Как спокойному и рассудительному человеку, Чичагову с молодых лет доверяли важные поручения, требующие самостоятельности и дипломатического такта; в итоге он получил значительную практику и использовал полученные знания в подготовке моряков, в том числе своих сыновей.

Характерной особенностью деятельности В Я. Чичагова являлась продуманность и оптимальность, стремление добиваться цели минимальной ценой и малой кровью. В двукратном плавании к полюсу он не потерял судов и членов экипажей. Керченский пролив контр-адмирал Чичагов защитил значительно меньшими силами, чем было у противника, и почти без потерь. И в первом, и во втором походе на Средиземное море он довел до цели все корабли, при Эланде небольшими потерями окупил нейтрализацию шведского флота, а при Ревеле и Выборге благодаря упорному выполнению задуманного одержал победу.

Поразительна выдержка Чичагова в период блокады Выборга. Зная о недовольстве его медлительностью при дворе и во флоте, адмирал методично и последовательно сжимал гибельное кольцо. Можно быть уверенным, что при координации принцем Нассау-Зигеном действий с Чичаговым шведский флот не вырвался бы из Выборгского залива.

Велик вклад Чичагова в создание Ревельской военно-морской базы из торгового порта. Он не только организовал ремонт существовавших сооружений, но и упорно добивался сооружения каменных зданий и стен гавани вместо гниющих деревянных. Начатые им работы завершились в XIX столетии, и Ревель со временем стал главной базой Балтийского флота.

Меры по ускорению постройки кораблей в Архангельске, подготовка экипажей для Архипелагской экспедиции и перевод кораблей на Средиземное море, упорная защита Керченского пролива явились вкладом моряка в победу над турками.

Чичагов вообще был хорошим начальником эскадры. Он не терял корабли в ближних и дальних походах, а число больных на его кораблях благодаря заботе о людях бывало сравнительно невелико, несмотря на суровые условия жизни моряков.

Безусловно велика заслуга Чичагова в первой попытке Российского государства открыть северо-западный проход для торговых связей с портами Тихого океана. Кроме исследования полярных морей и накопления опыта, капитан Чичагов доказал, что на деревянных судах невозможно преодолеть полярные льды; он отстаивал свою правоту, несмотря на недовольство придворных моряков. Решение прекратить плавания к полюсу позволило России спасти много жизней, которых лишились иные страны в бесполезных попытках достигнуть полюса на деревянных парусниках, а неудачи русских частных попыток в XX веке (Седова, Русанова, Брусилова) только подтверждают вывод Чичагова.

Адмирал Чичагов показал себя достойным и на административных постах, и как флотоводец, и как воспитатель, и как политик. Он мог бы возглавить Адмиралтейств-коллегию, но избегал появляться при дворе и до конца службы оставался действующим моряком; он имел десять сыновей, большая часть которых служила на флоте. Можно только гадать, сколько бы успели сделать В. Я. Чичагов и его сыновья, если бы не были оттеснены от любимого дела. Несмотря на фаворитизм, в екатерининском флоте каждый офицер имел возможность отличиться и получить награды по заслугам. Императрица не жалела наград достойным и сравнительно мало карала за ошибки. Такое отношение выработало плеяду командиров и флотоводцев, привыкших самостоятельно мыслить и принимать решения, отвечая за эти решения и их исполнение не столько чином, сколько своей честью. Достоинство офицеров екатерининского времени стояло высоко, потому и победы русских армии и флота оказались такими впечатляющими. В атмосфере чиновнического подхода и страха при Павле I инициатива и самостоятельность неминуемо погибали.

Имена Чичаговых появлялись не раз в географических названиях и на бортах кораблей. Все это свидетельства того, что моряки не забывали адмиралов. Однако последние десятилетия внимание обращали на другие лица. В. Я. Чичагов оказался в тени Ф. Ф. Ушакова и более поздних флотоводцев.

Забылась слава его побед малой кровью. Данная биография — попытка восстановить былую славу В. Я. Чичагова и отвести ему достойное место в памяти народной.

Александр Иванович фон Круз (Крюйс) происходил из старинного датского дворянского рода. Родился он 26 октября 1731 года в Москве; дату эту приводит историк П. И. Белавенец, воспользовавшийся записью в метрической книге Елизаветинской евангелической церкви Кронштадта, где точно высчитаны годы и дни жизни адмирала.

Скорее всего, на морскую службу Александр пошел по стопам отца. Но если Иоганн (Яган) фон Крюйс, не получив в молодости теоретической подготовки навигатора, дослужился только до чина капитан-командора, его сын пошел значительно дальше. В этом ему способствовал выходец из Великобритании, Джеймс Кеннеди, который 1 июля 1714 года был принят на русскую службу подпоручиком и окончил жизнь вице-адмиралом. Независимый, решительный Кеннеди, принявший участие в судьбе молодого А. И. Круза, повлиял на выработку характера юноши. Как писал другой историк флота В. Берх, видевший акт на немецком языке, Кеннеди «восприняв его [А.И. Круза] от купели, усыновил». Он брал юношу с собой в плавания. Морская практика закалила Александра и сделала из него лихого моряка.

О ранних годах А. И. Круза известно немного. Биографы отмечают, что он обучался в мореходном училище, основанном Петром I. Однако вращение в среде иноземцев, кроме приобретения опыта, имело и негативные последствия. В журнале коллегии от марта 1747 года есть постановление на просьбу Иоганна Круза принять его шестнадцатилетнего сына, служившего волонтером на кораблях вице-адмиралов Обрейана и Мишукова и капитана Кеннеди, на действительную службу мичманом. Экзаменовавший юношу капитан А. И. Нагаев доложил коллегии, что Круз изучил навигацию плоскую и меркаторскую, но выяснить познания в практике оказалось невозможно из-за слабого знания русского языка; посему коллегия постановила взять его лишь гардемарином. Круз и его опекун не согласились. Д. Кеннеди за свой счет послал Александра за границу, где молодой моряк много плавал и старательно учился. После возвращения Круз снова держал экзамен и 6 июня 1753 года был принят из английского флота в российский унтер-лейтенантом. Вице-адмиралы З. Д. Мишуков и А. И. Нагаев высоко оценили теоретические и особенно практические познания моряка, который имел в активе семь кампаний на отечественном флоте и пять за рубежом, дважды ходил в Средиземное море, посещал Алжир, многие порты Испании, Франции и Турции, о чем свидетельствовали капитаны кораблей «Ассюранс» Даниэль и «Кент» Монтегю. В 1754–1758 годах Круз совершенствовал морскую практику в походах по Балтийскому и Северному морям и только в 1756 году был прикомандирован к Петербургской береговой команде.

При Императрице Елизавете Петровне преимущество отдавали национальным кадрам. В 1756 году из-за иностранного происхождения Круз не получил следующий чин корабельного секретаря. Но России, вступившей в войну с Пруссией, в большом количестве потребовались моряки. Потому 21 января 1758 года среди офицеров, получивших следующие чины, оказался Круз; учитывая, что он ранее был обойден повышением, Адмиралтейств-коллегия произвела его прямо в лейтенанты. В 1758–1759 годах Круз командовал придворными яхтами; затем моряка вернули на флот. Он участвовал в Семилетней войне и был ранен под Кольбергом (Колобжегом). 30 апреля 1762 года Круз с группой офицеров был произведен в капитан-лейтенанты. Назначенный командиром пинка «Колмогоры», он ходил с флотом в море; в течение кампании его пинк перевозил из Восточной Пруссии войска и грузы после завершения войны.