«Этого никто от Вас и не требует — по крайней мере, пока, — серьезно сказал Перри. — И так большое достижение, если Вы пересмотрели Ваше враждебное отношение. Однако, факт остается фактом, что мы в совместной борьбе победили общего врага. Это объединяет нас».

Крэст сделал несколько шагов и остановился рядом с Торой. Он посмотрел ей в глаза, и мягкая улыбка пробежала по его лицу.

«Я очень благодарен тебе за твои слова, Тора. Тем самым ты построила мостик, который в далеком будущем приведет к единственному пути по сохранению галактической Империи арконидов. Возможно, что Родан также однажды пройдет по нему».

«Если он из золота, то я присоединяюсь, — заметил Булли. — Спрашивается только, долго ли я проживу».

Крэст серьезно сказал:

«Я не вижу препятствий, чтобы продолжить начатые нами на „Доброй надежде“ исследования. Хотя большого крейсера уже нет в нашем распоряжении, но если мы и не смогли добраться на „Доброй надежде“ до нашей родины, тем не менее, планету Вечной жизни мы можем с ее помощью найти».

Минуту царило молчание, потом Родан покачал головой.

«Есть куда более неотложные задачи, по крайней мере, в настоящий момент. Нужно обучить мутантов, и я хочу с этой целью создать на Венере базу. Это наше ближайшая задача. Через несколько дней я полечу на Венеру и подготовлю первый лагерь. Если наши предварительные наблюдения верны, разумной жизни мы там не найдем. Если на Земле все будет в порядке, у нас останется время отправиться на поиски вечной жизни. Однако, я не думаю, что нам повезет».

«Планета существует! — утверждала Тора, и в ее глазах загорелся фанатический огонь. — Возвратившиеся экспедиции сообщали об этом. Но тайна строго охраняется. Если мы найдем планету бессмертных, нам предстоит суровая борьба».

Родан недоверчиво улыбнулся. — «Было бы прекрасно, — вмешался Булли, — если бы мы наконец избавились от вечного страха перед собственными похоронами. Во всяком случае, я не сообщу об этом моей компании по страхованию жизни».

Никто не засмеялся, и Булли отвернулся, немного обидевшись. Он смотрел на пирамидоидальный холм, позолоченный лучами заходящего солнца.

Перри подошел к Крэсту и Торе. Он протянул женщине руку.

«Давайте на будущее станем друзьями?» — спросил он несколько неуверенно и выжидающе.

На секунду в ее холодных глазах вспыхнуло обычное высокомерие, но потом она взяла протянутую руку.

«Я не знаю, должна ли я бояться Вас или восхищаться Вами, Перри Родан. Вы понимаете, что такие чувства не способствуют настоящей дружбе. Я знаю также, что мы зависим от Вас и вынуждены дополнять друг друга. Разве ЭТО является основанием для настоящей дружбы? Наконец, меня принуждает к этому Крэст. Вы видите, я подаю Вам руку только потому, что я должна это сделать. Вы довольны?»

Перри кивнул.

«Пока — да. Потом Вы еще раз подадите мне руку. А пока, Тора, я удовольствуюсь этим».

Такой бурной деятельности пустыня не знала с тех пор, как более чем семьсот лет назад Чингиз-Хан привел свою орду к ее границам.

Среди групп специалистов, прибывших тем временем под энергетический купол и начавших выполнять задания Родана, роботов арконидов уже почти не было видно.

Они еще выполняли, хотя уже давно и гораздо меньшим количеством, большую часть дневного объема работа, но приток посторонних специалистов и машин продолжался.

Здесь, в Гоби, все происходило в соответствии с желаниями Родана. Необходимые здания были почти готовы. Еще две или три недели и встанет вопрос, сможет ли Хоумер Дж. Адамс достаточно быстро осуществить запланированное объединение земной промышленности комплектующих изделий, чтобы не было перебоев в доставке станков.

Родан тщетно пытался уговорить себя, что время работает на него. Люди отразили атаку веретенообразного корабля фантанидов и справятся с насекомовидными деформаторами личности. Но все это было лишь началом целого ряда новых встреч и, как это оказывалось до сих пор, часть из них будет враждебными.

