Итак, мне предстояло разрешить этот вопрос летального свойства в ближайшее время. Желательно до наступления темноты. Почему до темноты? Да тут просто все, дорогие мои. Я хорошо стреляю – прежний образ жизни обязывает, но… стрелять в режиме цейтнота и численного превосходства противника все же лучше в дневное время. Или хотя бы в сумерках…

Между тем день клонился к вечеру. Светлого времени оставалось часа полтора, не больше.

– Нехорошо, если впотьмах ковыряться придется, – деликатно намекнул я. – Есть риск совершить роковую ошибку…

– Щас, – буркнул Гена и, немного поколебавшись, ткнул кнопку автонабора.

На вопрос насчет специалиста, по всей видимости, бультерьер получил не совсем корректный ответ: мембрана мобильника изрыгнула несколько коротких энергичных звуков и умолкла.

– Вот е-мое, – обескураженно протянул Гена, укладывая мобильник в карман. – То – ждите, то – чего ждете… Давай – пересаживаемся по-быстрому и погнали.

Пересели мы следующим образом: шестеро – в наш джип, в том числе и мы с Бо, четверо – в один из ханских «Опелей». Бо в качестве путеводителя усадили на почетное переднее место рядом с водителем, я оказался на заднем сиденье между Геной и его помощником, а один из конвоиров устроился позади нас на откидной сидушке.

Джип резво взял с места, за ним пристроился «Опель» с конвоем, а родной брат «Опеля» остался торчать у круга. Спасибо всем: пока условия договора вроде бы соблюдаются…

К месту былого пикника, устроенного жениховой родней, мы подъехали, когда солнце уже пробовало на зуб ровную, как стол, плоскость степного горизонта. Отметив бугорок поудобнее, я кивнул Гене:

– Здесь.

Джип встал. «Опель», притормозивший сзади, неспешно отъехал, набирая дистанцию. Мы покинули салон: водила и тот, что торчал на откидной сидушке, встали перед капотом, контролируя Бо, Гена пристроился за моей спиной с «кипарисом» на изготовку, его помощник достал из багажника лопату и в нерешительности встал рядом с Геной.

– Че-то жопа зачесалась, – чуть громче, чем следовало бы, буркнул я и, повернувшись к машине, потерся задницей о раскрытую заднюю дверь. – Наверно, к дождю.

Спутники мои шутку оценили – коротко реготнули. Бо врубился не сразу – мои расклады ему пока были недоступны. А когда все же допер, встрепенулся и глянул на меня с недоумением. В глазах боевого брата легко читалось: «Ты чего, парень? Сказал же, что все утрясли?!»

– Где? – нетерпеливо спросил Гена.

– Вот за этим бугорком. – Я потопал к бугорку, краем глаза отметив: «Опель» с конвоем, мало того что встал на дистанции вдвое меньшей против оговоренных двухсот метров, так еще и очень медленно катился к нам. Ну вот – что и требовалось доказать.

– Тут. – Я ткнул в полузасыпанную яму справа от бугра.

– Точно? – Гена осторожно заглянул в яму. – Тут какой-то мусор…

Правильно, Гена, – мусор там. Родня женихова угощала нас каким-то диковинным блюдом: с вечера откопали яму, зарезали барана, разделали и упаковали в бараний же желудок. Желудок поместили в яму, присыпали, а сверху развели костер, который поддерживали до утра. Потом костер затушили, желудок изъяли и – на стол. Название блюда забыл, но вкусно было – застрелись! Я такого ни в одном ресторане не едал.

А потом в яму побросали мусор. У калмыков в степи сорить не принято: степь – это дом.

– А чем, по-твоему, лучше всего замаскировать схрон?

– Логично, – мудро кивнул Гена, спопугайничав интонацию шефа. – Ну давай – за дело.

– Ручки. – Я протянул руки. – Или ты думаешь, что я фокусник?

– Можно. – Гена бросил помощнику ключи от наручников и скомандовал: – На колени. Ноги скрести. Сядь на пятки. Ниже!

– Больно, – пожаловался я, выполняя команду. – Куда еще ниже?

– Отомкни, – бросил Гена помощнику и, чуть отойдя, наставил на меня ствол. – Смотри – доверяю!

– Спасибо. – Я потер освобожденные запястья, забрал у помощника лопату и показал рукой от бугра. – Отходите.

– Не понял? – насупился Гена.

