«Стардаст II» находился в настоящий момент в свободном падении, чтобы дать возможность подключиться кораблям, стартовавшим позже.

«Разбудите меня через пять часов», — сказал Паундер тихо.

Полковник Морис, начальник штаба, молча кивнул. Он озабоченно следил за мощной фигурой этого человека, на котором лежала такая ответственность. Уже несколько дней Паундер ходил с опущенными плечами, словно нес на них тяжелый груз.

Может быть, он никогда не сможет пережить непонятное поведение своего лучшего риск-пилота. Майор Перри Родан был для генерала Паундера почти как сын.

Когда он исчез за тяжелыми дверями бункера, появился Аллан Д. Меркант. Шеф секретной службы НАТО предпочел не встречаться с измученным Паундером во время запуска.

И сейчас на лице этого небольшого, неприметного человека играла странная улыбка.

«Прилежный и ответственный офицер, — сказал он задумчиво. — Вы знаете, полковник Морис, что Паундер крайне неохотно отдал приказ об атаке?»

Морис прикрыл веки. Вид шефа контрразведки был ему неприятен. Он осторожно заметил:

«При данных обстоятельствах это можно было предположить, сэр. В конце концов это именно генерал Паундер с огромным трудом дал дорогу старому „Стардасту“. А теперь ему приходится давать старт дочернему кораблю; на сей раз с целью уничтожения. Во всей этой истории у меня какое-то странное ощущение, сэр!»

Глаза Мерканта сузились.

«Почему? Вы боитесь технических неполадок? Или Вы считаете, что наши катализные бомбы не взорвутся? Говорите прямо, я прошу Вас об этом».

Морис колебался. Аллан Д. Меркант был непростым человеком.

«Нет, сэр, ничего такого. Корабли долетят до Луны, и бомбы взорвутся, если предположить, что Третья власть — это именно то, что мы можем представить себе после проведенного показа. Тем не менее, мне кажется странным, что против запуска ракет ничего не предпринято. Или их хотят атаковать позже, или…»

«Или?» — перебил Меркант.

«…или нас считают полуобезьянами, вообще неспособными к такой атаке. Извините за выражение, сэр».

«Вы можете думать все, что угодно, мой дорогой, — неторопливо возразил Меркант. — Вы бы удивились, узнав, что я еще раньше пришел к такому выводу?»

Нет, полковник Морис нисколько не удивился бы.

Шеф западной контрразведки исчез так же бесшумно, как и появился. Никто не заметил выражения глубочайшей озабоченности на его лице. У Аллана Д. Мерканта тоже было какое-то странное ощущение, в этом не было сомнения.

Тем временем три ракеты мчались с постоянным ускорением в космос. Согласно расчетным данным, они должны были достичь точки разворота примерно через 15 часов. Сопутствующие маневры на орбите должны были быть осуществлены в последующие 3 часа. Вот тогда дело примет серьезный оборот. Аллан Д. Меркант твердо решил быть в самый ответственный момент на одной из космических станций. Там ничто не мешало свободному обзору; там он был далеко по ту сторону земной воздушной оболочки.

Десять минут спустя Меркант стартовал на плановой транспортной ракете типа «Плуто-D» с чисто химическим двигателем.

Пароль «Большой провал» прозвучал несколько минут назад. Реджинальд Булль, как и договорились, осуществил переключение структуры, и трое мужчин побежали с быстротой молнии.

Никогда ранее капитан Альбрехт Клейн не бегал так быстро. Безумными прыжками он проскочил через отверстие в слабо светящемся энергетическом куполе.

Высокая фигура Родана выглядела в ярком свете огня адской грозы стальных снарядов так угрожающе и таинственно, что Петр Коснов невольно схватился за оружие.

Но вырвавшееся из серебряного стержня мерцание мгновенно сделало Коснова недееспособным. В нем все еще звучал приказ, который он уже не мог отменить силой собственной воли.

«Стоять, не двигаться, ничего не предпринимать».

И все. Перри Родан уже не был тем человеком, который совершил посадку на Земле несколько недель тому назад. Волнение и страдание отражались на его узком лице. Дрожащие губы указывали на то, что его нервы вот-вот сдадут.

