Преодолевая неблагоприятные ветры, гребная флотилия к началу июля достигла Выборгского залива. Тем временем шведская гребная флотилия сосредоточилась недалеко от устья реки Кюмени, у острова Котка. Принц, лично осмотрев расположение противника, вечером 5 июля предложил Мусину-Пушкину три варианта атаки: артиллерией с островов, атакой артиллерийских кораблей с юга и, наконец, блокадой шведов с суши и моря. Эти варианты вице-адмирал направил Императрице, а 7 июля послал ей выработанный им план атаки неприятеля на рейде Роченсальма. Он предлагал поставить эскадру Круза между островами Муссало и Лехма, а сам намечал атаковать с другой стороны, чтобы неприятель оказался между двух огней.
Уже 8 июля это донесение прибыло в столицу. 9 июля военный совет составил новые обширные инструкции для Круза.
Они требовали охранять Поркалаутский пост, оставить два корабля для наблюдения за неприятельскими судами, самому Крузу с фрегатами «Симеон» и «Патрикий» идти к островам Аспэ, где собирались и остальные суда резервной эскадры с целью занять позицию между островами Муссало и Лехма для содействия Нассау-Зигену в разгроме шведского флота. А. И. Крузу следовало сноситься и действовать согласованно с Нассау-Зигеном, но подчиняться Мусину-Пушкину. Следовательно, оба адмирала имели равные права, и координация действий на море зависела лишь от их доброй воли. Со временем отсутствие единого командования сказалось на проведении операции.
Круз получил эту инструкцию 13 июля, когда стоял в Ревеле с единственным кораблем в полный штиль и не мог двинуться. Тем временем сообщение о нападении шведов на галиот «Олонец» и письма Нассау-Зигена заставляли Санкт-Петербург беспокоиться. Екатерина II дала указ Чернышеву как можно быстрее отправить к острову Аспэ капитана 1-го ранга Винтера с двумя шебеками, четырьмя полушебеками и несколькими малыми судами, чтобы ожидать указаний Круза и Нассау-Зигена. В тот же день был подготовлен рескрипт Крузу, которым предписывалось, присоединив отряды Винтера и второй отряд капитан-лейтенанта Штенгеля из Кронштадта, использовать корабль «Не тронь меня», фрегаты «Симеон» и «Патрикий» и оба отряда для борьбы с неприятельскими морскими силами у Аспэ.
16 июля был подготовлен новый рескрипт, дававший ряд указаний по подготовке уничтожения шведского гребного (армейского) флота. Автор рескрипта исходил из того, что Круз с кораблем, 2 фрегатами, катером, Винтер с вышеуказанными судами и отряд Штенгеля из 2 больших шебек, 4 полушебек, катера, 2 кайек, дубель-шлюпки должны соединиться у Аспэ, после чего вице-адмиралу следовало по соглашению с Нассау-Зигеном приступить к действиям. Для согласования операций к Крузу должен был прибыть генерал-майор П. И. Турчанинов, доверенное лицо Императрицы. На следующий день капитан-лейтенанту Штенгелю была написана инструкция, предписывавшая у Аспэ присоединиться к Крузу, Винтеру или при отсутствии обоих донести о прибытии Нассау-Зигену; И. Г. Чернышев сообщал капитан-лейтенанту, что русский галерный флот стоит в шести верстах от Фридрихсгама, а шведы западнее, не далее 12 верст, у островов в виду русских судов. Таким образом, русские силы постепенно стягивались для атаки шведского гребного флота.
13 июля Круз, как известно, получил рескрипт от 9 июля, но выполнить его не мог, ибо стоял в безветрие на рейде с единственным кораблем; прибывшие 17-го и 18 июля два напоминания из столицы не могли ничего изменить. Тем не менее вице-адмирал не терял времени даром. Он задержал в Ревеле транспорт «Буйвол» и пакетбот «Поспешный», вооружив их каронадами и фальконетами. 18 июля флагман отправил пакетбот за фрегатом «Симеон», а сам 19 июля, воспользовавшись легким ветром, вышел в море и в пути присоединил корабль «Не тронь меня», тогда как фрегат «Патрикий» присоединился у Аспэ позднее, 20 июля, после разгрузки муки.
