«Закрыть шлемы!»

С этой минуты переговоры осуществлялись только через шлемопередатчики.

«Двести!»

Левая рука Фрейта лежала на колене, на его космическом костюме. В деле была только правая рука. Он обхватил ею основной рычаг аварийного ускорения — механизм, регулирующий температуру реактора и подачу водорода.

«Никаких неровностей выше одного метра, сэр!» — доложил Дерингхаус.

Медленно тянулись секунды.

Дерингхаус начал считать:

«Восемьдесят метров… семьдесят… шестьдесят…»

«Контроль! Неровности!» — крикнул Фрейт.

«Нет неровностей выше восьмидесяти сантиметров, сэр, — ответил Дерингхаус, продолжая считать, — сорок… тридцать…»

Потом наступила пауза. А минуту спустя раздалось:

«Выпустить опоры! Мы сели!»

«Спокойно!» — проворчал Фрейт.

Опоры приняли на себя часть веса. Гидравлические крылья опустились над сверкающими стальными кронштейнами.

Дерингхаус, восторг которого был так грубо прерван, доложил:

«Опоры В и С на одинаковой высоте. А — минус восемьдесят сантиметров».

Фрейт покачал головой.

«Меньше метра не стоит…»

И тогда это все-таки случилось.

Они услышали жесткий толчок и резкий звон, пронзивший корабль.

«Опора А опускается! — закричал Дерингхаус. — Выравнивание!»

Фрейт поднял левую руку и опустил ее на гидравлический регулятор. Толчок повторился, когда опоры В и С попытались сравнять разницу с опорой А, а потом — третий толчок!

«Опора А снова опускается! — кричал лейтенант. — Мы… сэр! Грунт разламывается!»

В тот же момент Фрейт увидел это. Хрупкую почву под «Грэйхаундом» пронизывали черные трещины, увеличивавшиеся под тяжестью корабля.

«Внимание! — прорычал Фрейт. — Даю полное ускорение!»

Дерингхаус рывком сел обратно в кресло.

Фрейт ухватил рычаг, который все время держал под рукой, и отвел его назад.

Наклон «Грэйхаунда» происходил быстрее, чем оказывали свое действие сопла. Дерингхаус широко раскрытыми глазами впился в экран.

«Нет!» — его голос срывался.

Фрейт отпустил рычаг.

«Внимание! Мы опрокидываемся!»

Всякие действия потеряли смысл. Аварийное ускорение понесло бы корабль прямо над скалистой равниной, а на краю ближайшего кратера он бы разбился.

Опора А, погруженная в грунт, разломилась. Далеко внизу, в корпусе, из крепления выскочил один из агрегатов, упал на пол, пробил его и устремился в хвостовую часть, где нанес сильный удар.

Кто-то закричал. В стене кабины образовалась дыра, со свистом впускающая воздух. Фрейт подсознательно ждал последнего удара, который будет означать неминуемый конец, но его не было.

Прошла минута. Фрейт открыл глаза, которые закрыл в ожидании смерти, и не веря им, выпрямился. В кабине царило страшное нагромождение приборов, тел и клубившейся лунной пыли, проникающей через дыру.

«Дерингхаус! — испуганно крикнул Фрейт. — Шелдон! Ниссен!»

Кто-то застонал.

«Если Вы имеете в виду меня, шеф… я еще здесь!»

Это был скрипучий голос Ниссена.

«Где Вы там, Ниссен? Выходите! Где остальные?»

«Понятия не имею! — пробурчал Ниссен. — Я выйду, как только отделаюсь от этих ремней — кажется, это единственное, что осталось цело. Ох, сейчас!»

Часть кучи обломков пришла в движение. Из люка между смятым прибором высокого напряжения и другим ящиком, раздавленным до неузнаваемости, высунулась голова Ниссена в бесформенном шлеме.

«Все в порядке?» — спросил Фрейт.

«Пока да».

Ниссен выпрямился.

«Помещение изменилось, — заметил он. — Раньше это была стена».

Фрейт отстегнулся и встал. Его кресло пилота повернулось вместе с кораблем.

«Помогите мне!»

Они сдвинули кучу обломков в сторону и проникли в конец носовой части. Ниссен ухватился за штанину чьего-то космического костюма.

«Это может быть только лейтенант».

