В отличие от Ареса, Лимос не могла восстанавливать удаленные участки памяти, но ее это и не понадобится.

Визит Руны стал тем, о чем ему лучше забыть.

Кинан сидел в зале заседаний штаб квартиры Эгиды в Берлине, пребывая в шоковом состоянии. Он все еще пытался переварить информацию, прочитанную в одном из трех свитков, которые он принес своим сотрудникам-Старейшинам вместе с другими сокровищами, добытыми из затерянного склепа, найденного Лимос.

Оказалось, что маленькие артефакты не имеют особой ценности, но один из историков занимался исследованием их происхождения, и все еще мог узнать что-то важное.

Таким образом, два свитка рассказывали о битвах с демонами... интересная, но в конечном счете, не такая уж и большая археологическая находка.

Но третий свиток... Иисусе. Если то, о чем там говорилось, правда, он мог навсегда изменить ход истории человечества.

– Итак. – Валерий – старейшина, приходившийся Кинану дальним родственником, типа шурина, поднял очки и потер свои налитые кровью глаза. Они безостановочно изучали свиток, искали схожие тексты в библиотеках и пытались разгадать некоторые из самых загадочных фраз. – Мы думаем, что это может стать ключом к остановке Апокалипсиса. Но хотим ли мы рисковать жизнью Эгидовцев из-за своих догадок?

Малик, который, прежде чем присоединился к Сиджилу, воевал с демонами на протяжении тридцати лет по всему Ближнему Востоку, тряхнул головой.

– Мне это не нравится. Мы просим Хранителей исполнять задания, которые, как все мы знаем, могут привести к их гибели, и они понимают опасность, что является частью работы. Но это...

Лэнс, канадец, который затерял свое чувство моды где-то в восьмидесятых, покрутил ложечку для кофе по столу.

– Хранитель будет добровольцем. Она узнает, что нет никакой гарантии на успех.

Ага, если предположить, что они найдут добровольца для своего секретного плана.

То, что они собирались открыть Хранительнице, которая ждала снаружи, могло выбить почву у нее из-под ног.

Бля. Кинану все это не нравилось. Жизнь была намного проще, когда он был рядовым солдатом на передовой линии Эгиды. Он управлял крупной ячейкой Хранителей, но в основном, сражался с демонами. Убей или будь убит. Простое дерьмо.

Теперь он манипулировал жизнями и судьбами, и ни что из этого в нем не уживалось.

Валерий откинулся на спинку своего кресла и уставился на картину, изображающую битву между ангелами и демонами.

– Мы должны верить, что это сработает.

– Верить? – Обычно спокойный, Декер сидел в своем кресле прямой как доска, пробегая рукой взад и вперед по блондинистой шевелюре. – Вера для людей, которые хотят верить в то, чего не могут доказать. Я могу верить в то, что я невидим, но это не станет правдой. – Он тряхнул головой. – Вы, люди, раздражаете меня. Вы имеете дело с магией, пророчествами и дерьмом, которое никто из нас не понимает.

– А ты думаешь военные могут сделать лучше? – спросил Малик.

– Я этого не говорил. – Чем больше Декер волновался, тем заметнее становился его Южный акцент. – Но у вас нет никаких гарантий. Пока вы... мы... не узнаем, вы не должны запускать свой план в действие.

Слова Декера имели смысл. Подразделение армии по работе со сверхъестественным имело дело с теми же вещами, что и Эгида, но из-за того, что это был спецотряд вооружённых сил, Полк Смотрителей-Х должен был придерживаться четкой процедуры действий: следовать цепочке приказов, которые не позволяли ни малейшего отклонения от распоряжений, проявлять полнейшее недоверие ко всему магическому и, важнее всего, соблюдать осторожность и еще раз осторожность.

Эгида же, полагалась на то, чего военные опасались... магию... и имела тенденцию действовать более спонтанно.

Что могло быть хорошо... или очень, очень плохо.

