Он был почти там... все тело изогнулось, бедра раскачивались... ох, да...

– Прикоснись к себе, – прошептал Тан.

Реган застонала вокруг его члена, и вибрация почти заставила его кончить. Распахнув глаза, Тан наблюдал как она скользит пальцами между своих ног. В то же мгновение он захотел попробовать ее там.

Он бы хотел облизать каждый дюйм этого покрытого боевыми шрамами тела. А это свечение на ее коже... что-то в нем заставляло извиваться души в его доспехах.

Сейчас они были взволнованы, что только усиливало ощущения внутри него.

Свечение ее кожи казалось обволакивает его, пока Реган скользила языком по головке его члена, и когда Тан решил, что она снова возьмет его в рот, она отпрянула. Прижав его к кровати, Реган взяла в руку его член. Ох... дерьмо.

– Нет!

Свет ударил в него, обволок подобно обертке и исчез. Его души отступили в войне, что разыгралась прямо под кожей, и прижала его к кровати. Тан не мог двигаться, не мог контролировать свои мышцы, когда Реган прижала головку его члена ко входу в свое тело.

– Не делай этого, Реган!

Слишком поздно, она опустилась на него, вобрав всего до самого основания.

Ужас и удовольствие смешались вместе, и когда Реган начала двигаться, все что мог сделать Тан: пытался не задохнуться.

Он представлял, как ломается его Печать, почти чувствовал, как в его душе зарождается злая дрожь.

Реган стонала, насаживаясь на него, шелковистое скольжение ее лона на члене было таким восхитительным, и Тан желал насладиться этим во всю, но проклятая Печать...

Не сломана.

Какого черта? И как она удержала его? Ничто не могло его удержать.

Ногти Реган царапали его кожу, она откинула голову, закрыла глаза, приоткрыла рот, и против воли Тан начал приподнимать бедра, чтобы войти еще глубже.

Ему не стоило наслаждаться этим, но сейчас она двигалась быстрее, ее грудь приподнималась и опадала с учащающимся дыханием. Великолепная. Велик... она была сногсшибательна в своей страсти.

Его собственная страсть вырвалась из-под контроля, жгучим, насыщенным удовольствием. Яйца болезненно сжались, и готовы были взорваться. Член набух и первые импульсы кульминации завибрировали в его нервных окончаниях.

Вот, дерьмо... что если не проникновение, а оргазм разрушит его Печать? Выплеснешь семя внутрь женщины и изменишь свою жизнь.Голос демона, что шептал ему на ухо, когда его прокляли, зазвучал в голове и горло Тана сжалось.

– Остановись, – просипел он, но Реган начала двигаться быстрее, раскачиваясь на нем грациозными волнами. – Реган, прекрати сейчас же!

– Ни в коем случае... ох, ох, да. – Ее тело содрогнулось, стенки её лона сжались вокруг него, и тогда все закончилось. Он кончил. Оргазм врезался в него словно вихрь, яростно приподнимая его тело над кроватью.

Реган вскрикнула, когда он вздрогнул так сильно, что ей пришлось уцепиться в его плечи или слететь на пол.

Тан взревел от восхитительного экстаза, от бесполезного гнева... и сплошного краха.

***

Реган почти не могла двигаться. Ее тело было пресыщенным и все же каким-то странно... возбужденным.

Под ней вздымалась грудь Танатоса, гладкая, татуированная кожа блестела от пота.

Реган было интересно, почувствовал ли он бушующую словно электрический шторм ее способность.

Она могла бы поклясться, что в какой-то миг, отпустила свою способность, но когда открыла глаза, не было ни свечения, ни визга, ни характерного вида создания, из которого, словно хирургическим инструментом, изъяли душу.

Может она зря волновалась о потере контроля во время секса.

Лежа на груди Тана, она слушала биение его сердца под ухом и ласкала рукой его шелковистые волосы. Реган любила косы, и обвив одну вокруг своего пальца, она вздохнула с усталым смирением.

Как бы ей не хотелось остаться вот так, может даже все повторить, она должна уйти, чтобы план Эгиды сработал.

Реган приподняла усталое тело. С золотым отливом глаза Всадника уставились на нее, брови сомкнулись в том, что казалось, смущением. Может он не привык, что женщина берет контроль. Плохо. Если так, то для Тана двадцать первый век окажется очень дерьмовым.

