В случае с транзицией эффект наступал неизбежно, хотя и только с точной рематериализацией первоначальной формы.

Казалось, это длилось всего несколько мгновений. И без того релятивистские представления о времени полностью потеряли свое значение. Годы могли стать секундами и наоборот. Темно-красный цвет все еще преобладал, когда вдруг снова вернулась резкая боль. Вновь возникло сильное ощущение разрывания, одновременно появились контурные очертания центрального поста управления.

Возвращение в обычную Вселенную произошло спонтанно, без какого-либо ощутимого перехода. Взгляд внезапно стал ясным, сознание начало выполнять свою обычную работу, словно никогда не отключалось.

Только снимки забортовых приборов окончательно изменились. На фронтальных экранах светилась огромная звезда, которая никак не была похожа на земное Солнце. К тому же она была слишком большой, слишком горячей и слишком яркой по цвету.

Мысли Перри Родана были прерваны гудением аварийного устройства. Крик боли полностью привел его в чувства. К тому же послышался обеспокоенный голос:

«Неприятно, правда?»

Родан посмотрел вверх на лицо японца Тако Какуты. Телепортант стоял явно абсолютно спокойно рядом с контрольными приборами.

«Было трудновато, — простонал командир. — А как Вы…»

«Я уже давно привык к этому. Рематериализация всегда одинакова, не важно, вызвана она механическими или духовными силами. К этому привыкаешь. Аварийное устройство! Зонд что-то нашел».

Родан не обращал внимания на громкие ругательства покачивающегося на ногах второго пилота. Реджинальд Булль ощупывал свои ноги и руки. При следующем сигнале зуммера он молниеносно обрел прежнюю бодрость. Появились также Крэст и Тора. Из отдельных отсеков космического корабля поступали открытые сообщения.

Доктор Хаггард и доктор Маноли передавали по интеркому, что экипаж чувствует себя нормально.

Тревога шла из корабельных структурных зондов, которые в этот момент зарегистрировали мощное колебание структурной кривизны пространства. Это продолжалось несколько мгновений, потом эти явления стихли. И наконец, погасла последняя аварийная лампочка.

Родан молча огляделся. Все были здесь, ничто, кажется, не изменилось. Поведение Торы говорило о таком превосходстве, что Родан удержался от вопроса, который вертелся у него на языке.

Булли не умел так хорошо сдерживать себя. Покачиваясь, он подошел к телеэкранам.

«Мы уже здесь? Хорошо добрались? Это Вега?»

Арконидка холодно пояснила:

«А как Вы думали? Гиперброски наших кораблей всегда удаются».

«Мы перепрыгнули двадцать семь световых лет?» — Булли смущенно всхлипнул. Он молча вернулся на свое место и принимал поступающие из контрольного машинного отсека сообщения. Все было в полном порядке. Невероятное для людей — членов экипажа событие произошло с точностью часового механизма. Казалось, это никого не взволновало, тем более арконидов.

Крэст стоял перед вычислительным устройством структурных зондов. Полностью автоматизированное устройство обработки данных сообщило о пеленгации первой планеты. Кроме того, сработали гиперскоростные локаторы, сигналы которых опережали «Добрую надежду», чтобы после происшедшего отражения света вернуться назад с той же быстротой.

На экранах появились бесчисленные зеленые точечки. Они вызвали у ученого-арконида горячий интерес.

«Наши корабли, — восторженно прошептал Крэст. — Полная мобилизация. Посмотрите данные структурных зондов. Из гиперпространства в один и тот же момент пришло более пятидесяти соединений».

Он встретил ничего не выражающий взгляд Родана.

«В какой момент?»

«Ну, вместе с нами».

«Отлично, — сказал Родан. Тогда вызванное нами структурное колебание нельзя будет замерить».

«Было бы желательно определить местонахождение, — вмешалась Тора. — Я не собираюсь продолжать поиски. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы рассчитали курс к Восьмой планете Системы. Там мы наверняка встретим наши исследовательские корабли».

«В чем Вы, может быть, и правы», — медленно ответил Родан. Потом он приказал:

«Булли, привести все в полную боевую готовность. Тревога по всем станциям. Тора, вы займетесь локаторами. Булли, ты примешь центральный пост управления оружием».

