Инспектор ничего не ответил. Дергая себя за усы, он упорно глядел на пол. Эллери открыл ящик ночного столика, нашел коробку спичек и свистнул.

— Клянусь Богом, какой заботливый хозяин этот хирург! Взгляни на этот хлам в ящике.

Инспектор презрительно фыркнул.

— Вот это человек! — сказал Эллери с восхищением.— До изумления целеустремленный! Очевидно, игры — его мания, и он не может удержаться, чтобы не заразить ею и своих гостей. Здесь находится все, чтобы быстро решить проблему скучного уик-энда. Совершенно новенькая колода карт, еще не распечатанная. Сборник кроссвордов, абсолютно девственный. Шахматы, книжка вопросов и ответов и Бог знает что еще. Даже отточенные карандаши. Здорово! — Он вздохнул, закрыл ящик и закурил.

— Красавица...— прошептал инспектор.

— Что?

Старик вздрогнул.

Я думал вслух. Я имею в виду леди на балконе. Действительно роскошное создание, Эл, и плачет...— Он покачал головой.— Но я полагаю, что это не наше дело. Мы ведь с тобой самая въедливая в мире пара любопытных. Он вздернул голову вверх, и прежнее выражение настороженности снова появилось в его серых глазах.-Я и забыл. Ты нашел что-нибудь?

Эллери нарочито медленно прилег с другой стороны и закинул ноги на спинку кровати, пуская клубы дыма в потолок.

— А, ты говоришь о гигантском крабе? Да? — подмигнул он.

— Черт тебя возьми, ты знаешь, о чем я говорю, — прорычал инспектор, покраснев до ушей.

Понимаешь, это все довольно проблематично. Коридор был пуст. Все двери закрыты, нигде ни звука. Я шумно пересек площадку, вошел в ванную и тотчас тихо вышел из нее. Я был там недолго... Между прочим, что ты можешь рассказать мне о гастрономических вкусах ракообразных?

— Ну, ну! — взревел инспектор.— Что ты еще там придумал? Никогда не можешь ничего рассказать без своих штучек.

— Дело в том, что я услышал шаги на лестнице и вынужден был укрыться в темноте коридора около нашей двери. Если бы я пересек площадку, чтобы вернуться в ванную, меня бы заметили. Я наблюдал за полоской света на площадке. Это была наша пышная Деметра, наша нервная поставщица питания — миссис Уири.

— Экономка? Ну так что же? Наверное, она шла спать. Очевидно, она и этот неуклюжий подлец Боуне — черт, что за имя! — спят в мезонине.

— Несомненно,— продолжал Эллери.— Но миссис Уири не направлялась в благословенную страну снов. Она несла поднос.

— Что?

— Поднос. Могу добавить: поднос, нагруженный съестными припасами.

—  Она шла в комнату мадам Карро, держу пари,— сказал инспектор. Ведь даже дамы высшего света должны есть.

— Ничего подобного,— мечтательно произнес Эллери.— Потому-то я тебя и спрашиваю, что ты знаешь о вкусах ракообразных. Я лично никогда не слышал о крабах, выпивающих кувшин молока, закусывающих сэндвичами из белого хлеба с мясом и заедающих все это фруктами... Миссис Уири вплыла в комнату, соседнюю с комнатой миссис Карро, без малейших признаков страха, в комнату,— добавил он скромно,— в которую твой гигантский краб... — инспектор поспешно отвернулся и начал копаться в чемодане, доставая пижаму,— ...удрал.

Эллери открыл глаза и увидел яркий солнечный свет, расплескавшийся по одеялу незнакомой постели, на которой он лежал. В первый момент он не мог сообразить, где находится. В горле саднило, голова была как тыква. Он вздохнул, пошевелился и услышал, как отец сказал:

— Наконец-то проснулся.

Он увидел инспектора, уже одетого в чистый полотняный костюм. Заложив за спину маленькие руки, инспектор задумчиво, с выражением спокойной рассеянности смотрел в окно.

Эллери зевнул, потянулся, вылез из постели и начал снимать пижаму.

— Посмотри сюда,— сказал инспектор, не поворачиваясь.

