Встревоженный Шумми не заметил, как долго они бегут и как далеко отошли от места их лагеря. Тут он почуял запах дыма и услышал угрюмые голоса. Дебори добрался до места назначения. Шумми затаился в кустах. У небольшого костра сидело еще три гнома, которые радостно гикнули при виде соплеменника. Вид у них был самый разбойный, и Шумми не мог понять, почему Юниэр считал гномов порядочными и добрыми. На его взгляд все они были злобными, бородатыми стариканами, замышлявшими страшные козни.

— Ну что, атаман? Принес добычу? — спросили гномы после приветствий.

— Они пустые, хуже нищих, — отмахнулся Дебори, — я порыскал по сумкам — одно эльфийское дерьмо. Но не зря время потратил. Рассказали они о камнях, таких во всем свете не сыщешь, только в Нуменоре. Палантиры называются, то есть дальнозоркие — всякие земли показывать могут. Надо добыть их.

— Да как же мы в Нуменор попадем? И кто нам эти камни отдаст?

— Глупец, это проще простого, главное мы знаем у кого они. Мы на этот счет позже поговорим и план составим. А сейчас надо уходить, пока они не проснулись.

— Что ж ты их не зарезал? Спокойнее было бы.

— Это тебе не хоббиты никому не нужные. Нуменорцы они, знаешь, какие мстительные, кто их знает, какого они рода. Да от них вреда нет, спят, как дети доверчивые. А что наш пленник, молчит?

Тут Шумми заметил, что неподалеку от говорящих лежит сверток и едва шевелится. Сердце подсказало ему, что это хоббит.

— Да хоть ты тресни, молчит, угрозы не помогают.

— Значит надо пытать, — распорядился Дебори, — больше мы времени терять не можем.

Гномы подтянули сверток ближе к костру, и Шумми увидел, кто был в него завернут. Все в нем едва не перевернулось от возмущения, и мысленно он уже крикнул: «Лавашка!» — но прикусил язык. «Негодяи, мерзавцы, — думал он, — как они посмели ребенка украсть?! Что она им сделала?»

— Ну что ж ты надумала, дорогая, за все это время? — ласковым голосом, насколько это может получиться у гнома, спросил Дебори, вынимая кляп изо рта своей жертвы, — что ты нам скажешь хорошего?

— Заплесневелый лишайник, волосатая кукуруза, шелудивый скунс… — затараторила Лавашка без остановки, и Дебори поспешил снова заткнуть ей рот.

— Ну смотри же, — прорычал разозленный гном, — ты сама этого хотела. И он приказал приятелю покрепче держать ноги Лавашки, а сам принялся раскалять на костре железный ломик.

— Почему я не взял с собой меч?! — думал Шумми, в ужасе наблюдавший эту картину, но он же понятия не имел, что все так обернется. Он схватил с земли большую палку, и, когда орудие пытки уже подносили к коричневым пяткам Лавашки, Шумми выскочил на поляну, размахивая дубиной. Хоббит почувствовал себя безрассудно храбрым.

— Э-ге-ге! — заорал он в полную глотку. — Юниэр! Скорей! Бей предателя! Налетай!

Он надеялся, что гномы поверят, что за его спиной — мощная поддержка. Его действия и вправду вызвали некоторое замешательство. Шумми сунул палку в костер и отогнал всех от Лавашки.

— Юниэрррр, — не переставая, кричал Шумми, — круши их, бей!

Гномы уже готовы были сорваться с места и бежать, но тут они осознали, что кроме размахивающего дубиной хоббита никого вокруг нет, и тогда положение Шумми изменилось в худшую сторону. Четыре гнома, напоминающие один другого, как братья-близнецы, с красным блеском в глазах и звериным оскалом, одновременно вынули из-за пояса четыре топора и завертели ими в воздухе.

Тут Лавашка каким-то образом умудрилась выплюнуть кляп и завизжала так, как могла визжать только Лавашка: «Аааааа… помогите!»

Все на мгновение оглохли. Отголоски этих криков, а еще больше то состояние тревоги в воздухе, которое передается от друга к другу, когда один из них в беде, разбудили Юниэра, Мириэль и даже Буги. При свете только что показавшейся луны они увидели, что костер потух, и ни гнома, ни Шумми с ними рядом нет. Тут снова до них донеслось эхо Лавашкиных воплей, и все трое, не задавая лишних вопросов, кинулись на зов. Буги содрогнулся от привидевшейся ему картины: Шумми, исчезающий в ненасытной пасти хоббитоглота.