В отдельных секторах «Доброй надежды» раздавались аварийные сигналы. Мужчины вскакивали со своих мест, голова шла кругом.

Майор Дерингхаус отозвался через интерком. Оба его космических истребителя были готовы к выходу через шлюзы.

«Вы сошли с ума? — вся дрожа, спросила Тора. В ее красноватых глазах снова светился гнев. Выпрямившись во весь рост, она стояла перед сухопарым мужчиной, которого в этот момент снова начала ненавидеть.

«Может быть, — равнодушно согласился Родан. — А может быть, и нет. Во всяком случае, я не настолько потерял разум, чтобы вторгаться в неизвестную систему светила без мер предосторожности. Разве я не сказал Вам, что не верю в существование кораблей арконидов? Займите, пожалуйста, Вашу боевую позицию».

Он посмотрел вслед уходящей разгневанной женщине.

«Капитан Клейн, позаботьтесь о локации, — спокойно сказал он. — Вуриу Сенгу, будьте наготове. Мы пролетим большую Систему насквозь. Мы имеем здесь дело с сорока двумя планетами. Расстояние между отдельными планетами огромно».

Когда он занял место в своем кресле управления, загудели раздельно установленные реакторы тока. Вокруг внешней обшивки после кратковременного мерцания образовался защитный экран из размерно переупорядоченных энергетических единиц. Создалось гравитационно-механическое массополе для защиты материальных стабильных тел. Таким образом, «Добрая надежда» была настолько хорошо защищена, насколько вообще позволяла арконическая техника.

На экранах гиперлокации один за другим загорались крошечные точечки. Расстояние до них было еще большим, более трех световых часов, «Добрая надежда» должна была пройти его с обычной скоростью.

«Я требую, чтобы Вы осуществили кратко-дистанционную транзицию», — резко прозвучал голос Торы.

Родан ничего не ответил. Она отошла, но не сдалась. В глубине центрального поста управления сидели тесно прижавшись друг к другу пятеро мужчин. Бетти Тауфри и Джон Маршалл прислушивались к сигналам и потокам мыслей, воспринять которые никогда не смог бы ни один простой смертный.

Через несколько мгновений девочка тихо сказала:

«Я слышу, как плачут души. Кто-то умирает. Многие умирают. Пространство наполнено шепотом и всхлипываниями, отчаяньем, страданиями, смертью!»

У нее были большие, безбрежные глаза. Булли испуганно посмотрел на девочку. На экранах локаторов космического корабля показалось еще больше фигур.

Далеко впереди, глубоко в системе планет огромной Веги, происходило что-то, чего еще нельзя было точно понять.

Родан объявил полную тревогу. Позитроника управления артиллерийским огнем заработала. Гигантская Вега, главная звезда в созвездии Лиры, висела на телеэкранах обычного наблюдения, словно чудовищно переливающийся мыльный пузырь. Это было светило типа гигантов.

Так продолжалось некоторое время, пока были видны тонкие линии и вспыхивающее свечение. Только ультра-видеолокаторы с их мощным увеличением показывали, что вблизи орбиты шестнадцатой планеты происходят страшные события.

«Добрая надежда» по-прежнему сохраняла ту же скорость, близкую к скорости света. Так было невозможно уклониться от внезапно появившихся тел или хотя бы попытаться не пересечь ее курс.

Оба двигателя правого борта шарообразного космического корабля ревели, развивая страшную силу. Малейшего отклонения от курса при этой сумасшедшей скорости могло быть достаточно, чтобы вывести «Добрую надежду» из непосредственной опасной зоны.

Взревели напорные абсорберы. Они расходовали часть имеющихся в распоряжении сил, которые Родан за несколько секунд до этого переключил исключительно на проекторы вставленных друг в друга защитных экранов.

Несущийся к «Доброй надежде» светящийся палец не мог иметь абсолютной скорости света. Если бы это было так, то оптическое видеообнаружение заметило бы его уже в момент его появления. Однако, этого было достаточно, чтобы заставить мужчин на центральном посту управления вскрикнуть.