Работа двигалась медленно, но материал накапливался. Вот почему смерть Юрия Зимина привлекла его внимание…

Через три дня в ординаторскую позвонила Каширгова, попросила Костюковича. Его позвали.

– Слушаю вас, Сажи, – сказал он.

– Диагноз ваш подтвердился, Марк, – геморрагический инсульт. Гистология готова. Но тут вот что… – она прервала разговор и обратилась к кому-то, вошедшему в ее кабинет: – Тебе чего, Аня?.. Хорошо… Посиди подожди, я разговариваю с доктором Костюковичем, закончу и подпишу, посиди… – И уже – Костюковичу: – Извините, Марк, тут лаборантка пришла, надо подписать бумаги на химикаты… Да, так вот – листок гистологических исследований передо мной, читаю, – она начала читать, а когда закончила, стала комментировать, в итоге спросила: – Вы удовлетворены?

– Пожалуй, – задумчиво ответил он. – Спасибо вам, Сажи, – Костюкович повесил трубку.

Несколько дней назад между Левиным и начальником ГАИ области состоялся такой разговор:

– Привет, Миша. Это Левин.

– Здравствуй, Ефим.

– Задавать тебе вопросы типа "как живешь?" не буду. О вашей жизни представление имею. У меня к тебе просьба.

– Что, машину раскурочили, угнали?

– У меня машины нет. Мы с Иваном Михальченко заняты тут одним делом. Наш заказчик – совместное предприятие "Золотой ячмень". Они получают из Чехии оборудование, краску. Арендуют склад у базы "Промимпортторга". Так вот с этого склада похищено несколько ящиков с электронным оборудованием и краской. Мне хотелось бы знать, не задерживали ли твои посты при выезде из города, из области какие-нибудь грузовики с этим добром. Документов на вывоз у похитителя быть не может.

– Я проверю. Оставь мне свой номер телефона…

И вот сегодня ответный звонок:

– Ефим? Здравствуй. Я по поводу твоей просьбы. У нас ничего такого не зарегистрировано. Хотя задержания были: левый сахар, шифер и прочее. Вашего товара не было. На всякий случай я дал твой телефон старшему лейтенанту Рудько. Он следователь, парень толковый. Если что где проклюнется, сообщит. Но ты особенно не обольщайся. Мы не в состоянии натыкать посты на каждом километре. Объехать их по проселкам несложно.

– Добро, Миша, спасибо, утешил.

– Рад бы… Будь здоров…

"И здесь глухо, – подумал Левин, хотя особых надежд не возлагал, так, отрабатывал одну из возможных версий. – Интересно, с чем приедет Иван?" подумал он о Михальченко, отправившемся в автопредприятие, где работал шофер Лукашин, обслуживавший фирму "Золотой ячмень"…

Михальченко вернулся ни с чем. Тяжело опустившись в мягкое кресло, с шипением выдохнувшее воздух, он утер уголки губ, сказал:

– Пожилой человек, год, как вышел на пенсию, но еще работает. Шоферский стаж тридцать восемь лет. Степенный, спокойный. Очень аккуратно одет и гладко выбрит. Вот вам и весь Лукашин.

– Просто ангел.

– Этого не знаю. Но к хищению он вряд ли имеет отношение. Что входит в его функцию по фирме "Золотой ячмень"? Вывезти со склада груз на строительную площадку. Ездит он всегда вдвоем с замом Чекирды, доверенность, накладные и прочие бумажки у этого зама. Вот и все. Так что…

– Может у тебя насморк, потому и нюх притупился? – усмехнулся Левин.

– Вроде я нигде не простыл. Да и перед тем, как беседовать с Лукашиным, я высморкался.

– Тогда разовьем другую тему. Краску у Чекирды увели всю, а электронику для контроля разлива пива по банкам – два ящика из четырех. С чего бы такая доброта, а, Иван?

– Не успели? Что-то помешало?

– Ну уж!.. А ведь без содержимого двух уворованных ящиков оставшееся в двух других монтировать нельзя. Это электроника. Так что считай, что уперли все.

– По логике так.

– "Золотой ячмень" арендует весь складской модуль?

– Нет, только левую его часть. Там есть такая выгородка для их грузов.

– И много у них там груза?

– Почти пусто. Груз по мере поступления с железной дороги за пять-шесть дней вывозится на стройплощадку.

