«Мы заставили их как-то сплотиться, — вставил Маноли. — Земное супероружие стало бездейственным. Атомные реакции уже невозможны. Без свободных нейтронов этого сделать, а они сцеплены».

Родана это, видимо, не убедило. Булли раздраженно наблюдал за ним. Его огромная радость по поводу потрясающего защитного оружия арконидов улетучилась так же быстро, как появилась во время его использования в Австралии.

Родан не ответил. Он поспешил к палатке, где дал защитные наушники испуганному доктору Франку Хаггарду. Крупный, крепко сложенный мужчина без слов исчез в глубине надувного сооружения из прочного синтетического материала.

Остальные медленно последовали за ним. Благодаря хорошей звукоизоляции шумы стали еще тише. Так что опасность нервного истощения была позади.

Они шли мимо тихо гудящего реактора цилиндрической формы, который с момента приземления давал энергию для силового поля. Родан в нерешительности остановился. Он снова попытался разумом понять принцип действия устройства. Родан был физиком-ядерщиком и астронавтом. Он мог утверждать относительно себя, что знал ядерно-химический реактивный двигатель «Стардаста» вплоть до мелочей. Но здесь, перед лицом бесконечно идеальной технологии, его знания были бесполезны. Он только знал, что в «горячей» части реактора арконидов высвобождалась энергия маленького солнца. Это должен был быть неслыханно сложный процесс ядерного синтеза после углеродного цикла; мощное катализированное «действие устройства холодного зажигания», которое так же далеко от земной реакции ядерного топлива, как каменный топор от автомата.

Крэст утверждал, что с помощью устройства величиной в человеческий рост можно было бы снабжать рабочим током всю промышленность Земли. У Родана начинала кружиться голова, когда он об этом думал. Он и на этот раз оставил попытки понять устройство этой идеальной вещи.

Провода толщиной с руку тянулись вверх к странной шаровидной антенне, позволявшей в результате создание энергетического купола.

Перри Родан почувствовал на себе наблюдающие за ним взгляды мужчин. За разделительной занавеской в глубине помещения виднелась тень доктора Хаггарда. Он, видимо, дал Крэсту защитные наушники.

Лицо Родана приняло безучастное выражение. Уже несколько дней он был несколько подавленным. Булли наблюдал за ним с растущей тревогой. Если у командира корабля сдали нервы, то это катастрофа. Он сам, Реджинальд Булль, не был тем человеком, который мог бы последовательно довести до конца намеченный план. Для этого он был слишком импульсивным.

Доктор Эрик Маноли вообще не годился для того, чтобы продолжать начатое. Он в первую очередь был врач и не мог отдавать бескомпромиссных приказов.

Булли невольно ухватился за серебряный стержень в кармане, в котором, он знал, скрыта невероятная сила.

Это был относительно безобидный прибор. Он не наносил вреда психике и ни в коем случае не вредил разуму. Но теперь психотронный излучатель тоже потерял свой эффект неожиданности. По другую сторону узнали, что радиус действия прибора составлял в лучшем случае несколько километров.

Таким образом, «Третью власть», как с недавних пор называли экипаж «Стардаста», заставили перейти к обороне.

Родан шел мимо передвижной специальной лаборатории доктора Хаггарда. Она прибыла неделю назад на платформе грузовика.

Под ироническим взглядом Родана Булли пожал плечами. Он, Реджинальд Булль, знал, что сегодня подобная выходка ему уже не удалась бы. Тем не менее, доктор Хаггард был в лагере, и — что еще важнее — он привез с собой то, в чем нуждался Крэст.

Перри Родан задумчиво тронул левое плечо. Его знаки различия пропали, снятые им самим. Майора Родана больше не существовало, тем более, что его радиограммой официально лишили воинского звания. Родан стал врагом всей планеты номер один.

Он осторожно отодвинул занавеску. Доктор Маноли подошел ближе. Одним движением он восстановил кабельную связь.