В тот же день статс-секретарь Екатерины II П. И. Турчанинов доставил Крузу, стоявшему с кораблями западнее Гогланда, предположения о предстоящих действиях. Маловетрие и туман (а с 26 июля — сильный восточный ветер) задержали выход. Только 28 июля установился благоприятный ветер, позволивший эскадре сняться с якоря, присоединив 2 бомбардирских корабля, фрегат «Симеон» и пакетбот «Поспешный». В тот же день вице-адмирал, получив повеление совместно с Нассау-Зигеном атаковать шведский гребной флот между островами Кутсало-Мулим и Муссало, отправил донесение, в котором излагал намерение присоединить отряды Винтера и Штенгеля, остановить эскадру в миле от намеченного места, послать Турчанинова к Нассау-Зигену как сигнал к атаке последнему; сам он предполагал при приближении гребных судов перейти в наступление легкими судами, не вводя корабли и фрегаты в шхеры.
Осуществить замысел удалось не сразу. Из-за маловетрия только 3 августа Круз, оставив два корабля в море, с остальной эскадрой пошел в проливы островов Аспэ; но и далее недостаток ветра задерживал движение. Не все назначенные в его распоряжение суда достигли цели; частично они были неудачно спроектированы и построены, а команды составляли из выздоравливающих, отставных, портовых рабочих, арестантов и крестьян-водоходцев. 4 августа в распоряжении Круза были лишь два фрегата, два бомбардирских корабля и катер, поскольку выявилась негодность полушебек, лоцманов не оказалось, и даже не на чем было отгонять шведские наблюдательные шхуны; Турчанинов тем не менее сообщал A. A. Безбородко, что после завершения приготовлений поедет к Нассау-Зигену.
Тем временем нетерпеливый принц бомбардировал столицу донесениями, в которых порицал медлительность Круза. 27 июля он отправил к Аспэ обер-интенданта генерал-майора И. П. Балле, посланного на гребную флотилию для проверки пригодности к действиям различных судов; тот должен был установить, можно ли атаковать без помощи Круза, и пришел к выводу, что атака невозможна из-за недостатка сил.
В письме самому вице-адмиралу от 4 августа принц выразил надежду на успех, рассчитывая, что Круз оставит Винтера командиром присланных с ним судов гребного флота, сообщал об отправке в помощь 3 канонерских лодок и 6 лоцманов и приложил к письму план с распределением своих кораблей.
В ночь на 4 августа шведы, обеспокоенные появлением в тылу эскадры Круза, безуспешно попытались атаковать 70 судов Нассау-Зигена. 5 августа Нассау-Зиген писал Турчанинову, что он прекратил бой лишь из опасения, что противник спасется бегством, пока эскадра Круза не преграждает ему путь.
Тем временем шведы сменили позицию перед Крузом, и тот 7 августа созвал совет дивизионных начальников, однако атака не состоялась из-за крепкого ветра, о чем Круз через Турчанинова сообщил Нассау-Зигену. 9 августа неприятеля на прежнем месте не было, и эскадра продвинулась к Киркуму, причем фрегат «Патрикий» садился на камни. Лишь 12 августа благоприятный ветер позволил построить линию в пятом часу пополуночи, и Круз отдал приказ приготовиться к бою. Уже с авангарда был дан сигнал, что виден неприятель. Однако в то же время на флагман прибыл генерал-майор Балле с высочайшим указом принять командование, и вице-адмирал, сдав командование, отправился в Фридрихсгам.
У этого события существовала предыстория. Упомянутое совещание 7 августа приняло занесенное в журнал решение. Суть решения состояла в том, чтобы не заходить глубоко на Роченсальмский рейд, а оставаться между островами Лехма и Вийкар, где эскадра была хорошо защищена от атаки камнями и могла как отвлечь шведов, так и отрезать им пути отхода в случае наступления Нассау-Зигена. Постановление совета было переслано Нассау-Зигену для сведения, без сопроводительного письма. Оно расходилось с замыслом принца, который ожидал от эскадры Круза более активных действий, чтобы отвлечь шведов к югу от Роченсальмского прохода и позволить гребным судам этот проход пройти свободно; он не согласился с мнением опытных моряков — членов совета. Нассау-Зиген продемонстрировал доставившему постановление Турчанинову расположение шведских судов и направил к Крузу с личными впечатлениями и письмом, в котором, как сам позднее отмечал, «…сделал самые сильные представления Крузу…». Обвинение в неисполнении долга побудило А. И. Круза написать резкое ответное письмо:
