— Хотелось бы мне присутствовать при этой сцене! — засмеялся Шанс.

— Это совсем не смешно, а очень серьезно,— рассердилась Шерри,— тем более что он принялся искать в справочнике телефон и адрес Люси. Телефона там нет, но адрес он узнал и торжественно мне об этом объявил. Конечно, мне следовало его успокоить, уговорить, не отпускать от себя, когда он заявил, что отправляется к мисс Тауэрс. Правда, мне показалось, он несколько пришел в себя и рассуждает более нормально.

— Тогда что же тебя тревожит?

— Понимаешь, он сотню раз объявил, что полицейские — ослы и что он сам поедет к Люси и заставит ее сознаться в содеянном.

— Его к ней все равно не пустят, у нее сегодня переживаний было больше, чем она может перенести...

— Нет, Шанс, я не могу быть спокойна. Видел бы ты, как он сорвался с места и убежал как безумный. Даже забыл, что предложил мне выйти за него замуж,— засмеялась Шерри.

— У каждой медали есть оборотная сторона!

— Я бы так не волновалась, если бы не обратила внимание на то, что из ящика, где лежал телефонный справочник, исчез тот маленький револьвер, который ты мне сам подарил несколько лет назад.

— Чтобы ты могла в случае необходимости защищаться от грабителей!

— Я вижу, тебя не волнует, что револьвер исчез. Ведь его взял он!

— Бев?

— Конечно! Кто же, кроме него?

— Успокойся, мамочка. Давай поговорим спокойно... Когда ты в последний раз видела револьвер?

— Понятия не имею. У меня нет привычки ежедневно проверять содержимое шкафа или письменного стола. Важно то, что сейчас револьвера на месте нет!

— Скорее всего, его увидела одна из твоих прелестных помощниц и отнесла в подарок своему дружку! Бев много шумит и кричит, но вообще-то он большой ребенок, который и мухи не обидит.

— И все же я чувствовала бы себя спокойнее, если бы ты предупредил Люси. Я ругаю себя за то, что не сразу позвонила тебе. Но я только что заметила исчезновение револьвера.

— Если я смогу тебя этим успокоить, я немедленно ей позвоню.

Набирая номер телефона студии Люси, Шанс одновременно рассказывал Джералду, что произошло. В трубке раздавались длинные гудки. Шансу никто не отвечал.

Подождав несколько минут, он опустил трубку на рычаг и пожал плечами:

— Люси не желает отвечать. Можно не сомневаться, дядюшку Бева она не пустит на порог!

Повернувшись спиной к камину в своем кабинете, советник стоял в обычной для него позе, заложив пальцы за проймы жилета. Он равномерно покачивался на носках. Лицо его приобрело какой-то восковой оттенок, он походил на мертвеца, но вполне держал себя в руках и внимательно слушал, что говорил ему внук. Джеф же метался взад и вперед по кабинету, с трудом сдерживая волнение.

Когда приехала полицейская машина, он был уверен, что Люси вызвали в качестве основного свидетеля по делу о смерти миссис Тауэрс. Джеф не волновался тогда еще и потому, что советник сразу же бросился ей на выручку вместе с мистером Густавом. Джеф не сомневался, что мать вернется с ними домой. Но через полчаса после их отъезда из последних известий по радио он услышал о новом убийстве, жертвой которого стал его отец, Рекс Хандлей.

Джеффри побежал к Анне и Шарон, сомневаясь, правильно ли он понял сообщение и не является ли это очередной уткой газетных репортеров, падких до всяких сенсаций.

Обе женщины слушали радио в библиотеке. Всегда уравновешенная и практичная, Шарон предложила позвонить на радио. Там ей сказали, что ошибки нет. Дрожа с ног до головы, Джеф бросил трубку, не в силах поверить собственным ушам. Его отец был жив и столько лет находился рядом! Непостижимо! Джефу казалось, что он теряет рассудок. С его точки зрения, это могло быть только ужасной ошибкой. Нет, нет, его отец геройски погиб еще до его рождения! Ночной сторож в театре Шанса, где работала Люси? Три года? Невозможно! Люси бы его сразу узнала...

Затем его охватила ярость.

Конечно же, Люси его узнала!

