«Служа с усердием Ея И. В., научился уже я исполнять высочайшие Ея повеления так, что непристойно уже мне никак получить от вас такие наставления, которые угодно было вам преподать мне в письме вашем от 8 августа, к большому моему огорчению полученному. Обоим нам препоручено от Ея И. В. исполнить со взаимною помощию дело по истреблению неприятельского флота между островами Кутсало-Мулим и Муссало. Я невзирая ни на какие трудности и препятствия преодолел оные и готов исполнить самым делом долг моей верности и присяги.
Но как в деле том важном невозможно довольно сообщить взаимно свои мысли и объяснения на всякие встречающиеся случаи, то и не полагаясь на собственную свою опытность, сообщил свои мысли обще со служащими со мною начальниками по случаю сделанного неприятелем маневра, сообщил их вам с тем, чтобы услышать и ваше рассуждение и общими силами единообразно исполнить волю монаршую.
Вам угодно было вместо того доставить мне за то чувствительное огорчение. Теперь не имею я ни времени ни желания объясняться с вами, а иду исполнять данное мне повеление по точным словам: займу предписанное мне место и самым тем окончу навсегда всякое с вами по службе сообщение, испросив от высочайшего престола о избавлении меня от всякого с вами сношения».
Так как Круз формально не подчинялся Нассау-Зигену и был самостоятелен в рамках указа, принц не мог его обвинить в невыполнении приказа. Однако он к прежним жалобам добавил текст письма Круза со своими комментариями, отосланные в столицу 9 августа. 11 августа Нассау-Зиген послал Императрице письмо, в котором беспокоился о судьбе эскадры и неверных маневрах ее начальника. Об этом же он писал Турчанинову. Гораздо спокойнее к обстановке относился Турчанинов, сообщавший Безбородко 11 августа о том, что, несмотря на неумелость лоцманов, отказавшихся вести большие корабли, и на случай с постановкой на мель «Симеона», при благоприятном ветре эскадра войдет в пролив между островами Кутсало-Мулим и Муссало. О том же писал в верноподданном донесении А. И. Круз, когда 12 августа с попутным ветром вошел в пролив, несмотря на отсутствие опытных лоцманов и неверные карты.
Императрица считала принца одним из надежнейших людей. Получая одно за другим тревожные донесения, она поверила им и согласилась заменить вице-адмирала более послушным генерал-майором Балле. Рескрипт гласил:
«Господин Вице-Адмирал Круз. Со дня прибытия вашего к Аспэ ожидали мы, что вы по обсылке и сношении с Вице-Адмиралом Принцом Нассау Зиген, тотчас приступите к делу и, взяв позицию каковой обстоятельства и польза дела требуют, атакуете неприятеля в пособие предприятию, которое со стороны Принца Нассау Зиген назначено, Мы не могли себе представить тут медленности и затруднений, о каковых ныне извещаемся. Движение малого числа неприятельских судов вас заботит, когда предлежит вам вся удобность посредством сильной эскадры вашей, в которой между присоединенными от Принца Нассау и присланными из Кронштадта судами имеются всякого рода легкие, не токмо отразить, но и совершенно разбить их. Еще меньше следует вам опасаться поставить себя между двух огней; ибо может ли неприятель нанести чувствительный вред судам, эскадру вашу составляющим толь превосходного вооружения, да и как ему отделить значущий отряд, оставя себя слабым противу Принца Нассау? Что до собранного вами совета касается, то сие тогда только похвально, когда рассуждаемо бывает, каким образом наилучше произвесть в действие предписанное, а не когда настоит вопрос в изыскании и умножении трудности в исполнении. Следствие и решение вашего совета было в сем последнем роде и именно чтобы ничего почти не делать, а при атаке со стороны другого производимой, будучи издали зрителем, в случае удачи ее, дать вид личного преследования, в котором никто ни удержан ни взят не будет. По таковым происшествиям отвращая вред службы нашей от потери времени в недействии, решились мы дать вам знать через сие, что буде вы по сию пору не учинили движение, Принцем Нассау от вас требуемого и назначенной позиции не взяли, то и в дело с неприятелем не вступили, тотчас долженствуете команду вашу отдать, до будущего приказания нашего, Генерал-Майору Балле, а сами сюда через Фридрихсгам сухим путем возвратиться. Пребываем вам благосклонны.
