Она не знала была бы ее реакция на эту ужасную смерть такой же до того, как она пустила Эрика в свою жизнь, но это уже не имело значения. Дело в том, что ей нравился Варг, она доверяла ему, и он умер из-за нее.

По части он умер из-за ее лжи... лжи, которую она пыталась защитить убив Сартаэля. А убив Сартаэля, она разозлила Люцифера, который ни перед чем не остановиться чтобы причинить боль ей и всем вокруг нее.

Эрик пытался притянуть Лимос в свои объятья, пока они стояли в темном сыром погребе под ее кухней, и не было ничего чего бы она желала больше. Но Лимос избегала его объятий, уверенная что потеряет свою решимость в клетке его крепких рук.

– Лимос?

– Не надо. – Она побежала вверх по лестнице, промчалась сквозь кухню и выскочила за дверь. Эрик последовал за ней, но Лимос не подпустила его к себе. – Не прикасайся ко мне.

Он стоял в лунном свете, а жетоны отбрасывали блики на обнаженную грудь, словно маня Лимос. Они стали ее утешением, пока Эрик был в Шеуле, и теперь она надеялась, что они станут утешать его.

– Милая, что происходит?

– Я сделала огромную ошибку, Эрик. – Она обняла себя, словно пыталась удержаться и не рассыпаться на части. Забавно как спокойно она одела шорты и майку после того как узнала о Хекили, но сейчас готова была разойтись по швам. – Я позволила своему желанию сбыться – стать женщиной, женой, матерью, затмить то, кем должна быть.

– О чем ты говоришь? – Эрик двинулся вперед, увязая голыми ступнями в песке, но Лимос отступила назад.

– Я была дурой, надеясь на то, чего никогда не смогу иметь. Я Всадница Апокалипсиса. Полудемон, полуангел. Воин, который не предназначен ни для чего, кроме войны.

Плавный изгиб его челюсти стал похож на острие ножа, когда выражение лица Эрика стало жестоким.

– Ты все это и много больше. Ты красивая женщина, жена, и мы сделаем тебя матерью. А до тех пор, мы будем бороться вместе...

– Нет. – Лимос проглотила всхлип, услышав его слова. Она так сильно этого хотела, но все это лишь фантазии. – Мы не будем. Это конец, Эрик. Мы не можем развестись, но можем расстаться.

Его голова дернулась, словно от удара.

– Ты не это имеешь в виду.

– Это. Из-за меня ты в опасности. И всегда будешь в опасности. Если не от Мора, то от Люцифера. Они убьют тебя, чтобы причинить мне боль. Я не смогу с этим жить, Эрик. И не стану.

– Черт возьми Лимос, я сам выбрал жизнь с тобой. Я готов жить с опасностью.

Конечно. Он был храбрее, чем все, кого она встречала раньше. Но Эрик смертный, а мужество убило больше людей, чем трусость.

– А я нет.

Эрик так сильно заскрежетал зубами, что послышался скрип эмали.

– Мне все равно. Мы женаты. А значит, я никуда не уйду из-за одной маленькой ссоры. И поверь мне, это вряд ли можно считать ссорой. Давай напейся, повыбивай дерьмо из всех окружающих, и скажи, что перетрахала всех соседей, вот тогда мы поговорим.

Его отцу так повезло, что он уже умер, потому что в этот момент Лимос нашла бы его и убила за то, что наградил Эрика такими воспоминаниями.

Затем ей пришло в голову, что она должна зайти так же далеко, или Эрик никогда не отступиться. Лимос могла ненавидеть себя за такое, но в конце концов он будет жить.

Она глубоко вдохнула, готовясь нанести удар, который выбьет почву ему из-под ног.

– Если ты не согласен с моим решением, я могу заставить тебя принять его. Я заберусь к тебе в голову и проделаю кое-какую творческую работу, так что ты будешь считать, что наш разрыв твоя идея, а не моя. Этого ты хочешь? – Ее способности не были настолько обширными, но Лимос надеялась, что Эрик этого не знает.

Он побледнел, а сердце Лимос разбилось на части.

– Ты не станешь. Ты поклялась...

– Я солгала. – Заранее отгородившись от его злости и разочарования, Лимос пожала плечами. – Ты уже должен был привыкнуть к этому.