Реган неуклюже поднялась с него на шатких ногах и натянула штаны.

– Ну, – сказала она, надевая свитер, – было весело, но мне пора идти.

– Ты не уйдешь. – Голос Тана был каким-то пустым.

Реган обулась.

– Ага, уйду. Я закончила свои исследования. – Она застегнула свою сумку, отчаянно желая выбраться оттуда, пока не передумала и не осталась. – Если Эгиде еще что-то понадобится, они кого-нибудь пришлют.

– Ты не уйдешь, – повторил он, в этот раз гораздо более ворчливо. – А еще ты освободишь меня.

Реган приподняла бровь.

– Я бы сказала, что уже дала тебе освобождение.

Тан уставился на нее, его брови сошлись в недоуменном сердитом взгляде. Затем внезапно что-то изменилось. Дымчатая тень скользнула по его выражению и в глазах словно осколки засверкали ледяные искры. Даже сам воздух начал потрескивать от опасности.

– Ты... предательница. – Голос его стал низким, исковерканный глубоко-укоренившейся поразительной яростью. – Ничего ты не освободила.

Шокированная до глубины души внезапным изменением его настроения, Реган отступила назад. Определенно, они говорили о разных видах освобождения.

Тан бросил взгляд на бутылку вина.

– И ты опоила меня.

Опоила его? Словно она подсунула вино, чтобы заняться с ним сексом?

– Послушай, ты должен успокоится, и мне правда пора идти.

– Подожди. – Его голос хлестал словно кнут, и Реган удивилась почему в таком взбешенном состоянии он еще не поднялся с матраса. – Ты явилась сюда, чтобы соблазнить меня, не так ли?

Она натянула на лицо одно из своих лучших оскорбленных выражений и надела парку.

– Уверена, что твоему эго хотелось бы так думать...

– Что ты со мной сделала? Как удержала меня вот таким? – Когда она моргнула, проигрывая в голове каждый элемент этого разговора, Тан выплюнул проклятие. – Твой... дар. Твой проклятый свет в моей коже. Как?

О-о... ох, дерьмо. Она выпустила свою способность.

– Это... это причинило тебе боль?

– Мои души борются с ним, – зарычал Тан. – Они его уничтожат, и как только они это сделают, я собираюсь свернуть твою шею.

Ну, значит, вот и пора ей уйти. Реган направилась к двери.

– Ты работаешь на Мора?

Открыв рот от удивления, Реган повернулась к Тану.

– Думаешь я так сильно хотела секса с тобой, что заручилась поддержкой твоего злого брата? Вау, ты и правда самовлюбленный придурок.

– Секс? – рыкнул он, заставив сделать еще один шаг назад. – Это не было сексом. Ты обманула меня. Опоила и осквернила. Ты хоть понимаешь, что наделала?

Реган решила, что ее глаза выскользнут из орбит.

– Осквернила тебя? Ты что, шутишь?

– Я говорил тебе "нет". Я отказался. – Сухожилья на его шее напряглись, когда он попытался поднять голову. – Ты... надругалась... – Его голос сменился неприятным рыком. – Ты взяла мою девственность.

Реган засмеялась. Девственность. Конечно же он шутит.

Мрачное выражение его лица подсказало, что он не шутил, но девственность? Ни в коем случае. Это смешно.

"Нет. Не делай этого. Реган!"Его мольбы вернулись к ней и с оглушительной ясностью зазвенели в ушах. Он просил ее остановиться, но... нет, он не это имел в виду.

Он не мог иметь в виду именно это.

Он все еще лежал на кровати, грудь вздымалась, а глаза сверкали жгучей ненавистью. Капелька пота скатилась по ее виску, пока Реган вспоминала каждую секунду их секса.

Она думала, что протесты Тана были символическими, но если он был одурманен вином, а ее способность обрушилась на него и удерживала пока она... о-о, Боже.

Желудок скрутило и она, пошатываясь, вышла из комнаты. Она вслепую бросилась к входной двери, пока ее настигали яростные крики Танатоса. Как раз вовремя выбравшись наружу, Реган потеряла свой обед возле снегохода.