Ярон, все это время молча наблюдавший обрядовый танец, вдруг поднялся.

— Рыбак! — крикнул он. — Отпусти-ка свою дочку покататься с нами. Это не займет много времени.

Гости умолкли, поглядывая в его сторону с досадой и страхом. Побледневшую невесту обступили со всех сторон братья. Жених выступил вперед.

— Она никуда не пойдет, — от возмущения пот капельками выступил у него на лбу, а пальцы сжались в кулаки.

— Ты только выиграешь, — лицо Ярона не выражало ничего, — мы с Лидией научим ее, как ублажать такого статного молодца, как ты. — Послышался глухой ропот. Праздник был окончательно загублен.

— Она не пойдет с тобой, — повторил жених. Лидия, не ожидавшая такого поворота событий, попыталась урезонить Ярона.

— Давай скорее улетим отсюда, — мягко подкралась она к нему и попыталась обнять, — мы уже видели все самое интересное. — Но на этот раз Ярон не поддался ее чарам.

— Есть еще выбор, — кивнул он несговорчивому жениху,? — я оставлю тебе вот эту красотку, — он хлопнул Лидию по плечу. — Она не даст тебе скучать, пока твоя невеста будет любоваться Тол-Фаласом с высоты птичьего полета.

— О! — возмутилась Лидия. — Как ты можешь предлагать такое? Для тебя нет ничего святого!

Напрасно она несколько мгновений назад воображала себя покорительницей сердец, неотразимой возлюбленной властного Ярона.

— Убирайся отсюда! — сказал жених Ярону. Хрипло прозвучал его голос, но все расслышали фразу. На него смотрели с восхищением и жалостью. Было ясно, что он поплатится жизнью за свою смелость.

— Даже так? — непроницаемое лицо Ярона посерело и на мгновение показалось всем окаменевшим. — Не слишком теплый прием я тут встретил. Боюсь, что совсем окоченею от ваших проклятий.

— Бируз! Подай-ка огня на этот стылый пир!

Дракон, все это время мирно наблюдавший людские игры из-под полуопущенных век, поднялся на четыре чешуйчатые лапы, выгнул шею, ощерился и равнодушно дыхнул на толпу. Сноп пламени, вырвавшийся из его пасти, мгновенно испепелил ковры, на которых только что проходил веселый торг. Люди катались по земле, пытаясь погасить вспыхнувшую одежду, некоторые прыгали в море, началась паника. Больше всех пострадал жених, он попал в самый центр огненного дыхания дракона и корчился в муках, не в силах совладать с пламенем.

— Мог бы не спорить, — презрительно процедил Ярон сквозь зубы. Он был зол на рыбаков и вовсе не сочувствовал их горю. Никто не смеет нарушать его планы. Он грубо увлек за собой рыдающую Лидию, и через мгновение Бируз уносил их ввысь от погребального костра, в который превратился свадебный пир.

В это время к пожарищу подоспели опоздавшие Мириэль, Альбер и рыбачка.

— Как только носит земля это гнусное существо! Боги! Сделайте же что-нибудь, — яростно и горько сетовал рыбак. Почерневшего жениха, которого огонь так и не отпускал, окатили водой.

— Его не спасти, он не выживет, — шептали в толпе.

— Назовите его имя, — попросила Мириэль.

— Атара гни зерва, — прочла она памятное заклинание, когда услышала ответ, — жилен аба.

Только теперь огонь исчез, и обожженный человек упал на землю. Не медля, Мириэль приступила к лечению. Он почти умер, этот несчастный рыбак, и ей пришлось отдать свои жизненные силы, чтобы привести его в чувство и восстановить сгоревшую ткань. Женщины-рыбачки стояли рядом с ней и молились. Невеста держала на коленях голову своего суженого, с трепетом и надеждой наблюдая, как проявляются любимые черты на нечеловечески изуродованном лице.

Принцесса сама уже была в полуобморочном состоянии, но не прерывала работу. В это время к ним подошли слуги Горудуна.

— Вам не следовало отлучаться из замка. Мы должны привести вас туда.

«Ну что ж, все-таки маг вспомнил обо мне, — подумала принцесса. Обессиленную ее подхватили под руки. — Я успела спасти этого человека», — улыбнулась Мириэль и взглянула на Альбера. Она увидела благодарность и преданность в его глазах, а по губам прочитала: «Мы рискнем!» Значит, можно рассчитывать на него, если удастся сбежать из замка еще раз.

