Крупная буржуазия, чиновничество, офицерство одобрили и поддержали бонапартистский переворот. Католическое духовенство призвало население встать на сторону президента. Легитимисты и орлеанисты ограничились формальными протестами против незаконных действий Луи-Наполеона. Лишь небольшая группа левых республиканцев и демократов, среди которых активную роль играл Виктор Гюго, попыталась организовать сопротивление перевороту и призвала народ к оружию. Около 1,5 тыс. защитников республики в течение двух дней, 3 и 4 декабря, вели на улицах Парижа вооруженную борьбу против 40 тыс. правительственных войск. Основное ядро борцов за республику составляли передовые рабочие и студенты. Масса же пролетариата осталась пассивной, так как рабочий класс был к этому времени обескровлен, разоружен и лишен всякого руководства. Кроме того, рабочие не питали никакого сочувствия к Законодательному собранию — легитимисты и орлеанисты были в глазах рабочих угнетателями народа ничуть не меньше, чем Луи-Наполеон и его клика.
Республиканское восстание в Париже было жестоко подавлено. Число жертв кровавой бойни 4 декабря так и не было установлено, бонапартистские власти сообщали о 215 убитых и 119 раненых, но английская «Таймс» утверждала, что число убитых достигало 2 тыс., и эту же цифру называл Пальмерстону английский посол в Париже.
Более решительное сопротивление бонапартистский переворот встретил в провинции. В 20 департаментах центральной и южной Франции, в районах с преобладанием мелких крестьян, вспыхнули восстания; участниками их были ремесленники и рабочие маленьких городков и местечек, демократическая интеллигенция, передовая часть крестьян. Эти республиканские восстания носили разрозненный характер и не имели ясной программы действий. Восставшие не выдвигали каких-либо требований и лозунгов, выходивших за рамки защиты республики; они ограничивались арестами отдельных реакционеров и разоружением полицейско-жандармских сил. Собственность буржуазии не затрагивалась, в редких случаях восставшие крестьяне сжигали архивы нотариусов, долговые расписки и требовали отмены налога на вино. Тем не менее бонапартистские власти и буржуазная печать поспешили объявить эти республиканские восстания давно предсказанной «жакерией» и наводнили Францию сообщениями о «зверствах» и «грабежах», которые якобы чинят «банды» повстанцев.
Этой грубой клеветой бонапартисты достигали двоякой цели. Перепуганные буржуа и зажиточные крестьяне теснее сплотились вокруг бонапартистских узурпаторов, провозгласив их «спасителями общества». Одновременно бонапартистские власти развязали себе руки для террористического похода против всех передовых элементов, против республиканцев и демократов.
Свыше 26 тыс. человек было арестовано, и во всех департаментах были созданы правительственные комиссии, отправлявшие республиканцев, демократов и социалистов на каторгу, в ссылку. По официальной статистике, репрессиям подверглось около 21 тыс. человек. Среди арестованных было 5423 земледельца, 1850 поденщиков и более 8500 ремесленников и рабочих, а также свыше 1100 учителей, врачей и адвокатов, 616 торговых служащих и около 2,5 тыс. мелких предпринимателей и собственников. Таким образом, и в провинции наиболее активное сопротивление бонапартистскому перевороту оказал рабочий и трудовой люд.
Декретом от 2 января 1852 г. 65 республиканских депутатов, в том числе эмигрировавшие из Франции Виктор Гюго, историк Кине, Шелынер, были объявлены изгнанными из отечества, а некоторые из них были сосланы в Алжир. Зато бонапартисты весьма реалистически расценили своих противников из числа заправил «партии порядка». Все они — Тьер, Моле, Кавеньяк и др. — вскоре были выпущены на свободу и составили бессильную «салонную оппозицию», либо присоединились в той или иной форме к бонапартистской диктатуре, принимая из ее рук новые сановные посты, как, например, председатель Законодательного собрания Дюпен, назначенный членом Верховного суда, или Монталамбер, ставший членом временной «консультативной комиссии», которая на бумаге заменила разогнанный парламент.