– А что же в остальной части модуля?

– Склад импортной парфюмерии.

– Значит случайный вор прогадал: вместо двух-трех коробок с импортной парфюмерией прихватил в сущности бесполезное, некомплектное, электронное оборудование? А может, он специально шел за этим?

– На кой черт?! Ну, краску понятно, надеялся сбыть ее каким-нибудь дуракам под видом бытовой. А вот куски электроники зачем? Что от них проку? Это же не видеомагнитофон!

– Вот и я об этом подумал.

– Не пойму, куда вы клоните.

– Это не я клоню, Иван, это меня клонит одна мыслишка.

– Какая?

– Дай додумать до конца, дорогой мой опер, тогда и расколюсь, а сейчас я занят.

– Чем?

– Да вот сижу и разговариваю с тобой…

Зазвонил телефон:

Левин снял трубку:

– Слушаю… Да… Он у меня… Что стряслось?.. Боже! Этого еще не хватало! Понятно… Хорошо…

– Звонили из аптекоуправления. У них со склада похитили какие-то лекарства.

– Ночью или днем? – взволновался Михальченко.

– Еще неизвестно. Выясняют подробности, позвонят.

– Не дай бог ночью!

– А что это меняет? – Левин пожал плечами.

– Ночью там наши охраняют, а днем только один наш – на проходной, вместе с их человеком, да и то, лишь по будням до шести вечера. Бумаги и все, что вывозят, проверяет их вахтер. Но все равно неприятно.

– Подождем подробностей.

Сева Алтунин ездил на "девятке" тренера сборной Виктора Петровича Гущина по доверенности. Он работал помощником врача у Туровского и был еще как бы разгонным шофером. В общем – на подвахте. Веселый, общительный, исполнительный, он пришелся по нраву и Туровскому, и Гущину…

– Едем к Погосову в институт, Сева, – сказал Туровский, усаживаясь в машину…

Они припарковались на маленьком пятачке возле НИИ фармакологии.

– Может, я к своей зазнобе съезжу, пока вы тут? – спросил Сева.

– Конечно… Обязательно! С этим тянуть нельзя.

Постучавшись в дверь на втором этаже и услышав громкое "Прошу!", Туровский вошел. Погосов сидел за письменным столом, заваленным бумагами и книгами, что-то писал. Белый халат оттенял его большое смуглое лицо с темными умными глазами. Крупный череп Погосова был почти лыс, легкий венчик седых волос на висках и затылке, черная, в мелких кудряшках борода, закрывавшая поллица, делали его похожим на библейский персонаж.

– О, какой гость! – Погосов поднялся. – Давно не виделись! Жаль, угостить нечем, даже спирта нет – дефицит.

– Зато я могу угостить хорошим коньячком, Баграт Гургенович, – сказал Туровский, усаживаясь на стул. – Бутылочка "Ахтамара" сохранилась. Поедем? Я на колесах.

– Не выйдет, Олег Константинович. У меня через час семинар.

– Это вам на сезон, – Туровский протянул ему пропуск на бассейн. Форму надо блюсти, полнеете.

– Некогда следить за формой. Содержание бы сохранить. Но за пропуск спасибо. Может выберусь… Какие заботы привели?

– Все те же.

– Сейчас не могу, срочная хоздоговорная тема, сулит большие деньги институту.

– Когда же, Баграт Гургенович?

– А вам срочно?

– Да.

– У вас всегда срочно. Так нельзя, нервные клетки сгорают, доктор. Надо жить спокойней.

– Не получается… Так когда же? – спросил Туровский.

– Посмотрим по обстоятельствам. Постараюсь…

Они заканчивали разговор, когда вошла Ирина Костюкович.

– Знакомьтесь, Олег Константинович, – сказал Погосов. – Это Ирина Григорьевна Костюкович, еще один наш завлаб и мой антагонист. Ира, а это доктор Туровский.

– Погос, я же тебя учила, сперва представляют женщине мужчину, а ты всегда делаешь наоборот.

– Вы не родственница Марка Костюковича? – спросил Туровский.

– Родная сестра.

– Очень приятно. Мы с Марком учились вместе в институте, кончали в один год, правда, в разных группах. – Туровский внимательно посмотрел на нее и быстро отметил в уме: "Она говорит Погосову "ты", хотя на вид ей лет тридцать пять, а Погосову пятьдесят четыре".