Толстяк ничего не ответил. Его маленькие глазки перебегали с одного лица на другое, он хрипло дышал.

— Ладно,— резко сказал Эллери.— Что вы здесь делали вчера?

Похожая на бочку грудь внезапно вздулась.

— А вам какое дело?

— Не стоит так возмущаться. Могу сказать, что у нас имеются все основания подозревать вас в убийстве.

— В убийстве? — Лицо толстяка вдруг обвисло, и хитрость исчезла из жабьих глаз.— В убийстве кого?

— Хватит упираться,— рявкнул инспектор, все еще держа в руках револьвер.— Кого? Минуту назад я думал, что вам это безразлично... А кого бы вы предпочли видеть убитым?

Толстяк, глазки которого беспокойно бегали, глубоко вздохнул.

— О... естественно... убийство... Я ничего не знаю насчет этого господина. Откуда мне знать? Я полночи блуждал в поисках дороги, чтобы выбраться отсюда. Потом поставил машину ниже на дороге и спал до утра. Как же я мог...

— И вы не подъезжали к дому, когда убедились, что не сможете пробиться на нижнюю дорогу?

— Нет, конечно нет.

— Хорошо. А почему вы этого не сделали?

— Я... я просто не подумал об этом.

— Как вас зовут?

Толстяк немного поколебался.

— Смит[3].

— Он говорит, что его имя Смит,— сказал инспектор, обращаясь ко всем.— Чудесно, чудесно. Просто Смит? Или у вас не хватает воображения, чтобы придумать себе имя?

— Френк Смит. Френк Смит.

— Откуда вы свалились?

— Э... из Нью-Йорка.

— Странно,— пробормотал инспектор.— Я думал, что мне известны все уродливые рожи в нашем городе. Итак, что же вы делали здесь вчера вечером?

Смит опять облизнул губы.

— Я полагаю, что заблудился...

— Ах, вы полагаете?

— Я хочу сказать, что я заблудился, понимаете? Когда я взобрался сюда, на вершину, и увидел, что дальше ехать некуда, я повернул и поехал вниз. Вот тогда-то я вас и встретил. Понимаете?

— Тогда вы пели совсем другую песню,— сказал старик неприязненно.— Вы чертовски спешили. Значит, вы никого не знаете в этом доме? А когда вы вчера ночью заблудились, то не подумали о том, чтобы остановиться здесь и спросить о дороге? Нет?

— Нет.— Глаза Смита перекинулись от Квинов к молчаливой компании, стоявшей позади них.— Но кто, смею спросить, был несчаст...

— Несчастный, который насильно покинул этот мир? — Эллери задумчиво покосился на Смита.— Это был джентльмен по имени Джон Ксавье, доктор Джон Ксавье. Это имя вам известно?

Из глубины впалой груди Боунса раздались угрожающие звуки.

— Нет,— ответил Смит поспешно,— никогда не слышал о нем.

— А вы никогда раньше не бывали на этой дороге на Эрроу-Маунтин, мистер, как вас там, Смит что ли? Прошлой ночью это был ваш дебют?

— Уверяю вас...

Эллери нагнулся и схватил за руку толстяка. Смит зарычал и изумленно отдернул руку.

— О, я не собираюсь вас кусать. Просто ищу кольца.

— К-к-кольца?

— Но у вас их нет,— Эллери вздохнул.— Я думаю, папа, что мы осчастливлены присутствием еще одного гостя. Миссис Ксавье... О нет, миссис Уири, возьмите на себя все хлопоты.

— Полагаю, это будет правильно,— мрачно пробурчал инспектор, убирая револьвер.

— В вашей машине есть какое-нибудь барахло, Смит, или как вас там?

— Да, конечно. Но не могу ли я?.. Пожар еще не кон...

— Вы не можете и пожар еще не кон... Забирайте свои вещи из машины. Я не могу доверить вас Боунсу, потому что он способен отгрызть вам ухо. Молодчина, Боуне, вот это характер! Будьте начеку.

Инспектор похлопал молчаливого старика по костлявому плечу.

— Миссис Уири, укажите мистеру Смиту комнату на втором этаже. У вас ведь есть пустая, не так ли?

— О да, сэр,— нервно ответила миссис Уири,— несколько комнат.