Они вытащили его наружу. Во время удара его вырвало из кресла и отбросило назад. Может быть, из-за удара он потерял сознание. Во всяком случае, он еще дышал.

«Дальше!»

Последние обломки отлетели в сторону. И тут они нашли Шелдона. Сначала они подумали, что он просто без сознания, но перевернув его, увидели длинный разрыв на его костюме. Фрейт выпрямился, покачиваясь на неровном полу. Ниссен тихо сказал хриплым голосом:

«Мне очень жаль, Шелдон!»

Они расчищали дальше, пока не освободили шлюзовую шахту. Лестница на стене шахты была помята и частично поломана, но она все равно больше была не нужна им. Шахта лежала теперь горизонтально.

«Присмотрите за лейтенантом!» — приказал Фрейт и протиснулся в проход.

Все выглядело так, словно он попал в другой мир. Кроме лестницы, шлюз не имел повреждений. У Фрейта зародилась надежда. Дальше к хвостовой части удар должен был быть еще мягче.

Он подошел к шлюзовому затвору, открыл внутреннюю переборку и сделал контрольную проверку. Воздуха больше не было; но когда он переключил на аварийное обслуживание, лампочки загорелись в обычной последовательности. Шлюз был в порядке.

Фрейт отказался от дальнейшего обследования. Он вернулся обратно в носовую часть. Дерингхаус как раз приходил в себя.

«Как Вы?» — спросил Фрейт.

«Спасибо, сэр», — простонал лейтенант.

С помощью Ниссена он поднялся на ноги и ощупывал себя сквозь костюм, пытаясь установить, где у него болит.

«Кажется, все в порядке», — пробормотал он.

Фрейд с довольным видом кивнул.

«Тогда примемся за работу».

Они взялись за дело. Это было лучшее средство, чтобы рассеять впечатление от катастрофы.

Сообщения следовали одно за другим!

«Все радиоприборы сломаны!»

«Реакторная электроника повреждена!»

«Аварийная линия в порядке!»

И наконец, торжествующий крик Ниссена:

«Все оружие в целости и сохранности!»

Фрейт установил, что запасы провианта сохранились почти полностью. Он обнаружил неповрежденный резервный запас кислорода. Они могли наполнить одно помещение корабля воздухом — если бы нашли такое, в стенках которого не было бы дыр. Повреждения в реакторной электронике можно было исправить. Но ремонт не имел смысла, потому что они уже никогда не смогут выпрямить «Грэйхаунд». Они выбрались наружу. Внешняя обшивка была сморщена и деформирована. Под тем местом, где опора А должна была найти прочную основу, зияла черная дыра. Лунный грунт по краям дыры был не толще нескольких сантиметров.

Фрейт заговорил:

«Мы приготовились к четырнадцатидневному пребыванию. Только по истечении как минимум двадцати дней на Земле начнут беспокоиться о нас. Так долго мы не выдержим. Так что надо отправляться в путь».

Его отвлекло направление взгляда Дерингхауса.

«Сэр! Смотрите!»

Лейтенант поднял руку. Фрейт повернулся. Из-под полуопущенных век он разглядел на черном небосводе светящуюся точку, двигающуюся с большой скоростью.

«Инопланетяне!» — прошипел Ниссен.

«Какие инопланетяне?»

«ДЛ-ы — насекомые!»

Фрейт медлил.

«Ниссен! Садитесь к Вашим пушкам! Стрелять только по приказу!» — крикнул он.

«Будет исполнено, сэр».

Ниссен убежал.

«Лейтенант, мы останемся здесь. Внутри нам больше нечего делать».

Дерингхаус кивнул, не отрывая взгляда от светящейся точки.

Точка прошла над обломками «Грэйхаунда», описала дугу и вернулась.

«Он снизился», — сказал лейтенант.

«Ниссен, какова высота?»

Ниссен ответил мгновенно:

«Если мои приборы еще в порядке, то восемьдесят километров, сэр».

«Сколько снарядов Вы можете выпустить одновременно с аварийной линией?»

«Два, сэр».

«Хорошо. Тогда стреляйте!»

Торпедные аппараты боевых ракет лежали так же горизонтально, как и весь корабль. Почва дрожала и корпус наклонился, когда Ниссен выстрелил, но снаряды, несмотря на неудачное исходное направление, дугой поднялись круто вверх в лунное небо.

«Сомнений нет! — жестко ответил Родан. — Или они слишком много выпили, или…»