Екатерина.
В Санкт-Петербурге Августа 10 1789 года».
Тем самым вице-адмирал был лишен возможности участвовать в Роченсальмском сражении.
Сражение началось 13 августа на рассвете атакой отряда Балле (20 судов с 404 орудиями) с юга. Главные силы (66 судов) должны были атаковать с севера, через проход Королевские ворота, но через два часа обнаружилось, что путь преграждают затопленные суда. Так сказался авантюризм Нассау-Зигена, который в пылу осуждения Круза не подготовил атаку. Не зря Круз в последнем всеподданнейшем донесении опасался, что принц упустил время, не сделав промеров в северном проходе. Передовому отряду пришлось под огнем неприятеля три часа расчищать пролив. За это время отряд Балле, израсходовав боеприпасы, начал отходить; шведы взяли пакетбот и бомбардирский корабль. Сбывались опасения Круза, не желавшего далеко отрываться от прикрывающих его камней. Только самоотверженный труд русских моряков гребных судов спас положение. Когда отряд Литта, а за ним остальные силы Нассау-Зигена вошли на Роченсальмский рейд, зажатые с двух сторон шведы потерпели поражение. Были возвращены потерянные суда, захвачены фрегат, пять крупных гребных судов, потоплены три канонерские лодки. Шведы сожгли транспорты и бежали через юго-западный проход к Ловизе. Обе стороны понесли немалые потери. Очевидно, если бы было принято предложение совета эскадры Круза, потери атакующих были бы меньше.
А. И. Крузу удалось доказать в столице свою невиновность, и его оставили командовать резервной эскадрой. 21 августа последовал указ об этом:
«Господин Вице-Адмирал Круз. Как по настоящему положению дел востребовались разные дополнения к наставлениям вам данным при назначении к начальству резервной эскадрой; то сообщая оные здесь в конце указа от нас данного Главнокомандующему флотом нашим в Балтийском море Адмиралу Чичагову и выписке из рескрипта к нему посланного в 12 день августа, желаем чтобы вы как наискорее к команде вашей отправились и все от нас предписанное в точности исполнять потщились. Пребываем впрочем к вам благосклонны».
К середине августа адмирал В. Я. Чичагов с главными силами крейсировал на Балтике, блокируя шведский флот, а охранение Финского залива оставалось за Крузом. В его же распоряжение поступил отряд капитана 1-го ранга Джемса Тревенена (три корабля и катер), высланный Чичаговым к Поркалауту для действия против шведских судов, пытающихся пройти Березундом и 15 августа атаковавших Поркалаутский пост. Указ Императрицы предписал Нассау-Зигену 2 фрегата, 2 катера и 2 шебеки из бывшей эскадры Круза также передать в распоряжение Тревенена. Поддерживать его отряд должны были 2 корабля и 2 фрегата капитана генерал-майорского ранга П. И. Лежнева. Такое внимание этому направлению объяснялось тем, что основные силы шведского армейского флота сохранились и действовали, а шхерные фарватеры оставались важнейшей коммуникацией для снабжения королевской армии в Финляндии. Крузу было поручено, кроме того, «…стараться очистить Финский залив от шведских судов и обеспечить свободное для наших сообщение, учредя пост где прилично…».
Круз 23 августа прибыл из столицы в Кронштадт и получил от П. И. Пущина яхту, но противный ветер задержал отплытие. Только 26 августа он отбыл и 27-го был на эскадре, составленной из кораблей «Святой Николай» и «Не тронь меня», ибо фрегат «Патрикий» и судно «Буйвол» удержал Нассау-Зиген. 28 августа в донесении И. Г. Чернышеву Круз, сообщая о прибытии на эскадру, просил вернуть задержанные принцем корабли или хотя бы канцелярию с бумагами. Он докладывал, что оставляет «Не тронь меня» у Гогланда для конвоирования судов и отправляется на поиск Тревенена с единственным 100-пушечным кораблем, с которым не везде можно пройти, ибо не имеет ни фрегата, ни меньшего судна.
