— А дневник откуда? Откуда взялся?

Лейтенант уже понял, в разведке завелась крыса: кто-то сливает инфу. Так и попахивает грязными делишками: состряпаем фальшивый дневничек и девочка на радостях полетит искать папочку. А тут злые антарианцы, пиф-паф, случайно погибла, как и старик Диего. Пошла по стопам, так сказать".

— Нашла дома, в потайном сейфе отца, — тихо ответила летчица.

— Так и знал! Подстава, черт тебя дери! — Ассир ударил кулаком по стальной панели, металл с грохотом прогнулся, будто и не сверхпрочный сплав а свинцовая бляшка.

— Нас подставили Эона. Весь мой взвод погиб по вине этой крысы!

— Зачем кому-то подставлять нас?

Глаза Ассира превратились в щели, наружу рвалось яростное пламя, желваки на скулах задвигались буграми:

— А вот это мы с тобой узнаем.

Разъяренный лейтенант Исаев сжимал в ладони рукоять деструктора, темное лезвие злобно поблескивало в тусклом свете неоновых ламп. Технический отсек корабля пострадал больше других. Что корабль подбили, и дураку понятно, но как и зачем, тут надо напрягать извилины.

Двигателя выгорели до основания, металл разворочен, будто чудище пожевало громадными челюстями, в стороны торчат оплавленные края, корпус вокруг двигателей почернел и обуглился. В воздухе висело облако кислого тошнотворного запаха. Ассир смотрел нахмурившись на оплавленный след под ногами. От кончиков сапог пролегает узкая канавка, правильной формы с ровными краями, будто стамеской вытесали.

— Стреляли плазмой. Антарианских рук дело, — буркнул Ассир, — от наших лучеметов следы другие, рыхлые.

— А межпланетный?

— Тоже сгорел, — взгляд Аса задержался на разрушенном остове, — но это другое. Лицо лейтенанта помрачнело, теперь он понял что произошло.

— Это детонация. Межпланетный двигатель взорвали. Диверсия. Значит, мои догадки верны.

— О чем ты? — Эона уперла руки в бедра, — я думаю, их сбили, как и меня.

— А может, твой движок тоже взорвали, а? — в глазах Ассира полыхнули огоньки гнева. — Сволочи. Они мне за все заплатят.

— Да о чем же ты! — выкрикнула Эона, лицо напргялось, на красивом гладком лбу проступила вена, — скажи, наконец! Я ничего не понимаю.

— Видишь, как разворотило межпланетник?

— Вижу-вижу. И?

— Это сверхновый малый аннигиляционный заряд. Кто-то установил его на корабль. Но перед вылетом на Оптимусе проверяют все корабли, крошка. Комар носа не подточит. А "Птолемей" при мне не меньше трех раз облазили.

— Вот именно, Ас. Потому не понимаю, что за ерунду ты несешь, — Эона ухватила лейтенанта да руку, — успокойся, я понимаю твой гнев, ты потерял друзей, но не нужно придумывать то, чего нет.

— Нет, да? — ноздри Ассира раздулись, — нет, говоришь. Хорошо. Я тебе покажу.

За подобное меня можно под расстрел, но я тебе покажу.

Лейтенант уставился на девушку немигающим взглядом. Мало кто мог вынести на себе его стальной взор.

От напряжения у Эоны пересохло во рту. Она взглянула в глаза Ассира, те потемнели от боли, белки налились кровью.

— Покажи, — сказала тихо.

— Пойдем, — Ассир ухватил девушку за руку, — пойдем наверх к пульту. Я не все тебе сказал.

Эона вслед за лейтенантом выбралась из технического отсека в главный. Внешне ничего не изменилось. На полу валяется испорченный лабораторный инвентарь, в углу трещит, там извивается как змей, поврежденный кабель, из разорванного конца выстреливают яркие искры. Взгляд девушки задержался на перевернутом терминале: широкая трещина тянется через всю поверхность ослепшего экрана.

Эона нюхом чуяла, что Ас недоговаривает, их разведчиков клещами слов не вытянешь, но грош цена секретной информации, если не знаешь, куда ее приспособить. Любое знание как ключ, надо знать в какую скважину тыкать.

В центре шестиугольного помещения стоит бортовой компьютер, стандартный десятипроцессорный нейросервер, какими часто комплектуют исследовательские станции. Один такой, с виду небольшой ящичек, может тягаться с исследовательским институтом. Ассир вошел в сеть и уже бегло стучал пальцами по голограммной панели.

