Шону захотелось принять участие в работе над Thefacebook в тот самый момент, когда он впервые зашел на сайт. Если все сложится удачно, он поселится с ребятами, которые этот сайт сделали.

А что может быть лучше для совместной работы?

Парень летел по воздуху, как Питер Пен в школьном спектакле, только, вместо того чтобы болтаться на проволоке в страховочном поясе, он судорожно цеплялся за карабин самодельной канатной дороги, одним концом закрепленной к основанию каминной трубы на крыше дома, а другим — к телефонному столбу у дальнего конца бассейна. На лету парень отчаянно вопил, но, как полагал Шон, скорее не от страха, а потому, что был в стельку пьян. Тем не менее ему удалось в нужный момент отцепиться — совершив в воздухе кульбит, герой плюхнулся точно в середину бассейна. Поднятые им брызги накрыли жаровню с барбекю и долетели даже до дощатого настила у стены дома — того самого дома на Ла-Дженнифер-Уэй, в тихом окраинном районе Пало-Альто, который арендовал Марк.

Это место Шону чрезвычайно нравилось. Дом был симпатичным и чем-то походил на здание студенческого братства — даже при том, что Марк с друзьями поселились здесь совсем недавно. Канатную дорогу они купили за сотню долларов в соседнем магазине и самостоятельно смонтировали ее, немного испортив трубу и телефонный столб.

Дом сдавался с меблировкой, так что изнутри обустраивать его не пришлось. Вещей с собой новые жильцы привезли самый минимум — по сумке или по две на человека и кое-какое постельное белье. Родители Марка прислали ему снаряжение для фехтования, поэтому в доме тут и там валялись маски и рапиры. В магазине Home Depot[32] были приобретены несколько белых демонстрационных досок, которые уже успели покрыться разноцветными каракулями программных кодов. Пол по всему дому был усеян пустыми коробками из-под пиццы, пивными банками и раздраконенными упаковками из-под компьютерного оборудования. Просторная гостиная напоминала одновременно комнату в общежитии и инженерную лабораторию — в любой час дня и ночи кто-нибудь обязательно работал за компьютерами, их здесь было множество — и ноутбуков, и стационарных. Гостиную густо окутывали провода, расползшиеся повсюду, как внутренности сбитого корабля пришельцев. В качестве звукового оформления звучала смесь альтернативы и тяжелой электронной музыки — Шон отметил, что композиции Green Day, которые играли здесь чаще других, отлично подходят обитающим в доме вольным программистам, склонным к анархии.

Набранная Марком команда Шону тоже очень нравилась. Все ее члены были блестящими специалистами, в том числе стажеры Стивен Доусон-Хаггерти и Эрик Шильник — компьютерщики-первокурсники, знатоки Linux и мастера серверного программирования. Эти двое, Дастин да Эндрю Маккаллум — вокруг Марка сложился настоящий мозговой центр. Работа команды была организована своеобразно: программисты — и Марк в первую очередь — трудились, в буквальном смысле, днем и ночью. Все время, кроме того, что уходило на сон, еду и прыжки с канатной дороги в бассейн, они проводили за компьютерами: с полудня до пяти утра писали коды, завоевывали все больше и больше учебных заведений, вылавливали баги, добавляли на сайт новые приложения, разрабатывали Wirehog. Команда была первоклассной — более многообещающего исходного материала для развития стартапа Шону, пожалуй, встречать не приходилось.

Единственным человеком Марка, кого Шон не застал в арендованном доме, был Эдуардо Саверин. Сначала его отсутствие Шона несколько озадачило, ведь при встрече в Нью-Йорке Эдуардо был представлен ему как формальный глава компании, а в разговоре успел не раз подчеркнуть, что намерен взять на себя руководство всеми ее коммерческими делами. Но, едва переступив порог дома на Ла-Дженнифер-Уэй, Шон понял, что Эдуардо не принимает участия в повседневной работе над Thefacebook.

Марк говорил, что Эдуардо отправился в Нью-Йорк ради стажировки в инвестиционном банке. Это известие немедленно насторожило Шона. По опыту создания двух успешных компаний, повидав множество удач и поражений, он знал, что любой стартап существует исключительно за счет энергии и амбиций его создателей. Тот, кто хочет добиться цели, преуспеть, должен жить начатым проектом, дышать им — каждый час изо дня в день.