Гномы накинулись на Шумми, но тот не дрогнул. Раскаленной палкой он ткнул в бороду первого прыгнувшего на него гнома, и борода вспыхнула, но тут же Шумми получил удар топором по голове и рухнул без сознания. Пока один из гномов тушил бороду, другие заткнули рот Лавашке и, взвалив на плечи ее легкое тело, помчались в лес.

Когда Юниэр, Мириэль и Буги прибежали на место происшествия, то увидели только поверженного Шумми, лежавшего лицом вниз с окровавленной головой. Юниэр повернул его на спину и прижался ухом к груди.

— Он жив! — воскликнул он. — Сердце бьется.

Тогда друзья перевязали ему рану на голове. По счастью топор скользнул по черепу, не повредив его. Шумми открыл глаза и увидел расплывчатые, как облака, силуэты своих друзей.

— Мм… догоните же их, пожалуйста! Там Лавашка! — сказал он, едва к нему вернулся дар речи.

— Где Дебори? — спросил Юниэр.

— Дебори — разбойник, и все его друзья тоже. — Шумми попытался подняться на ноги, но тут же упал.

— Ты отдохни, мы попробуем освободить твоего друга. Буги, посиди с Шумми и позаботься о том, чтобы ему не стало хуже.

Юниэр и Мириэль побежали вслед за злодеями. Луна освещала им путь. Гномы были уже далеко, и они не могли их видеть, но знали, что на верном пути, так как слышали отдаленный топот сапог. Дебори и его товарищи бежали, тяжело дыша и передавая друг другу сверток с Лавашкой.

— А ну-ка стоп, — сказал вдруг Дебори, взглянув наверх,? — все в овраг.

Гномы сошли с тропинки и затаились в канаве. Что остановило их? Перед ними были обычные деревья, только множество светлячков сидело на стволах и ветвях, и деревья сияли голубыми огоньками. Мерцающие деревья словно выстроились вдоль какой-то границы, образуя светящуюся изгородь. Все местные жители и те, кому доводилось бывать в этих краях, знали, что нельзя ступать за черту, обозначенную деревьями со светлячками. Но не знали об этом Юниэр и Мириэль. Они так и бежали, надеясь, что вот-вот настигнут гномов, пока не осознали, что топот сапог больше не слышен. Но остановиться теперь они не могли. Из тех, кто ушел за светящиеся деревья, никто никогда не возвращался.

Гномы, подождав некоторое время, выползли из оврага, надрывая животы от хохота.

— Вот это погоня! — радовались они, — даже драться не пришлось.

Они решили вернуться к костру, чтобы отдохнуть и упаковать вещи, так как все побросали в спешке, когда пытались убежать от грозных нуменорцев.

У костра сидел только Буги, оставшийся присматривать за раненым. Он подскочил на два метра, когда увидел, как четверо гномов выросли из темноты.

— Ха-ха, малявка! Привет. Что, не ожидал такого подвоха? Обрадовался до смерти, по лицу видно.

— Думал, что дружки твои наши головы сюда за бороды притянут! Не дождешься!

— Я тебе вот что скажу, Буги, — поддержал гномов Дебори, — твои друзья так быстро бегают, будто не люди, а косули! До сих пор, небось, скачут.

— Что с ними случилось? — дрожащим голосом спросил Буги.

— А ничего! Небольшая промашка. Они быстрее нас бежали и в Зачарованный лес попали, — пропел один из гномов, наслаждаясь придуманной рифмой.

— О-о! — схватился за голову Буги, — как это их угораздило?

— Вот тебе и «о-о»! — сказал Дебори. — А что там за писк? Этот герой жив еще?

Шумми застонал, он бредил. Лавашка извивалась в свертке и очень ругала себя.

— Ну и ситуация, — подумал Буги, — хуже не бывает, — но скоро он понял, что ошибался.

— Что, порубим их на куски? — спросил у Дебори любо-знательный приятель. — А то жизнь длинная, донесут на нас, потом не оправдаемся.

— Я думаю, что достаточно им просто языки отрезать, — предложил Дебори.

— А если они донос напишут? — ехидно поинтересовался другой гном. — Надо убрать свидетелей.

— Тогда Лавашка уж точно ничего не скажет про клад, — возразил Дебори.

— Почему? Мы же ее не собираемся убивать?