– Лимос... – Его голос надломился, и вдруг Лимос поняла, он так долго отказывался называть ее по имени, а сейчас в этом разговоре использовал его снова и снова, словно хватался за спасательный круг. – Не делай этого. Я люблю тебя. Ты любишь меня.

А теперь нокаутирующий удар.

– Это, – сказала она, углубляясь в ту Лимос которой должна быть, в Лимос, которой нравилось быть демоном, – тоже ложь.

Исполненная душераздирающей боли, она открыла врата и оставила Эрика одного на пляже.

Реган не ушла, когда разошлись все остальные.

Эрик велел ей уйти, но она никогда не пасовала перед трудностями, и то что произошло сегодня ночью только укрепило ее решимость.

Какое-то большое, плохое зло обрушилось на них, взрывая землю снаружи и полностью уничтожило две хозяйственные постройки.

Множество охранников-демонов было убито либо Мором, либо существами-пожирателями, демонами Гаргантюа, и теперь миссия Реган стала яснее, чем когда-либо.

Нужно остановить Апокалипсис и всех жителей подземного мира. И если для этого нужен ребенок Всадника, значит – так тому и быть.

Пока Реган ждала, чтобы последние гости покинули имение, она решила проверить территорию.

Укутавшись в пуховик и вооружившись s-образным кинжалом, девушка изучала следы и кровавые отметины на снегу, где погибли демоны.

Она встречала множество разных видов демонов за всю свою жизнь, но некоторые из следов были для нее в новинку. Примерно в тридцати ярдах от главного здания она нашла отпечатки такого огромного размера, будто их оставил Годзилла, и их вид потряс её, как ничто, увиденное ранее.

И с обычными демонами было трудно сражаться. Как человечество сможет противостоять чудовищам, высотой в двадцатиэтажное здание?

Усталая и изнеможенная, она наконец вернулась назад, но стоило ей переступить порог гостиной, как ощущение того, что за ней наблюдают, заставило её замереть на месте. Кровь стучала в ушах, когда она медленно повернула голову в сторону огромного воина, стоящего перед камином.

Его беспощадный взгляд был прикован к ней, и в золотистых глазах она увидела проблески холодной смерти. Тени извивались вокруг него, придавая белым костяным доспехам землисто-серый оттенок. Они стали вертеться всё быстрее и быстрее, пока Реган наблюдала. Её собственная сила начала пробуждаться, стуча внутри головы, словно просясь наружу.

Только спокойно... нужно... оставаться... спокойной.

В ужасающе медленном движении из серой дымки начали формироваться очертания лиц, появились глаза и губы, и, внезапно, одно бросилось прямо к ней.

Она вскрикнула, развернулась и побежала в свою спальню, но бестелесное существо ударило сзади, и Реган оказалась распростертой на каменном полу.

Ей показалось, будто миллионы маленьких иголочек пронзили её тело до самых костей. Невыносимая боль стала её воздухом.

И что-то невидимое проникло внутрь. Она могла поклясться, что почувствовала, как ледяная рука сжимается вокруг сердца.

Ко всему прибавилось тянущее ощущение, и, срань Господня, она теперь знала, каково это, когда с тебя заживо снимают кожу, что чувствуешь, когда от целого отрывают неотъемлемую частичку.

Эта хрень вырывала душу из её тела.

Всё обучение, вся выдержка просто испарились и Реган освободила свой дар. Её тело задрожало, и начало излучать свет из каждой клеточки, пока белая вспышка не ослепила её.

Боль ушла, когда петля живого света извлекла вторгшуюся тень из ее тела.

Из-за угла выскочил Тан, остановился посередине и вытаращил глаза. Из него вырвалось еще больше теней и набросились на свет. Шар из света и тьмы завертелся, переплелся в воздухе, а потом, постепенно тени поглотили свечение.

Реган не стала ждать и смотреть, что произойдет дальше.

На шатких ногах, которые еле держали ее вес, она бросилась в спальню и захлопнула дверь.

Вампы-слуги Тана разожгли огонь в очаге, но комната все ровно оставалась холодной, что не помогло унять дрожь, сотрясающую ее тело, и Реган рухнула возле комода, почти опрокинув бутылку вина и два стакана, стоящих на подносе.