«Ты не должен постоянно беспокоиться, — долетел спокойный голос врача из громкоговорителей защитных наушников. — Конечно, у Крэста температура! Мы предполагали это и восприняли как само собой разумеющееся, что живое существо иного биологического вида не так отреагирует на наши медикаменты, как этого можно было бы ожидать у человека. Но анализ крови хороший. Патологическое размножение белых кровяных клеток после первой инъекции антилейкемической сыворотки Хаггарда уже пошло на убыль. По крайней мере, развитие болезни приостановлено. Припухание желез и подкожные кровотечения ослабевают, вот только мы не знаем точно, почему возникли эти побочные явления. У людей бы они не наступили. Но организм Крэста нам неизвестен.

Его обмен веществ точно соответствует нашему. Поскольку он дышит кислородом, а его легкие устроены так, чтобы отдавать необходимый для жизни газ через кровь, то он не отличается от нас. Хаггард того же мнения. Мы ввели сыворотку только после тщательных обследований. Через час будет сделана вторая инъекция».

«Несмотря на серьезные побочные эффекты?»

«Несмотря на них, — кратко кивнул Маноли. — Риска нам не избежать. Хаггард выдающийся специалист, но и он не волшебник. Эти явления находятся в контролируемых границах. Нет основание предполагать, что Крэст слабеет. Его кровообращение стабильно. У него есть орган, отсутствующий у людей. Я хотел бы сказать, что речь идет о замечательно усовершенствованном регуляторе давления, находящемся сверху от сердца. Как показывают результаты измерений медицинских приборов, начинающиеся явления коллапса и спазмов сосудов были тут же устранены. Удивительный организм, который вряд ли можно было подозревать у представителя дегенерировавшего народа. Тем не менее, мы имеем дело с высокоразвитыми существами, у которых всего лишь уже не хватает силы воли, чтобы воплощать в дела их выдающееся духовное наследие в виде практических результатов. В этом вся загвоздка, командир».

«Уже нет».

«Для меня ты остался командиром. Так или иначе, есть все основания надеяться, что Крэст не только встанет на ноги, но и окончательно выздоровеет».

Родан бросил взгляд на покрытое маленькими каплями пота лицо арконида, потом ушел.

Ураганный огонь по-прежнему продолжался. Сильные подземные толчки сотрясали землю. Казалось, что прямо у границ защитного экрана взлетают в воздух тяжелые подрывные снаряды.

«Мне это не нравится, — прошептал Булли. — Они что-то замышляют. Мне иногда кажется, что огненная феерия — это отвлекающий маневр».

«Если бы можно было спросить Крэста, выдержит ли экран эти нагрузки в течение длительного времени, — сказал Родан. — Эрик, ты не можешь разбудить Крэста на несколько секунд?»

«Ни в коем случае, — ответил медик.

«Если Крэст не выздоровеет, нам грозит ад, — удивительно спокойно констатировал командир. — Ад, друзья! Я вопреки всем приказам посадил „Стардаст“ в пустыне Гоби. Я отказался выдать обнаруженного на Луне Крэста и я сотни раз подчеркивал, что ни одна силовая группировка Земли не получит его научно-технические достижения в единоличное пользование. Мы в зародыше задушили атомную войну, мы с помощью совершенного оборонительного оружия скомпрометировали сильнейших мира сего. Этого нам не забудут. Три крупнейших силовых блока планеты объединились против нас. Наверху, на Луне, Тора ждет выздоровления ученого-арконида, улетевшего со своей собственной планеты только затем, чтобы найти планету, на которой был бы известен секрет биологического сохранения клетки. Для Крэста это означает вечную жизнь. Его гениальный мозг должен быть сохранен.

Тора как командир осталась такой же духовно активной, как и многие женщины ее народа. Она презирает человечество из-за его примитивного уровня развития. Поэтому, если нам не удастся вернуть здоровье ее соплеменнику, мы уже на следующую ночь окажемся безоружными перед лицом элитных дивизий разъяренного человечества. Тогда нашей «Третьей власти» придет конец. Я ясно выразился?»

Реджинальд Булль ответил:

«Абсолютно ясно, друг! Если Тора пойдет на попятную, то сначала нам придется пройти через камеры допроса секретных служб. А в заключение мы предстанем перед международным судом. Тогда нам придется слишком сладко, не так?»