Эллери подошел к окну. Стена с двумя окнами, между которыми стояла их кровать, была задней в доме Ксавье. То, что вчера они приняли за темную бездну, оказалось страшной пропастью с искореженными камнями, пропастью такой глубокой и устрашающей, что Эллери закрыл глаза, почувствовав головокружение. Потом он открыл их снова. Солнце уже высоко поднялось над отдаленными вершинами. Оно освещало микроскопические детали Долины и склона горы с изумительной ясностью. Пушистые облака проплывали немного ниже вершин, пытаясь зацепиться за них.

— Видишь?

— Что «видишь»?

— Там, внизу, где скала начинает спускаться в Долину, по бокам Эрроу-Маунтина.

Эллери увидел. Вокруг острых скал Эрроу-Маунтина, далеко внизу, там, где кончался плотный зеленый ковер растительности, извивались маленькие, разлетающиеся завитки дыма.

— Пожар! — воскликнул Эллери.— Я почти убедил себя, что все это было страшным сном.

— Окружает сзади, там, где обрыв,— сказал инспектор задумчиво.— Сплошной камень. Огню нечем будет питаться. Но нам это не поможет.

Эллери, направлявшийся в умывальную комнату, остановился.

— Что ты хочешь этим сказать, мой дорогой государь?

— Ничего особенного. Только я подумал, что если пожар разгорится сильнее...

— Ну?

— Мы здесь крепко застрянем, сынок. Жук и тот не сползет с этой скалы.

Эллери на секунду задумался, потом рассмеялся.

— Зачем портить такое чудесное утро? Вечно ты со своим пессимизмом. Забудем об этом. Я скоро вернусь, хочу поплескаться в этой чудовищно холодной горной воде.

Но инспектор не забыл. Все время, пока Эллери принимал душ, брился и одевался, он смотрел на струйки дыма.

Спускаясь с лестницы, Квины услышали приглушенные голоса внизу. Нижний коридор был пуст, но наружная дверь в передней была открыта, и мрачный коридор прошлой ночи казался веселым при ярком утреннем свете.

Они вышли на террасу и увидели там доктора Холмса и мисс Форрест, занятых разговором, оборвавшимся сразу при появлении Квинов.

— Доброе утро,— сказал Эллери оживленно.— Хорошо, не правда ли? — Он подошел к краю террасы и глубоко вздохнул, с явным одобрением глядя на горячее синее небо.

Инспектор сел в качалку и достал табакерку.

— Да, хорошо,— отозвалась мисс Форрест каким-то неестественным голосом.

Эллери повернулся и посмотрел на нее. Она была, пожалуй, немного бледна, но все же весьма очаровательна в облегавшем ее платье блеклых тонов. На лице все еще сохранилось несколько напряженное выражение.

— Будет жарко,— сказал доктор Холмс. Он немного нервничал.— Хорошо спали, мистер Квин?

— Как Лазарь,— весело ответил Эллери.— Горный воздух подействовал. Любопытное здание построил здесь доктор Ксавье, больше похоже на орлиное гнездо, чем на насест для человеческих существ.

— Да, действительно,— сказала мисс Форрест.

Все замолчали.

Эллери разглядывал территорию около дома при дневном свете. Вершина Эрроу-Маунтина была плоской только на несколько сот футов. Так как на краю пропасти раскинулся дом доктора Ксавье, впереди и по бокам оставалось очень мало свободного пространства, которое, чувствовалось, было расчищено ценой огромных человеческий усилий. Очевидно, от попытки выровнять территорию владений пришлось отказаться, поскольку всю почву, за исключением подъездной дороги, идущей от железных ворот к дому, покрывали крупные и мелкие каменные обломки скал, сквозь которые пробивалась скудная растительность. Лес, охватывающий полукругом вершину, начинался сразу за площадкой. Все это производило впечатление дикости и одиночества.

— Никто еще не вставал? — весело спросил инспектор, нарушая молчание.— Довольно поздно. Я думал, мы будем последними.

Мисс Форрест вздрогнула.

— Право, не знаю, я не видела никого, кроме доктора Холмса и этого ужасного создания — Боунса. Он копается с той стороны дома: хлопочет над маленьким садиком или огородиком, который пытается развести на этой почве. А вы, доктор Холмс, видели кого-нибудь?

«Никаких шуточек со стороны юной леди сегодня утром»,— заметил про себя Эллери. И вдруг у него возникло подозрение: ведь мисс Форрест — «гостья», вероятно, эта девушка каким-то образом связана с таинственной дамой, скрывающейся в спальне наверху. Это вполне объяснило бы ее чрезмерную нервозность вчера ночью и бледность и неестественные манеры сегодня утром.