В тот же день были подписаны указы вице-адмиралам М. К. Макарову и Е. Е. Тету; первый должен был с 5 кораблями, соответствующим числом фрегатов и катеров, присоединив по пути эскадру Тета, идти в Англию для совместных действий с британским флотом, а вместо ушедших дивизию белого флага должны были составить 5 кораблей и несколько фрегатов из резерва, после чего в портах оставалось 5 кораблей.
Указ Макарову от 25 апреля предписал ему поторопиться и идти на соединение с британским флотом; вице-адмирал получил разрешение брать призами французские и голландские каперы, не удаляясь от маршрута, а при встрече с французской эскадрой равной силы вступить в бой, избегая столкновения с превосходящим противником до встречи с английскими эскадрами.
6 мая указ Павла I поторопил и Круза:
«Господин Адмирал Круз. Вооружа, как возможно скорее, вверенную вам дивизию, и не ожидая прибытия моего к Ревелю, возьмите предписанную вам от меня позицию. В прочем пребываю вам благосклонный».
Аналогичный приказ поступил Адмиралтейств-коллегии, а 13 мая указ предписал адмиралу Ф. Ф. Ушакову при появлении французской эскадры на Черном море дать ей сражение.
Решительные шаги объяснялись тем, что агрессивные действия французской Директории весной 1798 года угрожали уже не только Австрии и Англии, но и начинали беспокоить российского Императора. Он сделал шаги по сближению с англичанами, первоначально на море, вернувшись к идее вооруженного нейтралитета.
18 мая на рейде Кронштадта стояли 10 кораблей, 4 фрегата, 3 катера. 26 мая адмирал Круз поднял флаг на корабле «Чесма». 2 июня после депутатского смотра эскадра пошла на запад, 4 июня у Ревеля присоединила корабли вице-адмирала Скуратова. 11 июня соединенная эскадра пошла далее на запад и части дивизии разошлись по указанным постам.
Крейсирование проходило негладко. 5 июня столкнулись корабль «Алексей» с фрегатом «Патрикий»; узнав об этом, Павел I приказал сместить командиров и судить на флоте, о чем представить Крузу. Аналогичное решение Император принял при столкновении корабля «Святой Владимир» и фрегата «Александр Невский». Несколько судов пришлось вернуть в Ревель, заменив резервными.
Тем временем Павел I постоянно менял решения. 10 июня его указ предлагал Крузу, оставив на зимовку в Ревеле 9 кораблей, 4 фрегата и люгер, с остальными идти в Кронштадт. 18 июля указ предписал отправить корабли на зимовку в августе. 24 июня последовал указ Адмиралтейств-коллегии направить к берегам Англии дополнительно 5 кораблей и фрегат под флагом контр-адмирала Карцова. В начале августа последний указ достиг эскадры Круза, и она вернулась в Ревель 16 августа. Заменив ненадежные корабли в эскадре Карцова, Круз 20 августа отправил ее в море. Оставив указанное число кораблей в Ревеле, адмирал 23 августа пошел в Кронштадт и прибыл 26 августа на рейд с 6 кораблями, 2 фрегатами и 2 катерами, 4 сентября спустил флаг, а 5 сентября корабли вошли в гавань, завершив кампанию.
Кроме рапортов, видимо, Круз послал и просьбу переехать для поправки здоровья на дачу, ибо на берегу адмирала ждал указ Императора:
«Господин Адмирал Круз! По прозьбе вашей позволяем Мы вам для исправления здоровья вашего переехать для житья в Ораниенбаум на столько времени, сколько вы пробыть там пожелаете; в прочем пребываем к вам всегда благосклонны.
Павел».
Император, крайне строго относившийся к командному составу и не терпевший противоречия, прислушивался к мнению опытного моряка. Например, введенная во флоте одежда с ботфортами, перчатки с раструбами, треуголка и трость совершенно не подходили морскому офицеру на борту корабля, но никто не решался заикнуться об этом, ведь форма, образцом для которых служила прусская форма, была предложена самим Павлом I. Весной 1798 года адмирал Круз, подготовив образцы фуражки, перчаток и коротких сапог, более удобных для службы, обратился к Императору, и тот согласился на упрощение формы; моряки были благодарны заслуженному адмиралу.