Земле не хватало именно ВРЕМЕНИ. Превосходства, которым обладали другие народы, нельзя было преодолеть моментально.

Может быть, через двести или триста лет!

В последние дни его мысли иногда путались, потому что он не знал, какую проблему должен решать сначала.

Если попытаться подумать об этом, то становилось ясно, насколько невероятным было то, что небольшое количество людей должно было за короткое время осуществить такой большой объем такой сложной работы.

Однако, они делали это. Они перевернули вверх дном экономику Земли. Они заставили Великие державы признать их и убедить их в том, что на Земле и вокруг нее уже ничего не может происходить без Третьей власти.

Родан говорил с Булли о предстоящей экспедиции на Венеру.

«Мы не должны больше откладывать, — настаивал Булли, напрягшись всем коренастым, мускулистым телом, и его красноватые волосы воинственно ощетинились. — Запасной пункт нам нужен гораздо больше, чем все остальное».

Родан нетерпеливо махнул рукой.

«Не надо слишком торопиться, Булли! Мы стартуем через два часа».

«Хорошо, сказал Булли. — Каков план?»

«Мы сядем на Луне. Я больше не хочу заставлять старый крейсер ждать нас. Нам будет нужно множество вещей, которые лежат там без дела. А с Луны мы полетим на Венеру».

Он прервался, подумав о чем-то.

«Ты прав, — сказал он через некоторое время, — запасной пункт нужен нам больше, чем все остальное».

Крэст и Тора, бывшая командирша крейсера, уничтоженного на Луне земными боевыми ракетами, была согласна с планом Родана, хотя и проявляла к нему очень мало интереса. Для нее в первую очередь было важно, чтобы скачкообразно развивающаяся земная технология как можно скорее достигла той стадии, когда она будет в состоянии построить корабль, подобный разрушенному на Луне крейсеру. Это дало бы ей возможность создать базу Великой Империи или искать планету бессмертия.

«Добрая надежда» стартовала с наступлением темноты. Вычислительным устройствам понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы рассчитать курс на Луну и таким образом настроить автоматическое управление, чтобы пилотам оставалось только осуществить старт нажатием одной кнопки.

«Добрая надежда» стартовала с максимальной тягой.

Страшное прижимающее усилие, вызванное этим ускорением, было нейтрализовано по всему объему корабля. Внутри «Доброй надежды» ускорение никогда не составляло более 1 метра на секунду в квадрате, при этом экипажу было на пользу то, что значения ускорения свободного падения на обеих планетах, на Арконе и на Земле, совпадали до сотых значений. При таких условиях полет на Луну был всего лишь приятной прогулкой.

Родан стартовал с Земли успокоенный. Рас Чубай в качестве ищейки во многом помогал маленькой Бетти Тафри с ее удивительным даром, и учитывая неутомимое усердие, с которым Чубай подходил к делу, Родан был уверен, что запланированную операцию против деформаторов личности нельзя было отдать в более надежные руки, чем Расу. К тому же, для «Доброй надежды» не составляло труда прервать экспедицию, если сообщения станут тревожными и нужно будет как можно быстрее возвращаться на Землю.

Родан подумал об Эрнсте Эллерте, и снова ощутил волну ярости и сожаления, поднимавшуюся в нем, когда он вспоминал о потере этого ценного человека.

Иногда Родану казалось, что природа, следуя неизвестному метафизическому закону, поправляет сама себя, устраняя Эллерта.

Отогнав усталым движением руки эти мысли, Родан уже направил «Добрую надежду» на посадку. Корабль осуществил четверть оборота вокруг Луны и направлялся к груде развалин, составлявших разрушенные останки бывшего крейсера арконидов. Дозиметры показывали, что радиоактивность в области останков снизилась тем временем до безопасного уровня.

Со времени катастрофы Родан был здесь много раз, чтобы отыскать из оставшегося что-то пригодное. Ни разу никаких неожиданностей не было. Луна все еще была мертвой планетой.