Горячие слезы жгли глаза, а пронизывающий северный ветер жалил щеки, пока она рылась в кармане в поисках мобильника и ключей. Так быстро, как только могла, она отправила СМС Кинану и Валу, а потом завела снегоход замерзшими пальцами.

За звуком мотора снегохода, Реган слышала яростный рев Тана. Наверное, она будет слышать его всю оставшуюся жизнь.

– Мне жаль, – прошептала она. Святой Боже, ей было так жаль.

Реган завела мотор в надежде заглушить голос Тана, и умчалась со скоростью выстрела, держась за свою жизнь. Поездка вышла длиною в вечность, фары снегохода едва проникали сквозь тьму раннего утра.

Или может ей сложно было что-то разглядеть из-за слез. Реган хотела бы онеметь от холода, но все это только добавляло мрачного ужаса к тому, что она сделала.

Наконец, в отдалении, она заметила две фигуры, высвеченные светом фонариков. Один из них должно быть Кинан, а второй один из родственников демонов... Тень,подумала она.

Кинан говорил, что может сделать так, чтобы ее яйцеклетка и сперма Танатоса связались и сплясали танец ребенка.

Этого не будет.

Реган бросила взгляд через плечо и сразу же пожалела об этом. На фоне серой стены рассвета она увидела очертания огромного сумрачного коня с вооруженным всадником, мчащегося по бесплодной пустыне.

Танатос.

Ужас взорвался в ней, и она чуть не закричала. Если он ее поймают, она умрет.

Она остановилась, и прежде чем успела слезть с машины, Тень схватил ее запястье.

– Поехали! – Реган попыталась отступить, но он удержал ее на месте.

– Я должен вырубить тебя, чтобы пройти через Хэррогейт.

Верно. А потом, когда рука демона начала светится, а тепло распространилось от кончиков его пальцев в ее кровь, желудок Реган снова скрутило.

– Просто не...

Послышался крик, потом еще один, и Реган повернулась и увидела, как из ниоткуда появился Мор на своем жеребце и остановился возле Танатоса и Стикса. Всадник и конь рухнули огромной свалкой крови и снега.

– Вот, дерьмо, – буркнул Кинан. – Мы должны убираться отсюда. Быстрее, Тень.

– Готово. – Демон кивнул. – Мои поздравления. Ты беременна.

Беременна. Нет. Нет, нет, нет! Боже, что она натворила?

Сквозь лязг оружия и ржание лошадей, Реган вскрикнула, когда на Танатоса обрушились копыта белого жеребца.

Тепло под рукой Тени расцветало все сильнее.

– Скажи "спокойной ночи", эгидовка.

– Нет, подожди...

А потом не осталось ничего кроме черноты.

Как бы долго Эрик не метался взад-вперёд по спальне Лимос, и сколько бы он не матерился, ничто не могло помочь ему вернуть нормальное расположение духа после того, что она наделала.

На протяжении двух часов после её ухода, он цепенел от ужаса, переживая, что Лимос наделает глупостей, например, начнёт охоту на Люцифера, и злился из-за того, что она ему солгала.

И... нет. Он не верил, что она его не любит и опять сотрёт ему память. Она хотела избавится от него, ради его же собственной безопасности.

Он сможет взять себя в руки. Он ведь смог пережить ужасное детство, военную муштру, целый месяц в аду, и братьев Лимос. Он справится со всем, что его ждёт впереди, а если нет...

Тогда Мор завладеет его душой.

Итак, это было лишь временное затруднение, но все же он не мог позволить себе сидеть без дела и тратить то драгоценное время, что у него осталось на переживания. Он подключит ПС-Х, Эгиду, и будет наедятся, что вместе они смогут найти выход из всего этого дерьма, касающегося владения его души. Сейчас же, он будет рядом с Лимос.

Он подарит ей жизнь, которою она так хотела.

Взглянув через стеклянную раздвижную дверь на пустую кровать, Эрик позволил себе невиданную роскошь – пофантазировать, как округлится Лимос, вынашивая его ребенка. У них даже не было возможности заняться любовью, как положено молодоженам, но он поклялся себе, что как только она вернётся, Эрик разденет её и окажется внутри неё в считанные минуты.