Когда один из недоброжелателей вновь обвинил А. И. Круза в использовании казенных людей и Павел I распорядился разобрать это дело, а в случае справедливости донесения сделать выговор виновным, щепетильный в отношении своей чести адмирал оскорбился и просил отставки. В большинстве случаев Император наказывал непокорных, но престарелого моряка он уважил: в письмах от 16-го, 18 сентября 1798 года и позднее отказался принять отставку и высказывал свое доброе отношение, стараясь загладить обиду.
В кампанию 1799 года Балтийскому флоту вновь предстояло действовать в поддержку антифранцузской коалиции. Как известно, в этом году происходил Итальянский поход A. B. Суворова, Ф. Ф. Ушаков прославился взятием острова Корфу и другими успехами на Средиземном море. Павел I, первоначально избегавший войн, решительно выступил на защиту интересов не столько России, сколько Мальтийского ордена.
Высочайший указ Адмиралтейств-коллегии от 16 января 1799 года предписал вооружить в Кронштадте и Ревеле 9 кораблей и соответствующее число фрегатов для плавания в море; в записке Кушелев сообщал, что в кампанию назначаются адмирал фон Круз, вице-адмирал Ханыков, контр-адмирал Вальянт и в Архангельской эскадре — контр-адмирал Баратынский. 30 января при распределении флагманских чинов А. И. Круза утвердили адмиралом дивизии белого флага.
15 марта генерал-адъютант Кушелев, очевидно под диктовку Павла I, написал записку, в которой эскадре Круза было предписано крейсировать у берегов Пруссии и Померании, а в случае разлучения кораблям следовало собираться на Гданьском рейде. Через неделю сам Император уточнил задачу флота в следующем указе:
«Марта 21 дня 1799 года.
Господин Адмирал Круз. По причине наклонности Гамбургского Правления к правилам Французских похитителей власти, повелеваем вам находящиеся в Кронштадтском порте торговые корабли, принадлежащие Гамбургским жителям, арестовать; а равно в бытность вашу в нынешнюю кампанию в море, все таковые их корабли брать в добрый приз и отсылать к Нашим портам за конвоем. Пребываем вам благосклонны».
Эти действия уже не были похожи на вооруженный нейтралитет и показывали, что российский монарх твердо выступал против Франции и ее союзников.
Подготовка эскадры к плаванию началась. Однако на сей раз Крузу не пришлось выйти в море. В апреле его здоровье становилось хуже и хуже. В конце месяца адмирал передал должность главного командира Кронштадтского порта П. И. Ханыкову. Тем не менее и в постели старый моряк заслушивал доклады по флоту и отдавал распоряжения. Зная о его тяжелом положении, Павел I написал ему последний указ:
«Господин Адмирал Круз! Сожалея о здоровье вашем, позволяем вам для исправления оного от ехать в Ораниенбаум, где и можете пробыть до времени начала кампании, буде же болезнь ваша ни сколько не облегчится, в таком случае, при отправлении флота командование над оным поручается старшему по вас Вице-Адмиралу Ханыкову. Пребываю в прочем вам благосклонны.
Павел.
В Павловске. Мая 1 дня 1799 года».
Воспользоваться разрешением Круз не успел: 5 мая около 10 часов пополудни он скончался в кругу семьи. Похоронили его на Лютеранском (Немецком) кладбище в Кронштадте; надгробный памятник в виде ростральной колонны символизировал морские победы, а надпись на нем повторяла строки двустишия Екатерины II:
Громами отражая гром,
Он спас Петров и град и дом.
Слова эти написаны были вокруг портрета Екатерины II, вставленного в табакерку, богато украшенную бриллиантами и подаренную адмиралу Императрицей в память победы у Красной Горки.
К сожалению, после 1917 года Лютеранское кладбище подверглось разрушению, часть надгробных камней пошла на ступени одного из зданий города. Не сохранилась и могила адмирала А. И. Круза; лишь в последние годы на предполагаемом месте захоронения поставлен памятник.