– В армии служил? – Я украдкой покосился на «Опель» с конвоем. «Опель» хулиганил – подкатил уже метров на пятьдесят.

– При чем тут армия? – Гена был недоволен – видимо, про армию его спрашивали нечасто.

– Граната с тротиловой шашкой, – напомнил я. – Граната оборонительная. Разлет осколков – двести метров. Нет, я, конечно, постараюсь, но… Случаи разные бывают. Не хочется, чтоб мою семью потом терзали за смерть и увечья ханских гвардейцев.

– Логично, – одобрил Гена.

– И хлопцам скажи – пусть за джип зайдут, – кивнул я в сторону растопырившихся перед бампером контролеров Бо.

– Логично. – Гена развернулся и махнул контролерам: – Че встали? Давай – за тачку спрятались!

Контролеры понятливо мотнули квадратными подбородками и убрались за джип – встали рядом с Бо.

– Мы отходим. – Гена качнул стволом. – Смотри – без глупостей… – И принялся пятиться назад, не сводя с меня взгляда.

«Опель» совсем распоясался – теперь он находился метрах в тридцати от нашего джипа. Знали бы вы, хлопцы, какую добрую услугу мне оказываете, выполняя вероломное распоряжение своего обаятельного шефа!

Отойдя шагов на десять, Гена нашел дистанцию вполне безопасной и счел нужным коротенько оглянуться – человек вообще не приспособлен путешествовать спиной вперед.

Ну, поехали, родные!

Подшагнув вперед, я что есть дури мечу лопату, целя Гене в голову. Раз!

В свое время меня долго учили метать в цель все, что под руку подвернется, – в данном случае сгодилось бы и полено. А промазать со столь короткой дистанции таким превосходным оружием, как штыковая лопата, я просто не мог – права не имел!

«Хрясть!» – лезвие лотка впивается в шею, напрочь перерубая позвонки. Два!

Ап! – в два чудовищных прыжка я настигаю помощника Гены – тот, в отличие от командира, идет нормально, беспечно повернувшись ко мне задницей. Кошкой сиганув беспечному на спину, я рву из его руки «кипарис» и, подминая парня в падении под себя, начинаю ловить в визуальный фокус продолжающий медленно катиться «Опель» с конвоем. Три! Четыре! Пять!

Это я секунды считаю – когда ситуация сворачивается в штопор, они резиново растягиваются и кажутся безразмерными. Каков бы ни был уровень подготовки оппонентов, неожиданное нападение всегда вызывает разной продолжительности шок. Поэтому первые несколько секунд – мои.

«Тук!» – рукояткой «кипариса» со всего маху в висок помощнику – парень дернулся и затих. Шесть!

«Та-та-та!» – Зафиксировав фокус на заднем левом колесе «Опеля», я заученным до автоматизма движением совмещаю мушку с прорезью прицельной планки, подвожу «трезубец» под оконце бензобака и жму на спусковой крючок, выпуская весь магазин. Семь! Восемь!

«Пу-бух!» – бензобак мягко рванул, «Опель» легонько вскинул задом, сыпанул во все стороны стеклом и разом занялся веселым пламенем.

Девять – десять: фиксация ситуации на позиции Бо.

У Бо все в норме – как и следовало ожидать. Он уже вне машины и кого-то с азартом давит, стукая затылком о выпуклое ребро капота. Ступни второго торчат из-за колеса, и беспокоиться об их дальнейшей судьбе не имеет смысла – они дергаются. Меленько этак, заходясь в конвульсивной дрожи.

– А-а-а!!! – Из объятого огнем «Опеля» лезут три полыхающих факела.

Бросок к подрагивающему телу Гены, смена оружия. Десять, одиннадцать, двенадцать!

Увы, запасного магазина на Генином помощнике я не нашел. Можно было бы эти три секунды использовать с большей пользой.

Бросок к нашему джипу – укрыться, сократить дистанцию. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Укрываться не от кого – факелы заняты собой. Подскочив вплотную, выпускаю в каждого по три пули и остаток магазина – на всякий случай – в недвижно застывший в горящем «Опеле» силуэт четвертого. Шестнадцать – двадцать пять.

– У меня – все, – сообщает Бо.

И у меня все. Встреча окончена со счетом восемь – ноль в пользу более подготовленных бойцов. Грязное время – тридцать секунд. Всем спасибо, все свободны.