Клейн оглянулся, словно во сне. Он никогда не думал, что таков может быть эффект неистового ураганного огня. Энергетический купол превратился в раскачивающийся колокол. Китайский офицер контрразведки, Ли Чай-Тунг, тоже лишился обычного самообладания. Психотронный излучатель арконидов не обошел своим действием и его.

Только Альбрехт Клейн был в полном порядке. Но зато на него было направлено дуло автомата.

Клейн осторожно поднял руки; невольный жест посреди этого ада. Несколько секунд спустя он с разочарованием понял, что запланированные переговоры нельзя провести ни с требуемой быстротой, ни с необходимой точностью. Это было исключено, нельзя было разобрать даже собственных слов.

Только внутри палатки Клейн получил шлем, с помощью которого он мог дать некоторые разъяснения через радиотелефон.

Снаружи ревели орудия. В командном бункере генерала-лейтенанта Тай-Тианга все глаза напряглись в бессмысленной попытке разобрать происходящее внутри купола.

Три высокопоставленных офицера секретной службы взвешивали шансы на успех засланных агентов. Если бы было израсходовано содержание только одного баллончика, то дело с «Третьей властью» было бы окончательно закрыто.

Капитан Клейн внимательно огляделся. Опасно светящийся реактор так же не ускользнул от его внимания, как и мелькающие тени обоих медиков за занавеской.

Потом он почувствовал на себе взгляд Родана, на который он с беспокойством ответил. Громко глотнув, он сказал:

«Прежде, чем Вы о чем-нибудь спросите, залезьте, пожалуйста, во внутренние карманы наших комбинезонов. Вы найдете там по одному напорному баллончику из легкой стали длиной с ладонь. Мы получили приказ выпустить содержимое этих баллончиков внутри Вашего энергетического купола».

Булли обернулся. Его широкое лицо было искажено, а указательный палец лежал на спуске реактивного автомата. Родан не шевельнулся. Изменились только его глаза. Казалось, они пронзали Клейна насквозь.

«Во внутренних карманах, — повторил Клейн вымученно. — Начинайте же. Мы не можем терять времени. Если наше начальство догадается, что мы мирно стоим рядом с Вами, то нам лучше не возвращаться».

Родан ни о чем не спросил. Булли, напротив, начал действовать. Коснов и Ли не сопротивлялись, когда опасный груз сменил владельца. Клейн посмотрел на баллончик. Когда раздался глубокий голос Родана, он вздрогнул.

«Что в этих напорных емкостях?»

«Радио-бактериологическое отравляющее вещество, которое уничтожило бы Вас в течение нескольких часов. Это моя идея».

Клейн удивился спокойствию Родана. Тот даже опустил дуло автомата.

«Ваша? — переспросил Булли гневно. — А теперь Вы собираетесь разыгрывать из себя героя? Для Вашего сведения, Клейн: я бы не пустил Вас под купол».

«У каждого своя точка зрения, — сухо вставил Родан. — Капитан, Вы разработали этот план, чтобы незаметно проникнуть к нам? При данных обстоятельствах я мог бы думать так, как и Булли».

Клейн почувствовал небывалое уважение к этому человеку. Невероятность ситуации усиливалась странным оснащением палатки. Клейн был рад, что несколько импульсивный Коснов был психически выведен из строя.

«Именно так. Мы даже получили приказ, с помощью вымышленных данных ввести Вас в заблуждение несуществующей группой сопротивления. По пути к палатке я легко мог бы открыть мой баллончик. Звук выходящих газов потонул бы в шуме ураганного огня».

Напряжение Родана спало. Под толстыми бортами абсорбционного шлема можно было увидеть его усталое лицо. Он медленно ответил:

«Клейн, если бы Вы сделали малейшее необдуманное движение, Вы бы сейчас уже были мертвецом. У меня есть переносной детектор для просвечивания, с помощью которого я ясно видел стальной баллончик. Можете быть уверены, что Вам не удалось бы даже мизинцем дотронуться до клапана».

«Итак, Вы знаете. Но Вы можете мне поверить, что мы ни секунды не думали о том, чтобы выпустить эту адскую штуку в куполе? Я пришел, чтобы еще раз спокойно поговорить с Вами».