— Потом покормите его. А вы ведите себя прилично, Смит, без глупостей.— Инспектор повернулся к миссис Ксавье, которая как-то съежилась, даже кожа ее выглядела увядшей.— Простите, мадам,— сказал он натянуто,— за то, что я взял на себя смелость распоряжаться в вашем доме. Но когда совершается убийство, нет времени разводить церемонии.

— Пожалуйста, пожалуйста, поступайте как вам будет угодно,— прошептала она.

Эллери посмотрел на миссис Ксавье с удвоенным интересом. Вся ее язвительность испарилась в тот момент, когда обнаружили труп доктора. Пламя черных глаз угасло, они стали безжизненными. А где-то там, в глубине, затаился страх. Она резко изменилась, до неузнаваемости. Вся, за исключением жуткой полуулыбки, которая, казалось, прилипла к ее губам с упрямой настойчивостью физической привычки.

— Ладно, господа,— сказал инспектор резко,— теперь давайте нанесем визит этой «даме из общества». Мы повидаемся с ней все вместе, чтобы я смог понять всю историю сразу и чтобы никто не попытался надуть меня и скрыть что-нибудь. Может быть, нам удастся найти просвет во всей этой гнусной истории.

— В этом нет никакой необходимости, инспектор. Я уже сошла вниз, как видите.

Все повернулись на звук красивого низкого голоса. Эллери, поворачиваясь, увидел глаза миссис Ксавье. Они опять горели черным пламенем. 

Она опиралась на руку высокой Энн Форрест, элегантная, хрупкая, красивая, похожая на нежный цветок. На вид ей было не больше тридцати пяти лет, даже, пожалуй, меньше. Маленькая стройная фигурка затянута в серый мягкий материал. Волосы цвета воронова крыла, прямые, решительные линии бровей над карими глазами, трепетные тонкие ноздри и маленький рот. Едва заметные крохотные морщинки вокруг глаз. В осанке, в манере держаться, в том, как она стояла, подняв голову, Эллери почувствовал породу. «Замечательная женщина,— подумал он,— такая же замечательная, но в своем роде, как и миссис Ксавье». При этом он взглянул на миссис Ксавье. К ней чудесным образом вернулась юность. Никогда еще так ярко не горело пламя ее изумительных глаз, а обвисшие было мускулы лица вновь подтянулись. Она с кошачьим упорством уставилась на миссис Карро. Откровенная обнаженная ненависть сменила страх.

— Вы миссис Мари Карро? — спросил инспектор. Если он и восхищался ею, как говорил Эллери прошлой ночью, сейчас он этого не обнаруживал.

— Да,— ответила маленькая женщина,— Совершенно верно... Прошу прощения...— Она повернулась к миссис Ксавье со странной смесью боли и сожаления в глубине глаз.— Мне так жаль, моя дорогая... Энн сказала мне. Если я что-нибудь могу сделать...

Черные зрачки еще больше расширились, смуглые ноздри вздрогнули.

— Да,— вскрикнула миссис Ксавье, делая шаг вперед.— Да, можете. Убирайтесь из моего дома! Вот что вы можете сделать. Я достаточно страдала. Убирайтесь из моего дома, вы и ваше проклятое...

— Сарра,— оборвал ее Марк Ксавье, схватив за руку и грубо встряхнув.— Не забывайтесь! Вы соображаете, что говорите?

Голос женщины поднялся до визга.

— Она... она...— Струйка слюны появилась в уголке ее рта. Глаза походили на пылающие пропасти.

— Ну-ну-ну,— мягко сказал инспектор,— в чем дело, миссис Ксавье?

Миссис Карро не пошевелилась, только мгновенно побледневшие щеки выдавали ее волнение. Энн Форрест сжала ее руки еще крепче. Миссис Ксавье вздрогнула и начала покачивать головой из стороны в сторону, бессильно прислонившись к деверю.

— Ну, все в порядке,— продолжал инспектор тем же мягким голосом. Он бросил взгляд на Эллери, но тот изучал лицо Смита. Толстяк забился в укромный уголок, стараясь никому не мешать. Было похоже, что он прилагал фантастические усилия, чтобы достигнуть только двух измерений. Обвисшее лицо стало багрово-красным.

— Пойдемте в гостиную, там поговорим.

— Теперь, миссис Карро,— сказал старик, когда все в напряженном ожидании уселись в большой комнате, залитой ярким солнечным светом,— пожалуйста, объяснитесь. Я хочу знать всю правду. И если я не узнаю ее от вас, я все равно смогу узнать ее от других. Так что уж лучше выкладывайте все сами.