— Спасибо за то, что посетили мой клуб, — продолжает она, взмахом руки поблагодарив публику. — Я бы хотела сегодня положить начало тому, что, может быть, впоследствии станет традицией. Понимаете ли, мне нередко приходится слышать от гостей замечания, которые — как бы это сказать? — приводят меня в недоумение.

— Ну уж кого-кого, только не вас, — выкрикивает чей-то голос.

Если бы они видели ее лицо под маской! Они бы узнали, что она улыбается. Белладоннами не рождаются, ими становятся.

Она снова раскрывает веер и лениво обмахивается.

— Да, даже меня, — повторяет она. — Например, сегодня некий джентльмен заявил мне, что американские женщины ничего не понимают в нежности. — Все головы поворачиваются к Джанни, тот с трудом держит себя в руках. — Леди и джентльмены, предоставляю слово вам. Как вы думаете, понимают ли американские женщины что-нибудь в нежности?

На несколько секунд наступает мертвая тишина. Все так ошарашены, что не могут произнести ни слова. Потом одна рослая дама восклицает:

— Мы понимаем в нежности даже слишком много.

— Браво, — говорит Белладонна. И тут в зале словно прорывается плотина.

— Это мужчины ничего не понимают…

— Но она бывает нежна со мной только тогда, когда хочет соболью шубку.

— Нежности мы учимся от детей.

— Мой пес может научить, что такое нежность.

— Да та собака, что караулит в дверях, больше понимает в нежности, чем мужчины, особенно мой муж.

Воцаряется всеобщее веселье.

— Мы были бы нежными, если бы получали нежность в ответ, — говорит одна из дам.

— Но мужчины тоже нуждаются в нежности, — возражает Белладонна.

Совершенно верно. Посмотрите, например, на меня. Чувствительнейшая душа! Посмотрите на моего робкого молчаливого брата — как он страдает! Посмотрите на Джека, на Рингера, на Джеффри.

Вспомните Леандро.

— Правильно! — кричит мужчина, упившийся до потери пульса. — Не понимаю, на что вы все время жалуетесь. Вот здесь содержится вся нежность, какая вам нужна! — Он поднимает хрустальный бокал с кроваво-красным коктейлем «Белладонна».

— Интересное мнение, — говорит Белладонна и смеется. О, какой у нее обольстительный смех, какое в нем божественное очарование! Его не улавливают только несчастный пьяница да, разумеется, Джанни. Его как раз в этот миг пронзила резкая боль в животе, и на лбу выступили крупные капли пота.

Белладонна спускается со сцены, прожектор следует за ней. В глазах зрителей вспыхивают ослепительные искры отраженного света. Она приближается к пьянице.

— Поделитесь же со мной своей нежностью, любезный сэр, — говорит она, указывая на его коктейль. Он озадаченно взирает на него. Она склоняется, берет бокал, отпивает маленький глоток и мелодраматично вздыхает. — Вы совершенно правы, любезный, совершенно правы, — говорит она ему. — Этот напиток просто кипит от нежности. Но все-таки, мне кажется, его можно сделать еще нежнее. — Она отвинчивает опал с одного из колец, оно открывается. Внутри оказывается какой-то белый порошок. Белладонна высыпает щепотку в бокал и крутит темно-багровую жидкость. Она шипит и слегка пенится. Белладонна отпивает глоток и опять заливается смехом.

— Гораздо лучше, — замечает она. — Гораздо больше нежности. Попробуйте же, сэр, и расскажите мне.

Вся кровь отливает от лица бедного тупицы. Он мгновенно трезвеет и отрицательно качает головой.

— Я сказала — попробуйте, — спокойно повторяет Белладонна, но ее голос меняется. В нем больше не слышится веселья.

В клубе воцаряется мертвая тишина. Джанни готов закричать несчастному глупцу, чтобы тот не пил, но его скручивает очередная судорога. Уверяю вас, чисто психосоматический эффект. Сильнодействующий порошок в кольцах Белладонны — не что иное, как старая добрая питьевая сода. Маленькая шутка для тесного круга друзей.

Белладонна застыла в неподвижности, мужчина не сводит с нее глаз. Медленно, очень медленно он протягивает дрожащую руку и берет бокал. Для него страшнее ослушаться ее, чем проглотить приготовленный ею коктейль, поэтому он подносит бокал к губам и отпивает крохотный глоток. Его рука трясется. Он ставит бокал так быстро, что жидкость выплескивается.

До самого последнего вздоха он будет считать, что его отравили. А последний вздох он испустит не скоро.

