Он написал письмо, которым освежил в памяти Марка их прежние деловые договоренности. С особенной настоятельностью он напоминал о соглашении, заключенном при основании Thefacebook, по которому Эдуардо должен был заниматься коммерческими делами компании, а Марк — поехать в Калифорнию и там писать компьютерные коды. К этому Эдуардо добавил, что, коль скоро ему принадлежит 30 процентов компании, он имеет право наложить вето на любые финансовые операции, которые не были с ним согласованы. Марку надлежало смириться с таким положением вещей — и письменно подтвердить, что Эдуардо может вести дела так, как считает нужным.

Эдуардо понимал, что письмо вряд ли порадует Марка Цукерберга, но ему очень хотелось расставить наконец точки над i. Да, Шон Паркер водил их на крутые вечеринки и даже поспособствовал знакомству Марка с топ-моделью, но при всем при том, был убежден Эдуардо, он не имел отношения к сайту Thefacebook. Эдуардо был финансовым директором компании, благодаря его деньгам стало возможным создание Thefacebook, он же до сих пор финансировал калифорнийское сидение программистов — все это, казалось, давало ему основания, даже оставаясь в Нью-Йорке, претендовать на право решающего голоса.

Получив письмо, Марк оставил Эдуардо кучу сообщений на голосовой почте — с новыми уговорами перебраться в Калифорнию, рассказами о прелестях пало-альтской жизни и заверениями, что все у них идет просто отлично и нет никакого смысла препираться по поводу всякой никому не интересной ерунды. Выждав немного, Эдуардо перезвонил ему — и угодил из огня да в полымя.

Марк сообщил, что по совету Шона Паркера встретился с двумя инвесторами, готовыми вложить деньги в Thefacebook — по сути, предоставить средства, благодаря которым сайт сможет развиваться прежними темпами. Деньги компании были очень нужны, так как она уже начинала влезать в солидные долги. Чем больше становилось у сайта пользователей, тем больше серверов требовалось для обслуживания трафика, а кроме того, совсем скоро Марку понадобится нанять новых сотрудников.

Эдуардо ожидал совсем другого. Из разговора с Марком он сделал вывод, что тот намеренно пренебрег основной мыслью его письма, и продолжал проводить деловые встречи без участия Эдуардо. Он не просто вторгался на поляну Эдуардо — все шло к тому, что они с Шоном Паркером пытаются его с этой поляны выжить.

Возможно, Марк не воспринял письмо Эдуардо всерьез и решил, что приятелю понадобилось просто выпустить пар. Отчасти он, возможно, был прав. И все же позиция Марка выводила Эдуардо из себя. Ведь там, у себя в Калифорнии, они проживают его, Эдуардо, деньги. Дом в Пало-Альто? Компьютерное оборудование? Серверы? Все это оплачивается с открытого им банковского счета. Эдуардо финансирует компанию полностью из своих личных средств. Эдуардо платит за все, а Марк его игнорирует. Обращается с ним как с надоевшей ревнивой подружкой.

Вероятно, Эдуардо принимал происходящее чересчур близко к сердцу, но теперь, после трех заполненных негодованием нью-йоркских дней, он все больше склонялся к тому, что пора четко заявить Марку о своем отношении к сложившемуся положению дел.

Надо отправить ему послание, которое он уже не сможет проигнорировать.

Когда Эдуардо толкнул вращающуюся стеклянную дверь отделения Bank of America, на его лице была непоколебимая решимость. Его строгая рубашка пропиталась потом — то ли во время поездки на метро, то ли за те двадцать минут, что он провел в еле ползущем по забитым улицам такси.

Мимо ряда кассовых окошек, протянувшегося вдоль стены просторного помещения, он направился прямиком к одному из отсеков, занимаемых специалистами. К тому моменту, когда лысоватый средних лет мужчина знаком предложил ему сесть, Эдуардо уже успел достать из кармана банковскую книжку. Он шлепнул ею по столу и посмотрел на сотрудника банка с самым своим взрослым и солидным выражением лица.

— Я хочу заблокировать свой счет. И аннулировать все выписанные чеки и привязанные к счету кредитные линии.