— Вот взгляни, — узнаешь этот номер?

— Да, — кивнула Эона, перевела взгляд на лейтенанта, — это мой бортовой.

— Ты одна из дополнительных целей операции.

— Я? Не может быть, — в голосе Эоны звучали нотки недоверия.

— Думаю, наши "друзья" решили одним махом прибить лучшего пилота и экспериментальную штурмовую бригаду. Вот здесь — палец Аса указал на строку, — видишь, устранение объекта ВВ345902. Теперь поняла?

— Да, — Эона нахмурилась, тень пала на и без того мрачное лицо. Она опустила глаза, голос дрогнул, — но зачем? Что я им сделала?

— Не знаю, крошка, — Ассир вздохнул, — но то, что нас подставили — это точно. Наверняка твою "Фурию" тоже изуродовали. Антарианцы знали, что мы прилетим. Все это очень плохо пахнет, и говорит о том, что у нас завелась крыса.

— Надо выбираться отсюда, Ас, — Эона накрыла ладонь лейтенанта своей, — спасибо что рассказал.

Ассир кивнул, сосредоточенные как у сокола глаза, бегали из стороны в сторону, будто выискивали, во что вцепиться.

— Но не все так просто. У меня в голове датчик. Пока я жив, он посылает сигнал на Оптимус. Его надо извлечь. Пусть думают, что я сдох, — лейтенант похлопал рукой по затылку, — Так будет легче.

Подобные маячки устанавливали всем офицерам спецподразделений. С одной стороны следили за перемещением, а с другой — вдруг захватят, сигнал выводил на логово врага. Опытные захватчики, конечно, всегда подавляли сигналы таких маячков. Но ошибку может допустить каждый, и тогда такой датчик — спасает офицеру жизнь. Но теперь от маячка только вред. Предатель, мог отслеживать перемещение Ассира.

— И как же я его достану? — возмутилась Эона.

— Постараешься. У меня есть еще три стимулятора, я накачаю себя наркотой, а ты вынешь из мозга чип.

— Из мозга?! Ас, я пилот, а не хирург! Крюк из ноги это еще ладно, но из головы, ни за что!

— Других вариантов нет, крошка.

— И перестань называть меня крошкой, — глаза Эоны сузились, внутри зажглось по недоброму огоньку.

Ассир сделал вид что не расслышал, лишь продемонстрировал два ряда крупных белых зубов.

— Надо поискать инструменты, — он окинул взглядом отсек. Подхватил со стола металлический контейнер.

— Ты умрешь, Ас, — девушка отвернулась, не хотел, чтоб видел ее страх — если я расковыряю тебе голову, ты умрешь.

— Слышишь, — Ассир похлопал себя по затылку, — там пластина. Голову мне уже ровняли, — лейтенант улыбнулся.

Несколько лет назад, на Оптимусе, Ассир перенес сложную хирургическую операцию на мозге. Часть черепной коробки ему заменили пластинами из сверхпрочного сплава, тогда же и поставили датчик.

— Я не буду этого делать, и не смотри на меня, — Эона отошла к выходу, сердцебиение участилось, руки дрожали от волнения.

— Даже если я скончаюсь, тебе будет легче, — мрачно сказал Ассир, — они найдут нас по чипу и прикончат.

— Должен быть другой выход. Я не для того тебя спасала чтобы теперь убить! -

В уголках глаз защипало, Эона захлопала ресницами, как бабочка крыльями, подбородок гордо вскинула вверх. Ассир вновь насладился изящными очертаниями шеи, губы против воли растянулись в улыбке. Какая же все-таки красотка, а раз волнуется, значит — понравился.

— Чертов солдафон! Ты не машина, тебя нельзя починить!

Как Эона не старалась, а все равно глаза блестели от слез, как два лесных озера, темные, укрытые густыми тенями.

— Я нейробионт, Эона. Мое тело — сплав генной инженерии и наноэлектроники. Я не машина, но уже и не человек, — Ассир нахмурился, — ты должна это сделать.

— Нет, — Эона прикрыла лицо ладонью, взволновано стучала ботинком по полу, — хочешь умереть — вперед, а меня не втягивай.

— Я не умру, слышишь! — Ассир взял девушку за плечи, и развернул к себе: Слезы бегут по красивым щекам тоненькими ручейками, глаза потемнели налились синевой как небо перед закатом. — Даю тебе слово.