В данный момент, ребята из Полка Смотрителей-Х настаивали, чтобы все последующие операции проводились с большой осмотрительностью, утверждая, что сейчас не лучшее время для опрометчивых поступков. Руководство Эгиды выбрало противоположную тактику, считая, что с маячившим на горизонте Концом Света, нет времени осторожничать и действовать медленно.

– Все, что я хочу сказать, – заговорил Декер, – это то, что, возможно, нам следует сосредоточится на поиске того, что составляет суть Печати Танатоса, а не на этом идиотском плане.

– Он нам не скажет. – Покачал головой Лэнс. – Так что, если только ты не сможешь перевести это странное пророчество, у нас нет выбора.

Ки пробежался пальцами по странице Демоники – демонической библии, поведавшей о четырех пророчествах для Всадников... четыре пророчества, которые обернут их во зло.

Эгида разобралась в трех из существующих четырех. Предсказание о Танатосе оставалось темной лошадкой, а единственной информацией, которой делились Всадники, было утверждение, что его Печать в безопасности и не может сломаться.

Узрите! Невинность есть проклятье Смерти и желания его – его ноша, а клинок его Избавление. Если к крику не успеть – Комета Судьбы один лишь выход.

Какого. Черта.

– У нас нет выхода, – произнес Вал, – сейчас, или никогда. Люди гибнут сотнями тысяч. Полк Смотрителей-Х провел подсчеты. Если Мор продолжит свои действия, в течений года половина населения планеты исчезнет. Наш план – это дохлый номер, но это все, что у нас есть.

– Для справки, – ответил Декер, – Я это не поддерживаю.

Для справки, Кинан тоже не поддерживал. Но, поскольку Ривер исчез без вести и не мог им помочь, Эгида решила двигаться по избранному курсу, с или без одобрения Кинана.

Единственное, что мог сделать Ки – находится там и проследить, чтобы никто не пострадал.

Лэнс фыркнул:

– Смешно слышать такое брюзжание от военного.

Голубые глаза Декера превратились в ледяные глыбы, и до того, как ситуация стала критической, Вал прочистил горло, перебирая инициативу на себя:

– Приведите Реган.

Кинан опять наполнил чашку с кофе, пока ждали единственную женщину, входящую в совет Старейшин.

Она вошла, темные волосы, уложенные в косу были переброшены через плечо, их концы растрепались, и он знал, что пока она ждала за дверью, то нервно их теребила.

Реган села. Внешний вид супер модели никак не умилял ее воинственной сущности. Она была бойцом до мозга костей, буквально рождена в сообществе Эгиды.

– Ладно, – сказала она своим томным голосом, – зачем это сборище?

Малик посмотрел на нее взглядом, не предвещающим ничего хорошего:

– Во-первых, ты должна сохранить все сказанное в секрете, даже от других Старейшин.

Реган нахмурилась.

– Я не понимаю.

– Все, что мы тебе скажем, не должно покинуть пределы этой комнаты. – Сказал Вал. – Конечно, мы доверяем всем Старейшинам, но, чем меньше людей узнает о наших планах, тем меньше вероятность того, что нас раскроют. Как только мы приступим к выполнению первой части нашей задумки, мы введем всех остальных в курс событий.

Лэнс показал на свиток своей чайной ложечкой:

– Этот документ был найден в древнем затерянном хранилище Эгиды. Мы считаем, что в нем находиться ключ к тому, как остановить Мора.

– И что мне со всем этим делать? – спросила Реган.

Они обменялись неуверенными взглядами. Когда Кинан подумал, что уже никто не ответит, заговорил Малик, его голос был еще более угрюмым, чем взгляд, которым он буравил Реган:

– Кинан и Эрик были нашими посредниками, когда дела касались Всадников. Но, очевидно, что он больше не может справляться с этой работой.

– Так вы хотите, чтобы я сыграла наездника для Всадников.

Вал поперхнулся своим кофе, а Кинан проделал почти, то же самое со своим языком.

– Это, – прохрипел Вал, – невероятно точно.

Реган вздохнула.

– Колитесь, люди. О чем вы говорите?

– Нам нужно, чтобы ты стала больше чем посредником. Мы подстроим так, чтобы ты осталась наедине с одним из них.