Между тем в небесной выси Ярон срывал свою злобу на Лидии.

— Как посмела ты перечить мне?! — возмущался он. — Разве ты не знаешь, что все мои желания истинны, и никто не смеет им противиться?

— Эти люди ничего плохого тебе не сделали, — причитала Лидия, — они танцевали, радовались, а ты испортил им праздник, сделал невесту вдовой. Зачем? Из-за мгновенной прихоти? Чудовище!

— Заткнись! Я всегда прав, запомни это. Ты видела кусок угля, в который превратился нахальный жених? Это ничему тебя не научило?

— Ты раскаешься! Останешься один во всем мире, и никто не придет тебя утешить, никто и никогда не полюбит тебя!

— Мне нет дела до людей! — прорычал Ярон. — А ты со своим нытьем мне надоела. — С этими словами он сдернул кнут, висевший на поясе, и начал без всякой жалости стегать бывшую возлюбленную. Она закричала, пряча лицо от ударов.

— Это уже слишком! — возмутился дракон. — Какая муха тебя сегодня укусила? Прекрати бить Лидию, а то я сброшу тебя на землю.

Ярон застыл в бешенстве. Сегодня весь мир обратился против него. Все кому не лень учат его жить, даже эта бесчувственная туша!

— Это тебя не касается, чешуйчатое сало! Твоя работа — летать, а не вмешиваться в мои дела. А не то я и тебя отстегаю, лодырь.

Никто не любит оскорблений, но драконы их просто не терпят. Одним движением хвоста Бируз зацепил Ярона и швырнул вниз, в морскую пучину. От негодования он развил огромную скорость, и Лидия, забившись в щель между буграми на спине, зажмурилась и сжалась в комочек. Зачем только она согласилась полетать на драконе? Но был ли у нее выбор?

Бируз помнил о ней и приземлился неподалеку от дворца.

— Иди куда хочешь, — сказал он, — но держись подальше от Ярона. Ему не избежать расплаты, — и, распаленный жаждой мести, Бируз отправился на поиски своих собратьев.

Лидия, рыдая и прихрамывая, вернулась во дворец, который совсем недавно покинула гордая и счастливая. Подруги бросились утешать ее и расспрашивать о том, что произошло, а потом Горделия увела девушку к себе и в тихой дремотной обстановке напоила целебным травяным чаем и наложила примочки на кровоточащие раны.

— Поднять руку на такую красоту, — сокрушалась она. — Бесчувственный изверг!

Солнце становилось малиновым, большим и тяжелым, и спешило скрыться за кромкой свинцового моря. Поднялся ветер, и в продуваемом Горудуновском замке сделалось неуютно. По террасе прохаживался Горудун, не выпускавший четок из влажных ладоней. Он был недоволен, более того, возмущен, но принцесса знала, что не ее самовольный уход испортил настроение хозяину замка. Это Ярон в который раз нарушил его покой. Он находился тут же, молчаливый и, судя по внешнему виду, спокойный. Его обманчивая задумчивость не могла ввести в заблуждение принцессу и мага, они-то знали, что он всегда начеку. Ярон следил за кипящим, как самовар, наставником, который едва сдерживал желание выбранить или даже ударить своего подопечного. Но не смел, слишком мощная недобрая сила исходила от озлобленной души Ярона. И Горудун терпел.

— Сын мой! Этот благополучный, обильный остров — твой дом, — начал волшебник, подавив свой гнев. — Зачем тебе понадобилось пугать мирных жителей, работающих ради твоего процветания, и уродовать ландшафт такой черной, безобразной прогалиной?

— Эти глупые люди возомнили, что могут указывать мне!? — с готовностью возразил Ярон. — Я не потерплю, чтобы ко мне относились без должного уважения, не позволю говорить мне «убирайся с этого острова», который, как ты верно заметил, есть мой дом, — усмехнулся он, закончив фразу.

— Чего же ты ожидал? — не унимался Горудун, сердце которого ранил всякий ущерб, нанесенный красоте. — Зачем тебе понадобилась чужая невеста?

— Не твое дело, — нахмурился Ярон.

Много упреков Ярону Горудун так и не высказал, не хватило смелости, да и ясно было, что все его увещевания пропадут втуне. Особенно обидно было магу за Лидию, едва ли теперь удастся привлечь внимание этого чудовища к не угодившей ему наложнице.