Развернув по всей стране бешеный террор против передовых элементов французского народа, бонапартисты, чтобы легализовать совершенную контрреволюцию, провели плебисцит (всенародное голосование) по вопросу о том, одобряет ли народ действия президента. Противники бонапартистов были лишены всякой возможности вести агитацию среди населения и разоблачать преступные действия Луи-Наполеона. Напротив, бонапартистская демагогическая пропаганда действовала вовсю, расточая посулы и обещания, в которые верило большинство крестьян. Плебисцит дал бонапартистам свыше 7 млн. голосов, одобривших действия президента (646 тыс. человек голосовало против).
Чувствуя за собой крепнущую поддержку большей части буржуазии и крестьянства, бонапартисты все настойчивее пускали в ход коррупцию и антипарламентскую демагогию, усиленно подчеркивали «надпартийный», «общенациональный» характер своей власти. Они ловко играли на громадной неприязни и ненависти народных масс к старым монархиям и широко использовали это оружие в сочетании с широковещательными посулами крестьянству, городской мелкой буржуазии и рабочим. Декретом от 22 января 1852 г. было конфисковано все имущество орлеанской династии, при этом было обещано, что 10 Млн. фр. из него будет употреблено на улучшение рабочих жилищ в крупных промышленных городах. Следующими декретами был учрежден банк «поземельного кредита», понижена учетная ставка Французского банка, ускорено новое крупное железнодорожное строительство.
Силу воздействия этой бонапартистской демагогии засвидетельствовали крайние метания Прудона, написавшего в первые месяцы 1852 г. книгу «Социальная революция, показанная государственным переворотом 2 декабря»[463], где доказывалось, что бонапартистский переворот отчетливо олицетворяет идею «революции» в действии и что Франция находится теперь в процессе осуществления «полного социализма». Книга Прудона, выпущенная в свет при прямом содействии Луи-Наполеона, вызвала возмущение всех демократов и социалистов. Такая книга и оценке К. Маркса была «прямой подлостью», имевшей целью представить бонапартистский переворот приемлемым для рабочего класса[464].
Гибель второй республики во Франции
Ближайший советник Луи-Наполеона Персиньи, ставший министром внутренних дел, в январе 1852 г. откровенно излагал в своем кругу программу действий бонапартистской диктатуры. «Коррупция и террор в широком масштабе, разве они не были всегда самым мощным оружием сильных правительств?… Наши предшественники практиковали лишь мелкую коррупцию, мы же, действуя напрямик, с деньгами в одной руке и с железом в другой, сумеем повести за собой страну далеко» [465].
Уверенность бонапартистской шайки подкреплялась все более благоприятными для нее настроениями массы буржуазии и собственнического крестьянства. Эти настроения расцветали вместе с множившимися признаками нового экономического подъема, охватившего с конца 1851 г. все отрасли французской промышленности и торговли и распространявшегося постепенно на сельское хозяйство.
Успеху бонапартистского переворота содействовала и международная обстановка 1851–1852 гг. — торжество реакции во всех странах Европы.
Все это позволило бонапартистам намного ускорить реставрацию наполеоновской империи, путь к которой был проложен и уготовлен государственным переворотом 2 декабря.
Не успела вступить в действие новая конституция (от 14 января 1852 г.), вводившая десятилетний срок президентских полномочий, как по всей стране стала развертываться шумная кампания за восстановление императорской власти. В течение лета и осени 1852 г. в Париже и провинции как по мановению дирижерской палочки созывались многочисленные собрания избирателей, нотаблей, торговых палат и т. д. и т. п., на которых принимались резолюции и петиции, почтительно «упрашивавшие» принца-президента — как теперь именовался Луи-Наполеон — принять императорский титул. Противники империи, разумеется, лишены были всякой возможности вести открытую агитацию против этого проекта. Запланированная реставрация империи была осуществлена официально 2 декабря 1852 г., когда умерщвленная уже год тому назад Вторая республика была формально упразднена и клятвопреступник Луи-Наполеон стал императором французов под именем Наполеона III.
