давно просила оформить тезисы, которые он выдвинул в дискуссии с ней, прогнозируя возможное развитие общества, построенное на основе идей Кампанеллы, в виде аналитической записки. Раньше всё времени не хватало, а сейчас его навалом, можно провести с пользой и отвлечься от вновь появившейся боли — делать обезболивающий укол совершенно не хотелось. Как раз за две недели карантина можно уложиться. Поработав до обеда, он отправился на кухню и по быстрому приготовил себе поесть. Какая всё-таки прелесть эти обеды быстрого приготовления! Поставил в микроволновку, разогрел и готово.