Та красотка — смерть твоя!

Белладонна медленно складывает ладони, как будто собирается молиться, но вместо этого начинает хлопать в ладоши. Этот звук приглушается тонкой кожей перчаток.

— Поздравляю, любезный сэр, — говорит она своей жертве. Тот бледен, как полотняный платок, которым он вытирает губы. — Теперь вы понимаете истинную природу нежности.

Она возвращается на сцену, из-под маски видна ее широкая улыбка.

— Мы пришли сюда развлекаться, верно?

Никто не произносит ни слова. Все боятся, что это очередная ловушка.

— Да, конечно, для чего же еще? — отвечает сама себе Белладонна, нимало не смутившись. — Поскольку этот клуб — мой, я, как вы уже успели узнать, строго требую выполнения правил моего клуба. Поэтому ставлю вас в известность о новом правиле.

Гости встревоженно заерзали. Неужели она заставит всех выпить коктейля, приправленного таинственным порошком? Или им навеки закроют доступ в клуб за то, что они нарушили какой-то неведомый, неписаный закон?

— С этой минуты, — торжественно объявляет Белладонна, — в моем клубе запрещается отпускать пренебрежительные замечания о нежности.

По залу прокатывается дружный вздох облегчения, с публики спадают зловещие чары. Раздаются бурные аплодисменты, громкий смех, все разом начинают говорить. Белладонна ждет, пока стихнет нервная болтовня, потом поднимает руку.

— Хочет ли кто-нибудь из вас, дорогие гости, что-нибудь сказать мне?

Естественно, хотят! Вы в самом деле отравили этого человека? А о чем вы шептались с тем, другим? Пожалуйста, покажите свое лицо! Не могли бы вы присесть со мной, хотя бы на одно блаженное мгновение? Может ли ваш пес впускать меня, когда я захочу? Можно ли подружиться с вами? Откуда вы приехали? Кто вы такая?

Кто вы такая? Зачем вы здесь?

Никогда не задавайте ей этих вопросов.

Да, дорогие гости хотят спросить Белладонну о миллионе разных вещей. Но не осмеливаются.

— Напитки за счет заведения. Веселого вам вечера, — объявляет Белладонна, и каждый присутствующий считает себя самым счастливым человеком на свете, хотя никто не собирается выпить ни глотка из предложенных напитков. Кроме Джанни, который до сих пор корчится от боли в животе, и давешнего пьяницы — тот, дрожа всем телом, собирается уйти.

Как трагично. Что ж, я желаю каждому из них того, чего они заслуживают, и ни капли больше.

Мы еще этого не знаем, но сегодняшнее представление Белладонны — лишь разминка перед куда более ярким событием, которое Губошлеп Мегалополис прозовет «Праздником Бриллиантового Ожерелья».

Это будет Бал Всех Стихий.

Иногда все идет не так, как задумано по плану. И тогда ваш план превращается в нечто совершенно иное.

Но после всех трудов, каких нам стоила организация клуба «Белладонна», разве могло нас обрадовать полное отсутствие неожиданностей?

Позвольте рассказать вам о Бале Всех Стихий. Он состоялся 23 октября 1952 года. Гостям было предписано одеться в костюмы Огня, Воздуха, Воды, Земли. Собственно говоря, события, благодаря которым этот бал получился таким необычным, начались на несколько дней раньше. Тот вечер проходил как обычно, ничем не отличался от других. Мы уже допивали коктейль, как вдруг у нашего стола материализовался Маттео. Он не оставил бы свой пост, не случись чего-то чрезвычайного, и мы с Белладонной без промедления последовали за ним на кухню. Из кухни мы прошли через запертую дверь (открыв ее, разумеется) в коридор, потом через другую запертую дверь попали в кабинет Белладонны. По одну сторону, опять-таки за запертой дверью, располагалась ее гардеробная. Там тянулись вешалки, полные нарядных разноцветных костюмов, сотворенных для нас швеями из Гонконга, стояли коробки расшитых драгоценными камнями туфель, на крюках вдоль стены висели десятки париков; высокими грудами лежали лайковые перчатки и кружевные маски; на столике возле подсвеченного, как в театре, зеркала выстроились ряды баночек с губной помадой и тенями для век, хотя их глубокие тона едва угадывались под маской; в углу стояло большое трехстворчатое зеркало, в котором Белладонна могла перед выходом в зал проверить, хорошо ли зашнурованы на спине ее корсеты и лифы. А кольца она хранила в темно-синих бархатных шкатулках на письменном столе.