Он покажет ей, какой будет каждая ночь, проведённая с ним, заставит её жаждать его ласк, и она забудет об этой сумасшедшей идеи – избавиться от него ради его же блага.

Наметив план действий, Эрик вошел в спальню как раз в тот момент, когда открылись двери, и вошла Лимос, полностью облачена в свои доспехи, с опухшими и покрасневшими глазами. Она остановилась, с её лица схлынула вся краска, а затем Всадница залилась румянцем от негодования.

– Почему ты ещё до сих пор здесь? – резко спросила она.

Он скрестил руки на груди.

– Ну, может быть потому, что у меня нет суперсилы, позволяющей использовать порталы, а может потому, что мы, чёрт подери, женаты.

– Кстати, на счёт этого...

Она перебросила волосы через плечо, со свойственной только ей надменностью.

– Я ходила к Гетель. Какие удивительные создания эти ангелы... они могут расторгнуть любой брак, состоявшийся в мире людей. – Лимос подняла маленький свиток. – У тебя есть час на сборы. Мы официально разведены.

***

Твою ж мать! Твою ж, сука, мать!

Мор смотрел на груду окровавленных костей, от которых поднимался пар – это всё, что осталось от Танатоса и Стикса. Жеребец умирал, но Тан уже через несколько минут будет как новенький. Какого хрена его Печать не сломалась? Как?

Мор получил сообщение от вампира-двойника, который на него работал в имении Тана, и тот заверил его, что шлюшка-эгидовка поимела его братца, не без маленькой помощи заговоренного вина конечно. Так что же происходило?

Рыча от злости, он открыл портал к дому Харвэстэр. Мор ворвался в её жилище, пронесся мимо, не обращая на неё никакого внимания, и направился прямиком в комнату, где она держала Ривера.

Ангел сидел, прислонившись к стене, весь покрытый кровью и грязью. Его золотистые волосы безжизненными прядями окружали лицо и свисали с плеч. Остекленевшие голубые глаза смотрели прямо на Мора, когда тот подошел и пнул его в лицо.

Кровь заструилась из разбитой губы и носа Ривера, но он лишь улыбнулся. Самодовольный ублюдок. Мор опять его пнул. Чёртов ангел сумел ударить его в ответ достаточно сильно, чтобы отбросить Мора к стене и разбить ему голову.

Тёплая, вязкая река крови стекла с его затылка вниз по шее и закапала на доспехи, они впитали её жадными, булькающими глотками. Если бы Мор не был настолько зол, то его бы впечатлило, каким сильным был Ривер, не взирая на то, что у него отсутствовали крылья.

– Когда же ты наконец поймёшь, Ресеф? – спросил Ривер. – Ты можешь причинить мне боль, но никогда меня не сломаешь.

– Это мы ещё посмотрим, ублюдок.

Он, словно ворвавшись с цепи, обрушил на него всю свою ярость. Ривер даже не пытался ответить на пинки и удары Мора, а тот был его до тех пор, пока куски плоти не прилипли к его сапогу, а ангел не превратился в кровавое месиво. Харвэстэр опустила руки на плечи Всадника.

– Что случилось? – спросила она, и Мор сразу же повернулся к ней.

– Лучше не трогай меня.

Он начал кружить вокруг девушки, упиваясь её страхом, и желая запугать ещё больше. Мужчина схватил Харвэстэр за горло и впечатал в стену. Он улыбнулся, жадно вдыхая запах её страха, пока не почувствовал его на своём языке.

– Эгидовка трахнула моего братца, – прошептал он ей в ухо, – так почему же его Печать осталась целой?

– Я не знаю, – ответила Харвэстэр, и у него сложилось впечатление, что она врала ему, но он так же знал, что даже избив её до полусмерти, Харвэстэр не скажет ему правду, если это одно из чёртовых "правил", которых они с Ривером должны придерживаться.

– Лживая сука.

Он собирался трахать её до тех пор, пока не сломает. Пока каждая косточка в теле Харвэстэр не будет раздроблена, и её кровь не покроет его с головы до ног. Он сорвал с неё ночную рубашку, оставляя обнаженной и дрожащей.