Марк Цукерберг жил своим сайтом. У него было достаточно энергии, упорства и профессионализма. Он был безусловно гениален — и, что еще важнее, обладал той редкой целеустремленностью, без которой дела вроде затеянного им не делаются. Глядя, как Марк сидит за компьютером и в четыре, и в пять утра, Шон все больше убеждался: у Марка есть все задатки для того, чтобы прийти к подлинному успеху, огромному даже по меркам новейшей истории Кремниевой долины.

А что же Эдуардо Саверин? Или, выражаясь конкретнее, играет ли он по-прежнему хоть какую-нибудь роль в команде?

Парень он, безусловно, хороший. Участвовал в создании компании. Дал, по словам Марка, тысячу долларов на аренду первых серверов. И сейчас оплачивал все, связанные с сайтом, расходы. Тем самым он мог претендовать на некоторый вес в качестве инвестора. Ну а дальше-то что?

Эдуардо называл себя бизнесменом — но что именно он под этим понимал? Кремниевая долина — не площадка для ведения бизнеса, а поле непрекращающихся сражений. Чтобы выжить, приходится на месте предпринимать маневры, каким не учат ни в одной школе бизнеса. Чего далеко ходить: сам Шон запустил Napster еще в школе и после этого даже в колледже не учился. Билл Гейтс так и не закончил Гарвард. Ни один из здешних предпринимателей историей своего успеха не был обязан прослушанным курсам. Все они преуспели благодаря тому, что приехали в Кремниевую долину — зачастую лишь с рюкзаком за плечами и ноутбуком под мышкой.

Эдуардо сюда не приехал — насколько понимал Шон, считал это совершенно лишним телодвижением. Так что Шон практически скинул Эдуардо со счетов. Зато у него были Марк, собранная Марком команда — и Thefacebook. С его помощью, твердо верил Шон, из маленькой компании вырастет проект, тянущий на миллиард, такой, о каком он мечтал. Волею судьбы он в третий раз оказался в нужном месте. Шон спал на матрасе в одном из голых закоулков дома на Ла-Дженнифер-Уэй, почти все его вещи хранились на складе, но ему не терпелось взяться за работу.

Первым делом Шон намеревался помочь ребятам влиться в революционный процесс — поскольку считал, что именно этим определяется суть Кремниевой долины. Последовательной, не-прекращающейся революцией. Он изнутри знает мир, в котором она совершается, и обязательно познакомит с ним остальных.

Бродя по дому и наблюдая за его обитателями, которые спотыкались о фехтовальное снаряжение и коробки из-под пиццы, он решил, что полезно преподать им урок чуть более красивой жизни. В конце концов, они создали первоклассную социальную сеть. Поэтому им неплохо бы понять, что такое жизнь в обществе. Шон лучше других мог раскрыть им ее прелести. Он был королем тусовок, но ничто не мешало Марку со временем затмить даже его самого. Thefacebook обещал стать настоящей сенсацией, а это означало, что перед Марком — несмотря на его неловкость и другие недостатки — откроется прямой путь в любимцы публики. Шон покажет ему, как завоевать мир вечеринок, модных ресторанов и красивых девушек.

Что до Эдуардо — жаль, что ему не останется места в компании, когда она выйдет на новый уровень. Увы, но таковы правила игры. Когда-то Эдуардо очутился в нужном месте в нужное время — но место уже давно не то, и время унеслось вперед со скоростью света. Он, конечно, может попытаться вскочить в уходящий поезд, но, насколько можно судить, ему это будет слабо.

«Вот бедняга, — подумал Шон. — Что с тобой будет, если в стоящего рядом человека ударит молния? Взметнешься вместе с ним в стратосферу?

Или, попытавшись ухватиться за него, просто обуглишься?»

Когда «Боинг-757» компании American airlines начал выруливать к взлетной полосе, дождь превратился в беспросветный ливень. Эдуардо всматривался в иллюминатор, но за стеной дождя не было видно ни зги. Приходилось только гадать, сколько еще самолетов ждали впереди своей очереди на взлет, но, так как дело происходило в Аэропорту имени Кеннеди вечером пятницы, да к тому же при паршивой погоде, имелись все основания полагать, что самолет Эдуардо взлетит не скоро. То есть в Сан-Франциско он окажется гораздо позже обещанных десяти часов вечера — по привычному Эдуардо нью-йоркскому времени будет уже второй час ночи. Марк с компанией встретят его в аэропорту абсолютно вымотавшегося, но, разумеется, считаться с его усталостью не станут. Впереди их всех ждала грандиозная ночь, и, хочешь не хочешь, Эдуардо придется отправиться с корабля прямиком на бал.