Когда сотрудник приступил к выполнению его требования, Эдуардо охватило лихорадочное возбуждение. Он явно понимал, что переступает черту, — но как иначе заявить Марку о серьезности его намерений? Ведь этот самый Марк виноват даже в том, что Эдуардо имеет возможность лишить его доступа к деньгам. Открыв счет в Bank of America, Эдуардо вместе с чеками с неуказанной суммой выслал ему все необходимые бумаги на право распоряжения счетом, но Марк так и не удосужился их заполнить. Марк терпеть не мог бумажную возню. На компанию он не потратил ни цента собственных денег, его вполне устраивала жизнь за счет Эдуардо — как если бы Эдуардо был его личным банкиром. Но Эдуардо ему никакой не банкир, а партнер, только вот в последнее время Марк перестал с ним считаться. Эдуардо должен показать Марку, что это неправильно. Должен донести до него, что значит быть хорошим партнером. Эдуардо не смущало, что имя Марка Цукерберга маячит на каждой странице сайта. Компания — их общее детище. Эдуардо был бизнесменом и поступал сейчас как надлежит поступать бизнесмену.

Наблюдая за тем, как сотрудник банка совершает на компьютере манипуляции, необходимые для блокировки счета, Эдуардо на секунду задумался: а не слишком ли далеко он зашел? Но этой мысли ему легко было противопоставить картину того, как Марк с Шоном рассекают по Калифорнии в Шоновом БМВ, встречаются с инвесторами и даже, возможно, посмеиваются над Эдуардо, который пытается вставить им палки в колеса.

Вот попытаются в следующий раз обналичить чек — и тогда им точно будет не до смеха.

На сей раз революция начнется не с пушечного выстрела.

Шон Паркер подумал, что его заменят гудение ультрасовременного лифта, взлетающего по сердцевине огромного небоскреба, и тихие, убого перевранные битловские аккорды, которые лились из спрятанных поверх люминесцентных лампочек в потолке динамиков.

Шон отметил про себя причудливую поэтичность в сочетании момента и антуража: вот-вот будет положено начало социально-сетевому сейсмическому сдвигу, а единственное, что отмеривает оставшиеся до эпохального события секунды, — это пошлейший бит фоновой музыки.

Едва сдерживая ухмылку, он стоял посреди лифта рядом с Марком и следил за отсчитывающими этажи светящимися циферками. Лифт, в котором, кроме их двоих, никого больше не было, проезжал между десятым и одиннадцатым этажом пятидесятидвухэтажной башни. От быстрой перемены высоты у Шона заложило уши, чему он очень даже обрадовался, поскольку на какое-то время не стало слышно гнусной музычки, и он смог привести в порядок мысли — или, во всяком случае, выстроить их в некоем подобии порядка, максимально возможном для его непоседливого ума.

События развивались стремительно, даже быстрее, чем он ожидал. Всего несколько недель назад он поселился в доме стоявшего сейчас рядом с ним эксцентричного гения — и вот они направляются на встречу, обещающую стать началом сотрудничества, которое преобразит лицо Интернета и откроет им дорогу к миллиардному проекту, тому, что нарисовал в воображении Шон, когда впервые увидел страничку Thefacebook в комнате стэнфордского общежития.

Шон посмотрел на своего двадцатилетнего спутника. Если Марк и нервничал, то виду не подавал. Точнее, он выглядел не более неловким и встревоженным, чем обычно: на лице непроницаемая маска, глаза устремлены на табло со сменяющимися цифрами над дверью лифта.

За время, прошедшее с их случайной встречи на улице Пало-Альто, Шон успел неплохо узнать этого чудака и проникнуться к нему самыми теплыми чувствами. Странностей у него, конечно, хватало; выражение «социально неадаптированный» давало весьма слабое представление о его нелюдимом нраве. Но, даже несмотря на стену, которой Марк сам себя окружил, первоначальное мнение Шона о нем как о гении только укрепилось. Марк обладал блестящим умом, большим честолюбием и язвительным чувством юмора. На людях он в основном молчал; Шон таскал его на разнообразные вечеринки, но нигде Цукерберг не ощущал себя полностью в своей тарелке — ему гораздо уютнее было сидеть за компьютером, порой по двадцать часов подряд. У него была подружка из Стэнфорда, с которой он виделся где-то раз в неделю, а еще, устав от компьютера, он любил совершать дальние прогулки на автомобиле. Все остальное время он писал коды. Созданная компания заменяла Марку воздух, хлеб и воду.