Джеффри забросал вопросами тетку и жену... Почему Люси держала это в тайне? Почему сам Хемингуэй не пришел и не открылся ему, Джефу, если он действительно его отец? Почему? Почему?..

Из полиции, куда уехала Люси, не было никаких известий. Контора Густава не отвечала. Возможно, Шанс Темпест в курсе дела? Но того не оказалось в театре. Никто не мог сказать, куда он уехал.

Два часа Джеффри испытывал необычайные муки. Ни Шарон, ни Анна ничем не могли ему помочь. Наконец он услышал звонок у входной двери. Вернулся советник.

Тот не успел положить на место перчатки и шляпу, как Джеф вцепился ему в рукав и забросал вопросами, на которые дед был не в состоянии ответить, так их было много. Кончилось тем, что Джеф стал заикаться от волнения, по сто раз переспрашивая одно и то же.

Шарон удалось уговорить его успокоиться и выслушать, не перебивая, деда.

— Информация точная,— глухо ответил советник.— Лей Кинг, по прозвищу Хемингуэй, действительно был Рексом Хандлеем.

— Знала ли об этом Люси? — запальчиво спросил Джеффри.

Советник устало кивнул головой.

— Наверное, Люси знала. Во всяком случае, три последние года.

— А почему она мне ничего не сказала? Почему?

Советник не ответил, и Джеф напрасно ждал его объяснений.

Наконец старик пробормотал:

— Я и видел-то ее всего несколько минут. Она ответила на все вопросы полиции. По-видимому, ответы удовлетворили капитана Полхэма, потому что ее отпустили домой.

— Где же она сейчас? Почему не рассказала мне хотя бы то, что отвечала в полиции? Ведь речь идет о моем отце! И я не ребенок, от которого можно отделаться игрушкой или конфеткой.

— Пойми, Джеффри, она совершенно без сил,— начал оправдывать дочь советник.— Не знаю, каким чудом она держалась на ногах. Даже меня попросила ни о чем ее не расспрашивать. Несколько часов она отдохнет, потом приедет сюда и все объяснит.

Но Джеффри не желал ничего слушать.

— К черту ее отдых! Всю жизнь я должен был считаться только с ее желаниями, настроениями, капризами. Этот человек был моим отцом!

Он подбежал к телефону и стал звонить в студию Люси, от нетерпения стуча кулаком по столу.

— Алло! Алло! Отвечай же! Ты обязана мне ответить! Какое ты имеешь право от меня скрываться? Ну, решайся же!..

— Потише, Джеф,— старался урезонить его дед,— возьми себя в руки. Даже в полиции поняли, что Люси без сил. Капитан Полхэм, проводивший допрос, посоветовал, если у тебя возникнут вопросы, обратиться к мистеру Темпесту.

— С какой стати мне ехать к Темпесту,— гремел Джеффри,— если речь идет о моих родителях? Мать должна объяснить мне все сама. Почему в наше семейное дело нужно впутывать посторонних? Вот уже двадцать лет она водит меня за нос, отмалчивается или просто врет, а когда кто-нибудь заговорит о нем, она затыкает всем рты! Ч то он ей такого сделал, что она не разрешила ему подойти ко мне, своему сыну? Хватит ей прятаться за чужие спины и кормить меня подслащенными пилюлями. Я — взрослый человек, и она должна держать ответ передо мной, не прибегая ни к каким посредникам. Я еду к ней, и немедленно!..

— Я поеду с тобой,— заявил советник.

Он был подавлен этой сценой, на нем буквально лица не было.

— Пожалуйста, едем вместе, если угодно. Но сейчас же. Я должен узнать, что она сделала с моим отцом!

Шарон отвела Анну в сторону.

— Пускай себе едут, они многого не добьются. Мы же отправимся к мистеру Темпесту, мне почему-то кажется, он сумеет объяснить все эти загадки.

Советник с Джеффри сразу же нашли такси. В машине старик сидел рядом с внуком, не раскрывая рта. Он был настолько выбит из колеи, что двумя руками опирался на свой черный зонтик, как слепцы держатся за дубовый посох.

Джеф не выдержал.

— Дедушка, скажите мне правду. Неужели вы этого не знали? Не догадывались, кто такой был на самом деле Хемингуэй?

— Нет, дорогой, и вся эта история меня взволновала не менее, чем тебя.